– Нет, – говорит она. – Не хочу.

– Да-да, дорогуша, – небрежно отвечает смотритель Бозе и снова хватает ее, заметив, что она все-таки испугалась. – Но это от твоего желания не особо зависит, верно?

Ребекка пытается вырваться, но смотритель Бозе не отпускает ее. Он притягивает ее ближе к себе, прижимая ее руку к груди, и шепчет что-то ей на ухо. Ребекка отшатывается.

Марчелла говорит что-то смотрителю, видимо умоляет его отпустить Ребекку, но он отмахивается от нее.

Все мы наблюдаем за тем, как Ребекка и смотритель Бозе выходят из столовой. Плач эхом разносится по коридору. Я оцепенело сижу за столом, все внутри меня словно стянуто в узел. Рядом дрожит Сидни.

Подняв взгляд, я вижу, что профессор Алистер внимательно смотрит на меня. Я вежливо улыбаюсь, благодаря его за заботу, и опускаю глаза.

Остальные девушки умолкают, и мы доедаем обед в потрясенном молчании.

Сегодня очередь Сидни убираться после обеда, а мы возвращаемся на наш этаж, чтобы тихо обдумать произошедшее. Неудивительно, что мы все расстроены. Я не могу отделаться от мыслей о том, что Ребекку отправили на терапию контроля побуждений.

Я пытаюсь понять, почему она больше не хочет быть красивой. Профессор Пенчан сказал нам, что мужчины не могут контролировать себя рядом с красивыми женщинами. Так что вместо того, чтобы корректировать их поведение, он возлагает ответственность на нас. Ребекка подумала, что, может, если она не будет красивой, они больше не будут к ней приставать.

Я вспоминаю про стихотворение. Мужчинам нужен был контроль, а не красивые женщины. Подозреваю, дело не в том, как выглядела Ребекка. Мистер Вольфи хотел обладать девушкой, хотел занять место хозяина. И ему было совсем не важно, что это за девушка.

Сидни еще не вернулась, и я решаю поговорить с Валентиной. Я выхожу в коридор и направляюсь к ее комнате, но на стук в дверь никто не отвечает.

Внезапно я чувствую себя очень одинокой – не только потому, что я одна в коридоре.

Я перестала принимать витамины, я стала замечать ненормальность происходящего вокруг… Я чувствую, будто я хоть немного стала по-настоящему собой. Знание делает меня одинокой. Может, Валентина всегда себя так чувствует? Может, Леннон Роуз тоже чувствовала себя так, прежде чем покинула академию?

Мне на глаза попадается телефон на другом конце коридора. Я беру кусочек бумажки, который спрятала в карман, и подхожу к нему. Я сказала Джексону, что буду начеку, а сегодня я увидела немало. Может, он, глядя со стороны, сможет мне что-то посоветовать? А может, все еще лучше и окажется, что он нашел номер Леннон Роуз, так что я смогу узнать, как у нее дела.

Эта мысль дарит мне немного надежды, и, подходя к телефону, я уже улыбаюсь. Я перечитываю цифры, нацарапанные на бумажке, и шепчу их, набирая номер.

Волнение достигает предела, когда раздается щелчок соединения. Я открываю рот, чтобы сказать «алло», но вместо голоса Джексона я слышу лишь равномерные гудки.

«Набранный вами номер больше не обслуживается, – произносит механический голос. – Пожалуйста, проверьте номер и наберите заново».

В растерянности я вешаю трубку и набираю номер заново, перепроверяя каждую цифру. И слышу то же сообщение. Я разочарованно вешаю трубку. Наверное, Джексон неправильно что-то написал.

Где-то дальше по коридору раздается взрыв смеха. Я вздрагиваю, услышав его, и, посмотрев в ту сторону, вижу, что ко мне идут Ида и Марианна. Ида спрашивает, освободила ли я телефон, и я отвечаю, что он мне больше не нужен.

Я иду в свою комнату, не переставая думать о записанном сообщении. О том, что механический голос казался до странности знакомым. Вернувшись к себе, я ожидаю Сидни.

Минут через сорок я слышу тихий стук в дверь.

– Заходи, – откликаюсь я.

Сидни и Аннализа входят, здороваются со мной и усаживаются рядом на кровати. Аннализа держит в руках ленту. Она спрашивает меня, не хочу ли я, чтобы она заплела мне волосы. Я отвечаю, что мне пока и так нормально.

– Бринн мне разрешит, – пожав плечами, говорит она, и я смеюсь, потому что это правда.

– А где Марчелла и Бринн? – спрашиваю я.

– Думаю, в комнате Марчеллы, – отвечает Сидни. – А что?

– Приведи их, – прошу я. – Хочу показать вам кое-что. И это важно.

Сидни соглашается и, почувствовав серьезность ситуации, торопится за остальными. Я говорю Аннализе, что сейчас вернусь, и пробираюсь в комнату Леннон Роуз, проверив перед этим, нет ли поблизости смотрителя.

От тоски по ней у меня на мгновение перехватывает дыхание. Словно я все еще могу почувствовать ее присутствие. Я чувствую его даже сильнее, чем вчера. А может, я просто научилась чувствовать больше? Подойдя к кровати, я просовываю руку под матрас и с облегчением обнаруживаю, что книга все еще там. Спрятав ее под рубашку, я быстро возвращаюсь в комнату.

Марчелла с подозрением смотрит на то, как я вхожу и закрываю за собой дверь, жалея, что не могу ее запереть.

– Еще какая-то тайна? – спрашивает Марчелла, но ее попытка пошутить никого не смешит. Сегодняшний день и без того был опустошительным, и я думаю, что все мы еще не до конца осознали слова Леандры и профессора Пенчана.

Я достаю книгу из-под рубашки, и Марчелла удивленно вздрагивает. Сидни смотрит на меня с беспокойством, но уже не реагирует так, как во время пробежки. Я сажусь на пол, и она устраивается рядом. Затем остальные подсаживаются к нам так, что получается круг.

– Я нашла ее в комнате Леннон Роуз, – говорю я. – Думаю, она читала ее перед днем открытых дверей. Может, именно из-за нее она была так расстроена.

– А я думала, она была расстроена из-за того, что у ее родителей кончились деньги, – возражает Аннализа, оглядываясь на остальных.

– Это Антон нам так сказал, – объясняю я. – Но он мог и соврать, а в комнате Леннон Роуз я нашла вот это.

Я раскрываю книгу и нахожу стихотворение «Девочки с острыми колышками». Мне страшно показывать его другим ученицам, я все еще сомневаюсь. Оно кажется… слишком дерзким. Но когда я смотрю на Сидни, она кивает, и я передаю ей книгу.

– Стихотворение называется «Девочки с острыми колышками», – говорю я.

Марчелла улыбается, услышав название, а остальные с нетерпением ждут, пока Сидни читает. Я наблюдаю за ней, вижу, как она потрясенно моргает. Покончив с чтением, она ошарашенно смотрит на меня.

– Дай мне взглянуть, – просит Аннализа. Сидни, погруженная в свои мысли, передает ей книгу, не говоря ни слова. Аннализа быстро читает, и я вижу, как она улыбается, дойдя до последней строчки. Улыбку сменяет виноватый взгляд, а затем возвращается улыбка.

– Кто это написал? – спрашивает она, глядя на меня. Ее глаза блестят от возбуждения и непокорности.

– Точно не знаю, – отвечаю я. – И откуда оно у Леннон Роуз, тоже