— Тебе проще. Твоя работа приносит пользу. Моя же…
— Считаешь, что приносит вред? Если так, то займись чем-нибудь другим. А тех, кто на тебя работает — отпусти по домам.
— У них нет дома. Они же парии, которых не пускают в общие комнаты для ночлега.
— Почему?
— Потому. Мир может рушиться на мелкие осколки. Всё будет гореть в огне, а зелень будет превращаться в вонючую гниль, но вбитые в нас общественные правила останутся в нас. Менять мнение — это очень сложно. Так же сложно, как и относится к этим метоморфочкам не как к грязи, а как к заблудшим женщинам, которым просто не повезло в жизни. Они часто не понимают, как так получилось, что от них все отворачиваются, как получилось, что они попали в ловушку общественного мнения, хотя стремились к другому. У каждой из них свой счёт обманам и пинкам. Просто так выгнать девчонок на улицу — это неправильно. Всё равно что я дал надежду, а потом её отобрал по собственной прихоти.
— Но и жертвовать своей жизнью ради судеб других — это не дело, — мягко сказала Олива. — Ты ведь никому ничего не должен. Так зачем тратить свою жизнь на решение проблем других?
— Я не решаю ничьи проблемы. Сложно объяснить, что я делаю. У меня нет никаких мотивов и желаний помогать. Я лишь хочу хоть немного исправить то зло, которое было причинено войной и обществом. Они же ведь не виноваты в том, что им не повезло. Не виноваты в камнях, которые в них кидают. Я сам готов был первым кинуть камень, пока не почувствовал, что и моя вина есть в их падении, — ответил я. Олива молчала и внимательно слушала. Вот это внимание, в котором не было вопросов и осуждения, не было выводов — оно подкупало. Заставляло говорить слова, которые раньше не видели свет, но они давно крутились у меня в голове. — Мы ведь живём, надеясь на удачу. Вся наша жизнь, как бы мы ни били себя в грудь, утверждая, что сами хозяева своей жизни, а вся жизнь — это лестница, ступеней которой состоят из поступков и действий, которые выбираем мы лично, но на деле всё это обман. Мы полностью зависим от удачи. Только от её благосклонности мы выдерживаем ураганы и садимся на корабль, который увозит нас от опасных мест. Именно она решает погибнем мы от ран и простуды, победим в драке или добьёмся высот в работе. Нам повезло, а стрекозам, кошечкам, шестерёнкам нет.
— Не понимаю, при чём тут ты, удача и девчонки. Когда я выбирала кем мне стать, то отец мне сказал: работа будет не из лёгких. Мне придётся много работать. Очень много учится и держать ответ перед собой за решения, от которых зависит жизнь других. Он сказал, что если я выберу эту профессию, то больше не смогу ей изменить. Это навсегда. И не потому, что придётся подписать контракт на отработку по профессии, а потому что это как призвание. Я уже не вижу себя в другой роли, хотя работа часто тяжёлая и неблагодарная. А теперь объясни мне, где тут удача? Я сама выбрала профессию, я сама приложила столько усилий. Все мои знания получены не благодаря удаче, а из-за усердной работы с моей стороны.
— Родится в хорошей семье. Разве это не удача? Жить с теми, кто тебя поддержит. Протянет руку, если ты упадёшь. Ты ведь была замужем. Насчёт твоего замужества сейчас, я в этом не уверен. Ты слишком много проводишь времени в больнице для семейного человека. Но и одинокой я тебя представить не могу. Скорее всего, ты была замужем, но сейчас одна из-за войны.
— Он погиб, — ответила Олива.
— Как и моя жена с дочерью. Потери были у всех. Возвращаясь к нашей теме. Твой муж был хорошим морфом. Не вижу я тебя рядом с негодяем. Тебе повезло встретить его на своём пути. Но не всем так везёт. Много морфочек сталкиваются с теми, кто хочет залезть под юбку, а после этого уйти в закат, что неправильно и подло. Они не понимают, что после этого от морфочки отвернутся знакомые и сородичи.
— У вас такие строгие обычаи?
— Да. Строгие. Их могут сломать лишь те, у кого внутри есть сильный стержень. Но таких женщин немного. В основном они лишь кажутся сильными, но на деле довольно слабые создания, которые легко ведутся на обман и на ласку, не требуют доказательств словам и не верят, что всё может быть иначе. Им и не дают увидеть иную жизнь.
— Я не могу сказать, что мне повезло с мужем. Про Павла ничего нельзя было сказать однозначно. Для меня он был хорошим и добрым мужем. Для других он был учёный, который стоял у истоков изобретения вещества, способного разрушать мир.
— Он изобрёл гниль, которая поглотила мой дом? — спросил я.
— Был в команде учёных, которые её изобретали. Для вас он враг. Как и для звероморфов. Для нас тот, кто попытался изменить ход войны.
— И что с ним стало?
— Погиб. Меня тогда эвакуировали вместе с больницей, а он не успел. Что-то произошло в лаборатории. Был взрыв. Там никто не выжил, — устало ответила она. Было такое ощущение, что Олива потратила много сил на эти воспоминания.
— Оставим в прошлом оценку его работы. Но по отношению к тебе он был хорошим мужем?
— Да. Мы хорошо жили вместе. Друг друга понимали. Сложно встретить не только мужа, но одновременно и коллегу, который поймёт, что работа в твоей жизни занимает не последнее место. Ты одновременно прав в своих рассуждения, но одновременно не прав. Удача в нашей жизни играет свою роль, но она дополняется трудолюбием. Если сидеть и ждать, когда к тебе удача постучится в дверь, то так можно прождать всю жизнь. Иногда чтоб поймать удачу достаточно просто открыть окно.
— А если тебе не дадут трудиться из-за обычаев? Ты можешь, хочешь, но тебе не дают. Тут уже всё зависит от удачи, где ты родишься. Или я не прав?
— Ты хочешь бороться с обществом?
— Не хочу, — ответил я. — Чтоб бороться, нужно иметь цель. Нужно знать к чему вся эта борьба должна привести. А
