– Пожалеть бедненького?

Лео скрипнул зубами, но продолжил. Чувствовалось, что он просто заставляет себя быть со мной откровенным.

– В любом случае, Элизабет, не стоит бросать тень на нашу будущую семью. Родители Элли всего лишь мелкие чиновники, но все равно могут осложнить нам жизнь.

– Лео, – проговорила я, устав от него, от его ауры, – я не буду врать, я не хочу врать. Извини, но в данном случае мне жалко Элли. Она в тебя влюбилась и не знала, что ты – дерьмо хныча.

С этими словами я отступила. То есть просто-напросто удрала под его вопли: «А ну вернись немедленно, Элизабет Килей!» Да-да, уже чувствую, что про меня родители узнают много интересного. Причем Лео предстанет пострадавшей стороной.

– Чего хотел? – спросила Ленора кровожадно.

Они увидели, что я убегаю, и дружно ринулись за мной. Пока мы все не оказались в гостиной четвертого этажа. И плевать, что здесь было не так уютно, как на третьем. Зато камин приветливо трещал дровами, а глубокие кресла оказались свободными. Большинство школьников или гуляли в парке, или пытались пробиться поближе к учителям, узнать подробности.

Я вкратце рассказала о том, что именно хотел Лео от меня. Эдуард изобразил, что его сейчас стошнит. Ленора же возмутилась:

– Вот точно дерьмо хныча! Между прочим, Элли до сих пор на домашнем обучении. Я слышала, как ее подруги говорили, что она постоянно плачет.

– Плачет из-за этого дебила?! – удивилась Хелен.

– Ну раз они встречались, она его таким не считала, – заметила я.

– Вот и пусть теперь пострадает, – прошипела Ленора. – Леонар больно королем выхаживал по школе. А то я не в курсе, что он со своими дружками часто пари заключал. Мол, спорим, я приглашу вот ту уродину в ресторан? А потом они всей толпой ее высмеивали.

Я передернулась и обхватила себя руками за плечи. Волшаны стихий, почему родители мечтают отдать меня такому придурку?

– Забудем о нем! – предложила торопливо. – Пусть сам разбирается со своими девушками.

– Вот именно, – проворчала Хелен.

Она похлопала ладонью по широкому низкому столу, стоявшему между кресел.

– Давайте учиться, время поджимает. Скоро Ночь Обновления, а там каникулы. Глазом моргнуть не успеете, как подойдет инициация.

Леонар был благополучно забыт.

– Лиз! Да Лиз! Ай!

Я вынырнула из очередного кошмара, в котором видела, как рушится Терралия, как горят сады Клейрона, а храмы в Аргениуме рассыпаются под огненными и водными ударами.

Сердце до сих пор бешено колотилось, а рука почему-то болела.

– За что?! – воскликнул Эдуард.

Я не сразу поняла, что он здесь делает. Тем более за окном царствовала ночь, а в нашей с Хелен комнате горел лишь ночник. Сама Хелен сидела рядом со мной и круглыми глазами смотрела на парня. А у того на щеке алело красное пятно в форме пятерни.

– Это я тебя так? – спросила у Эдуарда.

Тот кивнул и потер щеку, обиженно сообщил:

– Вот так и буди женщин.

– Рассказывай, мужчина! – перебила его Хелен. – Лиз, мы тебя пытались добудиться, потом Эд не выдержал и дернул твою косичку. А в ответ ему прилетело.

– Где Ленора? – спросила я у Эдуарда. – Извини, конечно, но ты в следующий раз поаккуратнее.

– У Леноры соседка стервозная и вредная, – ответила за него Хелен. – Ее будить – себе дороже. С утра расскажем. Ну, Эд!

– Я подслушал! – с восторгом сообщил друг.

Он взъерошил и без того торчавшие в разные стороны волосы, потом вздрогнул. И уже более спокойно произнес:

– Я вспомнил, что в школе есть старый туалет.

– Здесь много старых комнат, – кивнула Хелен. – Многие просто стоят запертыми, пока до них не дойдут руки. И что?

– А то, что тот туалет находится за стеной кабинета ректора!

Я посмотрела на Эдуарда, поморгала, а потом жалобно проговорила:

– Ты меня очень резко разбудил, я пока ничего не пойму. При чем здесь туалет? Тебе приспичило ночью?

В ответ мне на голову вылился, кажется, целый таз ледяной воды. Вся постель моментально промокла, я тоже. Закашлялась, замерзла и попыталась заорать на Хелен, которая все это сотворила. Но зубы застучали, и вместо вопля получилось невнятное шипение.

– Зато проснулась, – невозмутимо ответила Хелен. – Потом высушу все.

– Меня-то за что? – возмутился Эдуард, которому тоже немного попало.

Он высушил рубашку, потом проговорил:

– В общем, засел я ночью в туалете…

Я честно попыталась замаскировать смешок, в итоге вышло непонятное хрюкание. Эд и Хелен смерили меня суровыми взглядами. Я тут же успокоилась: мало ли, вздумают еще оба снова водой окатить!

Пока Хелен выводила руну сушки и проговаривала заклинание, Эдуард рассказывал такое, от чего мне лично сразу стало не до смеха.

Он вспомнил про старый туалет вечером. И убедился, что замок вскрыть легко. После чего проник внутрь и исследовал стену между туалетом и кабинетом ректора. Эдуарда снедал зуд любопытства. Ведь учителя и дознаватели ходили хмурые, ученикам велели сидеть в комнатах или в гостиных и выбираться оттуда только поесть. Но Эдуард, здраво рассудив, что на всех учеников глаз и волшанов не хватит, решил действовать.

– В общем! – рассказывал он, сидя на уже сухой постели и подогнув под себя ногу. – Там все стены в трещинах, ремонта давно не было, ну и так далее. А еще в унитазах и раковинах вода стоит. Так что я ее направил в одну трещину и стал искать проход к ректору.

– У тебя получилось? – недоверчиво спросила Хелен. – Так там столько маны надо!

– Ну так подготовился.

С этими словами Эдуард достал из-под рубашки небольшой медальон. На вид обычный серый камень, чуть теплый на ощупь.

– Весь израсходовал, – пояснил негромко. – Кое-кто из старшеклассников такие штуки делает, говорят, на экзаменах помогает. Но стоят столько, что я теперь с дырками в карманах.

– У тебя получилось? – повторила я вопрос Хелен.

Мне хотелось вцепиться в Эдуарда и начать его трясти. Почему так долго говорит? Что ему удалось узнать?

– А то! Получилось! Просто удача, что ректор как раз беседовал с леди Грин.

– Их волшаны тебя не засекли? – спросила Хелен и тут же сама и ответила: – Конечно, не засекли! Сегодня в школе столько заклинаний и магов, что возникают помехи. А у тебя сила пока маленькая. Волшаны ее просто проигнорировали. Ты везунчик!

– Я такой! – стукнул себя Эдуард по груди. – Но скажу я вам, что-то в школе неладное. Оказывается, тот стажер все же за ворота вышел. Его в городе нашли. Примерно около полуночи. Я там как раз подслушивал, когда ректор говорил леди Грин, что ученики не должны ничего знать.

– Что мы не должны знать? – перебила я друга.

Тот опять взъерошил волосы, потом выдохнул:

– То, что стажера нашли мертвым. Говорят, закололи.

Я икнула, Хелен же замерла. У нее лицо побелело как бумага, лишь глаза напоминали темные провалы.

– Закололи? – переспросила она, едва шевеля губами.

– Да. В переулке. Больше ничего не удалось узнать. Только