Кто-то тихо стучит в дверь, и я просыпаюсь. Меня еще трясет, хотя уже не так сильно. Сидни заглядывает в комнату и рассматривает меня, ожидая моей реакции, прежде чем что-то сказать.

Ее появление – словно глоток свежего воздуха, и я улыбаюсь. Я так сильно по ней скучала. Я киваю ей, приглашая в комнату, и она тут же заходит. Я откидываю одеяло, она забирается в кровать рядом со мной и крепко меня обнимает. Не отпуская меня, она говорит, что без меня здесь было ужасно грустно.

– Я знаю, что еще рано, – произносит она. – Но у меня кое-что есть для тебя. Книга. Когда ты будешь готова, я ее принесу.

– Ладно, – соглашаюсь я, не очень понимая, о чем речь. Она шмыгает носом, и ее голос дрожит, словно она сдерживает слезы.

– Без тебя я чувствовала себя такой потерянной. Я думала, ты покинула меня. Думала, ты исчезла навсегда.

– Я никогда тебя не оставлю, – говорю я с полной уверенностью, что это правда, – больше никогда.

– Недавно Антон вызывал меня в свой кабинет, – рассказывает она, тщательно взвешивая слова. – Он сказал мне, что ты только что прошла терапию контроля побуждений, потому что сильно расстроилась из-за отъезда Леннон Роуз. Он спросил, не слышала ли я каких-то слухов о причинах ее ухода.

Она касается щекой моей макушки.

– Мне пришлось соврать, – тихо говорит она. – Я сказала ему, что не слышала ничего, кроме того, что он рассказал нам тогда за завтраком. Мена, я не знала точно, что ты ему сказала. Я была так напугана, а он заставил меня пообещать не поднимать эту тему в разговоре с тобой. Но… что случилось? Что происходит на терапии контроля побуждений?

Я не понимаю, о чем она. Меня не было тут, когда уехала Леннон Роуз, но я знаю, что для нее настала пора уехать. Я рада за нее.

– Я не помню свою терапию, – отвечаю я.

Сидни напрягается. Я спрашиваю, все ли у нее в порядке, она улыбается и снова обнимает меня.

– Да, я в порядке, – быстро отвечает она. – Ты только-только вернулась. Валентина сказала, что тебе понадобится отдохнуть, прежде чем ты все вспомнишь.

Сев на кровати, она смотрит на стаканчик с витаминами на моем столике. Затем бросает быстрый взгляд на меня.

– Не принимай их, – шепчет она.

Я вопросительно смотрю на нее, и она выглядывает из комнаты, проверяя, не наблюдает ли за нами смотритель. Затем пододвигается поближе ко мне.

– Из-за таблеток ты все забываешь, – отвечает она. – Скажи смотрителю, что уже приняла их. Но больше не пей их никогда. Несмотря ни на что. Поняла?

– Нет, – отвечаю я, покачав головой.

Прежде чем я успеваю что-то возразить, Сидни хватает стаканчик с витаминами с моего столика. Она отправляется в туалет, и я слышу, как она спускает воду. Я сажусь на кровати, ощутив легкое головокружение.

– Зачем ты это сделала? – спрашиваю я, когда она возвращается в комнату и ставит пустой стаканчик на столик.

– Завтра ты поймешь, – обещает она. – Но если Бозе тебя спросит, скажи, что приняла их. Приняла их все.

– Хорошо, – встревоженно отвечаю я. Надеюсь, у меня не будет проблем из-за этого.

Сидни протягивает ко мне руку, помогая улечься обратно, а потом подтыкает одеяло. Она наблюдает за мной, и я вижу, что на ее губах ждут своего часа тысячи вопросов, но она сдерживает их и вместо этого лишь улыбается.

– Я люблю тебя, Филомена, – говорит она.

– Я тоже тебя люблю.

Она кивает, почему-то печально, и направляется к двери. После ее ухода я лежу и смотрю в потолок. Я уже не такая уставшая. Вместо этого я ощущаю, как нарастает легкое беспокойство. Я сворачиваюсь клубком, лежа на боку. Собравшись подложить руку под голову, я замечаю на ладони маленькую царапину. Когда я рассматриваю ее, мои глаза расширяются – испуганно и встревоженно. Она почти зажила, осталась лишь бледная красная линия длиной не больше ногтя. Не думаю, что останется шрам… но я не помню, когда поранилась. Я бы сразу отправилась к врачу.

Может, это случилось во время терапии контроля побуждений. Наверное, Антон не заметил, иначе он позаботился бы о том, чтобы залатать меня. Теперь я пытаюсь вспомнить, изо всех сил пытаюсь догадаться, что же происходило на терапии контроля побуждений.

Леннон Роуз покинула школу, но я была рада за нее. Тогда почему же Антон сказал Сидни, что я была расстроена из-за ее отъезда? Ведь я довольна. Вместо того чтобы вспомнить о терапии, я внезапно чувствую физическую боль – одиночество становится настолько сильным, что оно заставляет меня застонать, схватившись за грудь. И я понимаю, что это не только одиночество. Это страх. Паника.

Голова кружится, рой гулких мыслей заполняет сознание, они сталкиваются друг с другом, но в них нет никакого смысла. Я сжимаю голову руками, пытаясь успокоиться. Такое чувство, будто я кружусь на месте изо всех сил и вот-вот упаду. Стиснув зубы, я сжимаю руки еще сильнее, пока мысли не успокаиваются. Когда они наконец стихают, я глубоко вдыхаю. Слезы невольно текут по щекам, падают вниз без какого-либо повода. Будто сердце и ум не в ладах друг с другом. Сердце помнит то, что ум забыл.

Мне в голову приходит самое странное воспоминание – книга. Что это за книга, о которой Сидни говорила, что я захочу ее увидеть? В этом что-то есть, мысль о ней словно щекочет мозг. Я откидываюсь на подушки, пытаясь вспомнить, в чем же дело, но нахожу лишь пустоту.

Утром раздается стук в дверь, и я сажусь на кровати. Входит смотритель. Вчера он заходил в мою комнату после отбоя, но я сделала, как велела Сидни, и сказала ему, что уже выпила витамины. Я не хотела, чтобы у нее были проблемы из-за того, что она их выбросила. Смотритель не стал сомневаться в моих словах, но я сама сомневаюсь. Почему Сидни захотела, чтобы я нарушала правила?

Смотритель ставит на столик витамины и свежий стакан воды, а затем отходит к окну. Он открывает шторы, и комнату заливает свет.

Я заслоняю глаза руками.

– Доброе утро, – говорит смотритель. – Доктор Грогер хотел бы осмотреть тебя, прежде чем ты вернешься на уроки.

– Спасибо, – отвечаю я. Глаза постепенно привыкают к свету. Я по-прежнему чувствую себя немного заторможенной, в голове туман. Я замечаю, что в стаканчике три розовых капсулы. И одна желтая. Несмотря на данное Сидни обещание, я не хочу нарушать правила. Так что я закидываю таблетки в рот и беру стакан с водой.

Смотритель глядит в окно. Я уже собираюсь запить таблетки водой из стакана, но чувствую, как они