– У меня завтра будет дополнительный урок с Зелле, – объясняю я.

– Зачем?

– Ну, я подумала, что если мне все равно предстоит встреча с Королем…

– Нет, ты не говоришь мне истинной причины.

– А вот и говорю, – огрызаюсь я.

– Леи, не лукавь со мной. Какова настоящая причина? – ее рука снова касается моего плеча. Она говорит тихо, склонившись к моему уху: – Тебе нужно вести себя осторожнее. Если мадам Химура выведает, что ты ей солгала…

Я отстраняюсь.

– Ты – последняя, кто имеет право учить меня следовать правилам и вести себя осторожнее.

Майна напрягается.

– Леи, послушай…

– Все хорошо, – быстро говорю я. – Я знаю, что делаю.

И, опустив голову, я спешу от нее прочь по коридору, пока она не успела задать мне новых вопросов.

– Ты вошла в историю, Девятая, – говорит мне Зелле следующим утром, когда госпожа Ацзами уходит, проводив меня к ней в комнату.

Я вымученно улыбаюсь.

– Правда?

Зелле выглядит так же прекрасно, как и в прошлый раз. Сегодня она одета в песочного цвета юкату чуть выше колен, ее стройные, совершенной формы ноги открыты, на шее блестит ожерелье из золотых листьев. Опираясь на локоть, она смотрит, как я сажусь напротив нее на колени, снимая с плеч теплую шаль. В ее комнате жарко. Ставни наглухо закрыты, чтобы защитить помещение от ветра, в углу мерцают угли в жаровне. Я замечаю, что шелковые покрывала на ее кровати уступили место меховым – это явный признак того, как много времени прошло с моего визита. Целая жизнь… и притом всего несколько мгновений, как будто я ненадолго вышла за порог и снова вернулась.

Зелле усмехается своей озорной усмешкой.

– Ты единственная Бумажная Девушка на моей памяти, которая осмелилась отказать Королю.

Моя улыбка гаснет.

Ее лицо тоже мрачнеет.

– Ох, прости, – говорит она. – Я думала, тебе будет лестно узнать об этом.

– На самом деле мне было бы куда более радостно узнать, что каждая из Бумажных Девушек хотя бы попыталась ему отказать.

Она смотрит на меня проницательным взглядом.

– Да, это было бы весьма яркое свидетельство.

Занятие начинается. Сначала мы наскоро пробегаем пройденное в прошлый раз. Я пытаюсь делать вид, что внимательно слушаю, но с каждой минутой все с бо́льшим нетерпением оглядываюсь на дверь. Должно быть, я выдаю себя, потому что Зелле в какой-то момент это замечает и в своей непринужденной манере спрашивает:

– Что-то не так, Девятая? Госпожа Ацзами сказала мне, что ты лично настояла на этом занятии, убедила начальницу, что нуждаешься в дополнительном уроке. Если ты вдруг передумала…

– Нет, вовсе нет, – выпаливаю я. – Я просто… можно, я на минутку выйду в туалет? У меня живот болит.

Зелле закатывает глаза.

– Можно, можно. Только постарайся, чтобы госпожа Ацзами тебя не заметила. Мне запрещено выпускать тебя из комнаты до конца занятия.

Я нетерпеливо вскакиваю.

– Спасибо! И… м-м… а где туалет?

– На первом этаже, справа от лестницы.

Выйдя в коридор, я быстрым шагом прохожу мимо ряда дверей, низко склонив голову. В это время суток дом тих и пуст, так что мои шаги звучат слишком громко. На лестнице я сталкиваюсь с очень красивой демоницей-пантерой из Лунной касты. Она проходит мимо меня вверх по ступеням, в ее кошачьих ушах блестят алмазы, черно-пурпурное кимоно спадает с одного плеча, поросшего блестящей черной шерстью. Встретив мой взгляд, пантера слегка поводит гладким плечом и чуть заметно улыбается, словно желая сказать: «У меня была долгая трудная ночь».

Когда я спускаюсь на первый этаж, я вовсе не спешу в туалет. Я иду в основной коридор, ведущий наружу. Я никогда еще не видела Ночных Домов, если не считать вида из окна Зелле, но, похоже, планировкой они напоминают прочие здания Женского Двора. А значит, апартаменты главы этой секции, госпожи Ацзами, должны располагаться на первом этаже в задней части дома. Я прохожу мимо нескольких пустых и тихих комнат, мимо нескольких не пустых и не тихих комнат, и наконец добираюсь до двери в самом конце длинного коридора.

Я прижимаюсь к двери ухом. Тишина.

Приготовив на всякий случай приемлемое оправдание на случай, если она окажется внутри, я стучу в деревянную дверь костяшками пальцев. Тишина. Я приоткрываю незапертую дверь, заглядываю в щелку – и снова стучу. А потом переступаю порог.

Как я и ожидала от такой скрупулезной и сварливой особы, в жилище госпожи Ацзами безупречно чисто. Пустые поверхности, идеальный порядок. Окна в задней части комнаты выходят в сад, где под ветром танцуют золотисто-оранжевые листья. В центре комнаты стоит низкий столик, и я понимаю, что это гостиная госпожи Ацзами. Справа я вижу еще одну дверь и прижимаюсь к ней ухом. Убедившись, что и там пусто, я вхожу в комнату, которая, похоже, и есть тот самый кабинет, что я ищу. Вдоль стен стоят ряды закрытых шкафов, в уголке притаилась курильница, из которой поднимается дымок благовоний. Там же, в маленькой нише, стоят статуэтки богов, лежат молитвенные четки.

Я подхожу к ближайшему шкафу и протягиваю руку к его дверце, но тут откуда-то сверху слышится приглушенный звук.

Я замираю.

И снова странный звук, быстрые шаги, тихий смех. Это кто-то из куртизанок и ее клиент. Я быстро оглядываю комнату, в любой момент ожидая появления госпожи Ацзами – нетрудно представить, что она спряталась в одном из шкафов или залезла под татами, – и открываю верхний ящик ближайшего шкафчика, затаив дыхание. Ящик полон свитков, листов бумаги. Я быстро просматриваю их, но, похоже, это счета. Я выдвигаю следующий ящик, потом еще один, и все это время крохотные волоски на шее и на руках стоят дыбом от волнения.

Я уже почти прихожу к выводу, что попытка не удалась и нужно срочно возвращаться к Зелле, пока она не заподозрила меня в чем-нибудь, как в очередном выдвинутом ящике обнаруживается целая коллекция красивых свитков в кожаных чехлах. Изящные надписи на них сообщают, что это и есть списки куртизанок Ночного Двора. На всех свитках проставлены даты. Я лихорадочно копаюсь в них – и нахожу нужный, подписанный датой десятилетней давности.

Еще раз оглянувшись, я быстро достаю свиток из чехла и разворачиваю, едва смея дышать. Вот оно! Если я найду здесь мамино имя, это может значить, что она до сих пор жива – может быть, даже до сих пор живет здесь, в одном из этих зданий!

Сама мысль о том, что мама может находиться так близко ко мне прямо сейчас, сводит меня с ума.

Я пробегаю глазами длинный список имен. Солдаты явились в нашу деревню весной, на землю, подобно снегу, осыпались цветочные лепестки. Имя мамы должно стоять одним из первых. Но я дочитываю список до конца, но так и не нахожу его. Я снова просматриваю свиток, глаза мои щиплет от слез. Нужно просто прочесть еще раз. И