Глава двадцать вторая

На следующее утро мадам Химура приглашает нас к себе прежде, чем мы успеваем позавтракать или хотя бы умыться. Наши волосы и одежда после вчерашнего еще пахнут дымом и гарью.

– Только что здесь был королевский гонец, – сообщает она. – Наши догадки оказались верными. Это нападение было покушением на жизнь Короля.

– Кто устроил покушение? – быстро спрашивает Майна.

– Насколько нам известно, это была группа воинов из Бумажной касты. Троих удалось взять живыми. Остальные семеро были убиты там же, в театре.

Я вспоминаю белые глаза Майны, когда она заколола воина его же собственным мечом. Я чувствую ее взгляд, но нарочно не отвечаю на него, глядя перед собой и стиснув зубы.

– Но Король даже не присутствовал на представлении, – удивляется Ченна.

Мадам Химура щелкает острым клювом.

– Благодарение богам! На подходе к театру Короля успели предупредить. Один из наших придворных предсказателей увидел возможность покушения и успел оповестить его. Вот почему шаманам удалось так скоро прибыть на место происшествия и потушить пожар.

– Есть ли пострадавшие? – тревожно спрашивает Блю. – Я имею в виду, из числа публики.

– Двое придворных чиновников погибли, пятнадцать ранены.

Я не ожидала услышать такого вопроса из уст Блю – от нее меньше, чем от кого угодно на свете, я бы ожидала беспокойства о других! Но тут она продолжает, и я понимаю, почему она взволнована:

– Мой отец должен был присутствовать на представлении, и со времени пожара я еще ничего от него не слышала, поэтому…

Мадам Химура вскидывает руку, призывая к молчанию.

– Сегодня на закате состоится показательная казнь трех захваченных живыми преступников. Присутствие обязательно. Ваши занятия на сегодня отменяются. Вы остаетесь здесь, в Бумажном Доме, пока за вами не придут сопровождающие к месту казни. А теперь можете идти.

Мы выходим из комнаты, но Блю пытается задержаться, чтобы расспросить мадам Химуру.

– Мой отец… – снова начинает она, но женщина-орлица жестом выпроваживает ее.

– Не сейчас, девочка.

– Но…

– Сколько раз мне повторять? – голос демоницы скрипит, перья топорщатся. – То, что твой отец занимает определенный пост при дворе, не дает тебе права на привилегии! Еще раз сегодня открой без спроса свой болтливый рот, и я в два счета вышвырну тебя отсюда.

Блю стискивает зубы. С пылающими щеками она быстрым шагом выходит, обгоняя нас, и Марико спешит за ней следом.

– Трое погибших, – в ужасе шепчет Аоки, пока мы идем к своим комнатам. – Можете в такое поверить? Мы ведь тоже могли погибнуть, Леи! Слава богам, что Майна отыскала тот люк в полу! Как же нам повезло!

Я вспоминаю, как уверенно Майна шарила руками по сцене, как быстро привела нас туда. Нет, везение тут было ни при чем. Майна знала, где находится запасной выход.

Девушки расходятся по комнатам, чтобы отдохнуть после вчерашней ночи, тяжелой и бессонной. Но мы с Аоки предпочитаем принять ванну. Я хочу смыть запах дыма, к тому же мне слишком тревожно, чтобы заснуть. Слова Блю, сказанные перед началом представления, продолжают беспокоить мой разум.

Девятая, похоже, Мастер Тэкоа не зря что-то там говорил про огонь! Ты похожа на живой светильник.

Могла ли я как-то повлиять на случившееся вчера ночью? Притянуть нападение своим присутствием?

Мы с Аоки моемся в молчании. Требуется немало времени, чтобы отмыться от гари и грязи, и даже когда я уже вроде бы чистая, все равно мне кажется, что дым вчерашней ночи глубоко въелся в тело, словно стал второй кожей. Аоки уходит к себе, а я предпочитаю еще полежать в ванне в одиночестве. У меня никак не получается отделаться от ночной тревоги, разобраться в своих мыслях. Стоит мне закрыть глаза, и передо мной встает Майна и наш несостоявшийся убийца. Ее лицо – сосредоточенное и спокойное, его лицо – перепуганное и непонимающее.

Она – одна из Сиа. Не только по крови, но и по существу.

Но как? Как такое могло случиться? Почему?

Девушка, обученная убивать. Профессиональная убийца в сердце Королевства. Девушка, которая может подобраться к Королю ближе, чем кто бы то ни было.

Ответ лежит на поверхности, но я не желаю его видеть. Не хочу в него верить.

Я вздрагиваю при звуке приближающихся шагов. Поворачиваю голову. Сквозь поднимающийся над водой пар видна высокая фигура, идущая в мою сторону, и внутри у меня все обрывается. Это она.

Я резко погружаюсь в ванну, неожиданно отчаянно стесняясь своей наготы. Вода плещет через край, блестя мокрыми пятнами на досках пола. Хотя лицо Майны бесстрастно, взгляд ее кажется мягким, выжидающим… каким-то уязвимым. Увидев, что я пытаюсь от нее спрятаться, она не пытается подойти ближе.

– Мы можем поговорить? – спрашивает она, стоя в нескольких шагах.

Я отвечаю раньше, чем успеваю подумать.

– Нет.

Даже в обгоревшем и грязном платье, которое она еще не успела сменить со вчерашней ночи, Майна прекрасна. Нефритово-зеленый шелк местами порван, в нем зияют прогоревшие дыры, но его цвет все равно подчеркивает золотистый загар ее кожи, платье обрисовывает контуры стройного тела. Я так хочу броситься к ней, обнять, поцеловать, изгнать из ее глаз эту боль. Но воспоминание о хладнокровной убийце в туннеле под театром останавливает меня. Это совсем другая девушка, не та, кого две ночи назад я целовала в темноте. Не та, которая обнимала меня и качала на руках, когда я беспомощно рыдала под деревом имен, не та, с кем я чувствовала себя в полной безопасности.

Не моя любимая.

Мой взгляд останавливается на пятнышке крови на воротнике кимоно Майны.

– Ты убила человека, – говорю я наконец.

– Только затем, чтобы защитить тебя и Аоки.

– И от этого убийство становится добрым делом?

– Конечно, нет. Не добрым. Но необходимым – да, – кивает она.

– Те убийцы могли бы так говорить про свое покушение. Что убить Короля просто необходимо.

– Возможно, они были бы правы. Знаешь пословицу? «Тьма скрывает свет, а свет скрывает тьму». Я предпочитаю верить, что за каждым самым темным деянием скрывается какое-то добро.

– Поэтому ты стала воином? А ты воин, не вздумай отрицать. Ты умеешь сражаться, как настоящая Сиа.

Я чувствую, что она не хочет отвечать, но потом – к моему великому облегчению – она кивает.

– Да. Я обучалась техникам боя Сиа с младенчества.

Воспоминание: стопы ее ног, которые я впервые увидела перед Ночью Снятия Покровов, когда она приподняла край рубашки, переступая порог. Значит, вот от чего ее ноги так загрубели.

– Кто тебя учил? – спрашиваю я.

– Частично – отец, – отвечает она. – Но по большей части – мой шифу, мастер Цаэнь.

– Они умеют сражаться как Сиа?

Майна качает головой.

– Мой отец весьма искусен в работе с энергией ци, а Цаэнь – один из лучших фехтовальщиков королевства. Но только мне одной удается совмещать эти два мастерства так, как это делали Сиа. Их талант в моей крови.

– Но зачем кому-то понадобилось тебя обучать? – допытываюсь я. – Дочерей знатных родов обычно не учат боевым искусствам, верно?