В классе повисает неловкая тишина.

– Ладно, – говорю я, пытаясь разрядить атмосферу. – По крайней мере, нам предстоит провести целый час без Блю.

Майна не смеется, но лицо ее немного смягчается.

– Итак, – произносит она, подходя ко мне. – В чем проблема?

– Э-э… во всем?

Она приподнимает бровь.

– Очень дельное замечание. Можно подробнее?

Я вздыхаю.

– Послушай, я сама не знаю. Просто мне трудно. Я не так хорошо контролирую свое тело, как ты.

По ее лицу пробегает тень.

– Вот, значит, как выглядит мой танец? Как будто я хорошо контролирую свое тело?

В ее голосе звучит обида.

– Нет! – быстро поправляюсь я. – В том и дело, что ты контролируешь свое тело, но это не заметно! Ты двигаешься совершенно естественно!

Майна берет веер и раскрывает его.

– Ладно. Давай начнем с самого простого.

Она расслабляется, принимает непринужденную позу и слегка сгибает колено, придавая бедрам изящный изгиб. А потом закрывает глаза и подносит обе руки к левому боку. И грациозным неуловимым движением – каковы, впрочем, и все ее движения в танце, – выбрасывает руки вперед, раскрывая веер перед грудью, словно взмахивает крыльями.

– И это ты называешь самым простым? – я качаю головой.

Она протягивает мне веер, и наши пальцы на миг соприкасаются.

– Попробуй повторить.

Я стараюсь повторить ее исходную позу, но она сразу поправляет меня.

– Нет, нет, не так. Ты двигаешься слишком резко. Попробуй делать это более вдумчиво, осознавая каждое движение. Смотри, – она указывает на мои ноги. – Ты даже стоишь неправильно, из такой позиции нужного взмаха не получится.

Меня передергивает от раздражения.

– Ну, извини. Не думала, что придется учиться правильно стоять. Мне казалось, наши обязанности перед Королем в основном исполняются лежа.

Повисает неловкая пауза. Майна сжимает губы.

– Не обязательно говорить об этом именно так.

– Но это правда, разве нет? Зачем все это нужно? – я гневно обвожу руками танцзал. – От нас ведь требуется только одно!

И я вообще никогда не хотела такой судьбы. Эта мысль жжет меня изнутри, и я ничего не могу с ней поделать.

– Год в роли Бумажных Девушек это не всё. Нужно думать о будущем, – жестким голосом говорит Майна. – Год пройдет быстро, и тебе все равно придется остаться при дворе и найти себе какое-то занятие. Чем бы ты могла тут заниматься? Кем хотела бы стать?

– Уж точно не танцовщицей!

Майна не может сдержать смеха, но потом снова становится серьезной.

– Ты должна хотя бы попытаться. Стоит сосредоточиться на каком-то деле, и ты увидишь, что оно удается тебе лучше и лучше. Но если не дать себе ни единого шанса, точно ничего не получится.

Я открываю рот, чтобы огрызнуться, но слова не приходят на ум. Потому что она права. Я не то что не пыталась сосредоточиться – вообще не думала о своих занятиях, совершенно не старалась. Хотя я смогла привыкнуть к рутине дворцовой жизни, мое сердце далеко отсюда.

Да и как могло быть иначе? Мое сердце по-прежнему дома, в Сяньцзо, рядом с папой и Тянь, оно стремится к прежней жизни, к которой я мечтаю вернуться.

Я делаю еще несколько попыток повторить за Майной движения танца, а она меня поправляет. Я пытаюсь следовать ее указаниям, сосредоточиться на взмахе рук, на развороте бедер, но ничего не выходит.

В какой-то момент она берет меня за запястье и поворачивает мою руку в нужное положение, и это интимное прикосновение к моей коже так поражает меня, что я роняю веер.

– Сосредоточься! – сердито восклицает она.

Я стискиваю зубы.

– Я стараюсь.

– Нет, ты не стараешься.

