– Проболтайся об этом хоть словом, и тебе не жить.
Еще мгновение – и он исчезает в пронизанной дождем темноте сада.
Тишина. Шорох струй. И молча смотрящая на меня Майна.
Впервые я вижу ее захваченной врасплох, неуверенной. В глубоком вырезе ночной рубашки виднеется грудь, подол не прикрывает длинных стройных ног. Меня пронизывает жар желания. Но я тут же думаю о ней и волке-демоне, о моменте близости между ними, который я, должно быть, прервала своим появлением, и желание обращается в жгучую ревность.
– Леи, – говорит Майна, делая шаг в мою сторону.
Я отстраняюсь.
– Не прикасайся ко мне.
– Я могу объяснить…
– Спасибо, не нужно. Я сама отлично справлюсь с объяснением.
Мой голос невольно повышается, и Майна бросает тревожный взгляд в дверной проем за моей спиной. Она стремительным движением затворяет дверь и за руку тянет меня прочь с веранды, в сторону темного сада. Моя ночная рубашка и кожа разом намокают от дождя. Майна ведет меня к дереву, чьи ветви образуют густой шатер, едва ли не касаясь земли. Естественная беседка надежно скрывает нас от посторонних взглядов. В воздухе пахнет свежестью, зеленью, сладким ароматом ночных цветов.
– Это не то, что ты думаешь, – говорит она, когда я выдергиваю из ее руки свою ладонь.
– Откуда ты знаешь, что я думаю?
– Я понимаю, как мы могли выглядеть со стороны.
– Хорошо, что ты это понимаешь.
– И все же это совсем не то, как могло выглядеть со стороны.
– Вы обнимались, – выговариваю я, с трудом выплевывая слова. – Прикасались друг к другу.
Она сжимает губы.
– Прикасались, но… не в этом смысле.
– В любом случае твой… волк отлично понимал, что то, чем вы занимались, весьма предосудительно. Иначе бы он не угрожал меня убить. Или ты пропустила эту подробность?
– Он не собирается причинить тебе никакого вреда, – поспешно отвечает она, но в ее голосе я слышу неуверенность. – Леи, он просто испугался. Если кто-нибудь узнает, что он сюда приходил…
– Не волнуйся, – огрызаюсь я. – Не собираюсь я никому доносить.
– Я знаю, что ты не собираешься.
Какой бы ядовитый ответ я ни собиралась выдать, я невольно забываю его и растерянно моргаю.
– Так ты… доверяешь мне?
Наши взгляды встречаются в темноте.
– Конечно, – отвечает она тихо.
Я делаю шаг ей навстречу.
– Если доверяешь, скажи мне, кто он такой, Майна.
– Я… я не могу. – Она тянется взять меня за руку, но я уворачиваюсь. – Пожалуйста, Леи, – просит она. – Эта тайна больше меня. Это не только мой секрет, я не вправе его выдать.
Я откидываю со лба мокрые волосы.
– Он – какая-то важная шишка во дворце, верно? Твой волк.
Она кивает.
– Как вы познакомились?
Она не отвечает.
– Зачем вы встречались?
Снова нет ответа.
Я пробую другую тактику.
– Это с ним ты то и дело бегала встречаться по ночам?
На этот раз спустя некоторое время она все же отвечает.
– В том числе.
Я безрадостно усмехаюсь.
– В том числе? Значит, есть и другие?
– Да нет же! Я имею в виду, что не каждый раз ходила… на встречу с кем-то.
– А куда же? Чем ты занимаешься по ночам в саду?
Она отвечает усталым взглядом, без слов говорящим: «Ты же знаешь, что я не могу сказать».
– Ты мне лгала.
Это звучит по-детски, очень глупо, однако чувство, вынудившее меня выпалить эти слова, никак не назовешь детским. Я дрожу всем телом. Виной тому не только холодный дождь, но и кое-что еще – дикая, отчаянная боль, не отпускающая меня с того момента, как я застала Майну вместе с волком. Капли дождя дрожат на ресницах, стекают по губам. Я стряхиваю их ладонью.
– Я тебя спрашивала, встречаешься ли ты с кем-нибудь. Ты поклялась, что у тебя никого нет.
– Это правда. Я не встречалась ни с кем в том смысле, в котором ты спрашивала. И не встречаюсь.
– Я тебе не верю.
Майна бессильно стонет.
– Леи, у меня нет никого другого.
Я только закатываю глаза.
– Ты это уже говорила, – начинаю я, но потом вдруг осознаю, как именно она это сформулировала.
Никого другого.
И словно во внезапной вспышке озарения я понимаю, что она имеет в виду.
Что кое-кто у нее все-таки есть.
– Ох, – выдыхаю я, земля уходит у меня из-под ног. – Ты… ты это обо мне?
Она приближается вплотную, взгляд ее так горяч, что обжигает, обращает в пар капли дождя. А потом она медленно и осторожно поднимает руку к моей щеке.
Я отшатываюсь, пока она не успела меня коснуться.
– Мне… нужно идти.
Я разворачиваюсь и, словно слепая, оступаясь, бегу обратно к дому. Поскользнувшись на мокром камне, я почти падаю – но Майна, в мгновение ока оказавшись рядом, подхватывает меня под локоть. Руки ее смыкаются вокруг моих запястий.
– Пожалуйста, успокойся, – умоляет она.
Я нервно смеюсь сквозь зубы.
– Как я могу успокоиться? Ты же сама понимаешь, что предлагаешь мне! Что будет, если кто-нибудь нас заподозрит? Мы… мы просто не можем, Майна, – я опускаю глаза. – Мы… не должны.
– Разве не этого ты хочешь?
– Чего я хочу – не имеет значения.
Голос Майны звучит жестко.
– Нет. Это единственное, что имеет значение.
Воздух вокруг нас вибрирует, полон электричества. Руки Майны все еще сжимают мои запястья, и от ее горячего прикосновения мой пульс ускоряется, сердце несется галопом.
Наши губы разделяет всего какой-то дюйм.
– Мы же Бумажные Девушки, – едва слышно шепчу я, хотя шум дождя заглушает наши голоса, а сад совершенно пуст. Кажется, не только сад, а весь мир совершенно пуст. Не осталось никого, кроме меня и Майны, и пространства между нами – пространства, где мог бы произойти наш первый поцелуй. – Мадам Химура и госпожа Эйра с самого начала дали нам понять, что наши желания здесь ничего не значат. Мы существуем только для Короля.
Темные глаза Майны за густыми ресницами бешено сверкают.
– Но ты воспротивилась ему, Леи. Ты дала ему бой, сказала ему «нет» – тому, кому никогда никто не отказывал. Даже зная, что понесешь за это наказание. Ты больше, чем кто бы то ни было, понимаешь, что наши желания важнее всего. – Она ненадолго умолкает. – Когда мир не дает тебе выбора, ты выбираешь сама. – Она проводит пальцами по моим запястьям и придвигается еще ближе. – И это – мой выбор.
Все вокруг заливает дождь. Его капли стекают по лицу Майны, по ее щекам, замирают в уголках губ. Ее тонкая рубашка промокла насквозь и прилипла к телу, и это невероятно трудно игнорировать.
Кто угодно может застать нас вдвоем.
Ну и что? – яростно кричит часть меня. Пусть смотрят! Пусть хоть все глаза проглядят! Устройте им настоящее шоу, пусть выстраиваются в очередь и покупают билеты, наплевать! Но другая часть меня, такая же реальная, отлично помнит, что случилось