Я отступаю на шаг, к лицу приливает жар.

– Ладно, ты права, возможно, я и правда не хочу научиться. Возможно, я вообще ничего этого не хочу, и мне все здесь противно.

Повисает долгая пауза. Наконец Майна говорит:

– Думаешь, я этого хочу?

Ее голос звучит холодно, как обычно, но все же немного иначе. За внешней резкостью слышится непривычная мягкость. Может быть, даже боль.

– Ни одна из нас не выбирала такой судьбы. Мы все принимаем ее ради блага наших семей, потому что иначе Король…

Она резко замолкает, и недосказанные слова повисают в тишине между нами.

Я думаю об угрозе генерала Ю. Возможно, я не единственная, кто выслушал подобные угрозы. Возможно, деньги и прочие блага, которые изливаются на семьи Бумажных Девушек, – это не только награда, но и напоминание. О том, что Король купил верность их дочерей дорогой ценой, и если эти самые дочери посмеют нарушить договор…

– Ладно, – говорю я, поднимая веер с пола. – Давай попробуем еще раз.

Полчаса спустя – спустя еще десяток падений веера от моих неловких движений – мы с Майной возвращаемся в Бумажный Дом. Из покоев госпожи Эйры слышатся приглушенные голоса девушек, шаги служанок, разносящих еду. Аппетитные запахи вызывают в животе голодное урчание.

Майна собирается войти, но я на миг задерживаю ее.

– Спасибо, – тихо благодарю я. – Ты права. Я просто не старалась. – Я медлю, не понимая, зачем это говорю. Мы ведь даже не подруги. – Мне кажется… мне постоянно кажется, что, находясь здесь, я предаю свою семью. Как будто мне должно быть стыдно чему-то здесь радоваться.

Глаза Майны странно мерцают.

– Не думаю, что хотя бы одна из нас действительно способна радоваться, находясь здесь.

– Серьезно? Знаешь девушку по имени Блю?

Она вскидывает бровь.

– Да. Она, похоже, и правда наслаждается происходящим.

Майна быстро переступает порог, и я иду за ней. Коротко поклонившись госпоже Эйре, я сажусь рядом с Аоки.

– Привет, – шепчу я подруге.

Но она не поднимает глаз. Ее лицо искажено страхом, взгляд устремлен на что-то маленькое, что она сжимает в руке. Я слежу за ее взглядом – и все понимаю.

Бамбуковая табличка. Красная тушь на ней похожа на брызги крови.

Аоки-чжи.

Я смотрю на подругу, но та кажется совершенно потерянной, отстраненной.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Она чуть заметно кивает.

Почти каждый день после церемонии Снятия Покровов королевский гонец за обедом доставляет нам табличку, на которой написано имя одной из нас. Это официальное королевское повеление посетить ночью его опочивальню. До сих пор на табличке еще ни разу не появлялось имя Аоки. Как и мое.

Чжэнь подает голос через стол.

– Аоки, ты рада? – она улыбается доброй улыбкой. – Наконец-то! Твой первый вызов! Это же замечательно!

Пальцы Аоки слегка дрожат. Не отрывая взгляда от таблички, она снова едва заметно кивает.

Слышится взрыв смеха. Это, конечно же, Блю.

– Кажется, наша крошка Аоки станет женщиной! – мурлычет она. – Всего в пятнадцать лет! – Она оглядывает стол, нарочно избегая смотреть на меня. – Похоже, теперь среди нас не останется девственниц?

– Ты забыла про Леи, – ядовито поправляет ее Марико.

Блю удивленно распахивает глаза, будто только что вспомнив о моем существовании.

– И в самом деле. Я постоянно про нее забываю!

Мои руки под столешницей сжимаются в кулаки. Но прежде, чем я успеваю подать голос, госпожа Эйра поднимается на ноги.

– Меня Король впервые призвал к себе через два месяца после церемонии, – мягко говорит она, ободряя меня ласковой улыбкой.

Лица