— Шесть лет, — он улыбнулся, словно вспоминая приятное. — Мы с Каем пришли в день, когда мне исполнилось восемнадцать — раньше в гильдию нельзя.

— Есть и другие гильдии, да? Почему ты выбрал «Ворона и молот»?

— Честно? Чтобы позлить родителей. Они хотели, чтобы я был в их гильдии, но там я всегда был бы испорченным сыном главы, пришлось бы постоянно доказывать свои силы, и все сомневались бы, что мой успех не подали родители на серебряной тарелочке.

— И ты выбрал гильдию, где мог заслужить свое место?

— Я мог так сделать почти во всех гильдиях. Я выбрал ВиМ, потому что это противоположность гильдии моих родителей. Они терпеть не могут репутацию ВиМ, — он сцепил пальцы за головой, пока шел. — «Ворона и молот» собирала изгоев десятки лет — мификов, которым нигде не было места, тех, у кого были навыки, но их не брали в другие гильдии, плутов, которые нуждались во втором шансе. В нас можно уважать лишь то, что, когда мы беремся за работу, мы доводим ее до конца. Всегда.

— Хм, это кое-что объясняет.

Он рассмеялся.

— Многие гильдии скучные, ведь сосредоточены на одном. Все маги или все волшебники, или они делают только особую работу. Слышала о «Дыме и зеркалах»?

— Разве это не компания, творящая эффекты для серьезных фильмов? Стой, это то, о чем я думаю?

— Это гильдия. Волшебники, алхимики, пара магов и много телекинетиков. Они снимают фильмы скрытно, и люди думают, что это для защиты секретов их ремесла, но это не совсем так.

— Черт возьми.

— Точно. Они были моим вторым вариантом, но я хотел ловить нарушителей. «Дым и зеркала» не выполняют задания за награды.

Мы пересекли еще один перекресток, миновали знаменитые паровые часы Гастауна, показывающие 2:10. Ветер был теплым, но по-ночному свежим, как я любила. Я глубоко дышала, пока мы шли по улице.

— Ты сказал, что Кай пришел в один день с тобой, — отметила я. — Что привело его в «Ворона и молот»?

— Он следовал за мной. Ему было плевать, в какую гильдию идти, его время почти выходило, — он заметил вопрос в моем взгляде. — Гильдия — требование для мифика, когда ему исполнилось восемнадцать. Если хочешь быть без гильдии, тебя ждет миллион ограничений, постоянные проверки.

— Жуть, — поморщилась я. — Почему так строго? Разве некоторые мифики не живут обычными жизнями, не сражаясь с вампирами по выходным?

— Многие мифики хотят жить как люди. Гильдий много — больше дюжины только в центре. Некоторые ведут свой бизнес, и, будучи членом гильдии, ты будто работаешь на постоянной работе. В других платят за месяц или год пребывания и могут жить спокойно.

Он взмахнул руками, указывая на весь город.

— Для них важен контроль. Мифики платят гильдиям, те — МагиПолу, а МагиПол использует деньги, чтобы уберечь мир от безумия. Гильдии собирают немного денег для себя — бонусы и награды за помощь МагиПолу с соблюдением их законов. Ограничения для мификов без гильдии такие строгие, потому что кто-то должен следить за ними. Гильдии в ответе за поведение своих членов.

— Ясно. Это как… взаимное послушание.

— Именно. Если я нарушу небольшое правило, МагиПол найдет меня и мою гильдию. Если я сильно напортачу, МагиПол может меня арестовать, а с гильдии снять штраф и еще как-нибудь наказать. Если сильно налажать, они сотрут гильдию, которая не справилась с контролем над своими членами.

— И тогда они предложат награды другим гильдиям за ваше уничтожение?

— Ты поняла. Система построена на саморегулировании. Гильдии заставляют своих членов слушаться правил, а МагиПол давит на гильдии. Потому мы можем скрыть все это от людей. Иначе МагиПолу пришлось бы стать намного больше.

Система, построенная на гильдиях, скрытая на виду, рядом с людьми, но отделенная от них. Я обдумывала это, пока мы шли к небоскребам в центре.

— А ты, Тори? — спросил Аарон через пару минут. — Твое удостоверение из Онтарио. Когда ты перебралась сюда?

— Восемь… почти девять месяцев назад. Мне нужно было новое начало, а тут живет мой брат.

— Нашла свое жилье?

— Нет, — буркнула я. — Все еще сплю у него на диване.

Он с пониманием рассмеялся.

— Многие новички около года ищут свой дом. Рынок недвижимости безумен.

— Это преуменьшение.

— Зачем тебе новое начало?

Его тон был любопытным, но не настырным, и я думала, как ответить.

— Я жила с родными, но отец стал лезть в мою жизнь. Я не хотела разбираться с этим, так что собрала вещи и уехала, — я пожала плечами. — И тут много новых мест для работы. Дома у меня уже почти не было вариантов.

— Ты же говорила, что тут тоже были проблемы с поиском работы?

Я убрала позеленевшие волосы за плечи.

— Да, во многих местах увольняют за облитых посетителей или удары по лицу.

— Жаль, — он улыбнулся. — Никто в «Вороне и молоте» не отругает тебя за самозащиту.

— Я не защищалась, когда облила тебя.

Я ждала, что он рассмеется, но он посерьезнел.

— Я вел себя ужасно, и я это заслужил. Я не лучше остальных. Сложно избавиться от привычки издеваться над новичками.

— Ты был раздражающим, но не жестоким, — я потянула за край грязного топа. — Это уже слишком. Я не знаю, сколько еще смогу оставаться.

— Если бы я мог показать им, какая ты крутая, я бы это сделал, — прошептал он. — Они не знают, что упускают.

К моему недовольству, я сильно покраснела. Я редко краснела. Я могла сосчитать прошлые разы на пальцах.

— Я не такая крутая, — выдавила я, опуская голову. — Ты меня едва знаешь.

— Я понимаю, — уверенно сказал он. — И даже если бы я не был уверен в тебе, ты нравишься Эзре.

— По-моему, ему нравятся все.

— Он вежлив со всеми — даже слишком, как по мне — но он не сближается так просто с чужаками, — он отклонил голову к небу, словно что-то вспомнил. — Кстати, не спрашивай, почему Эзра присоединился к гильдии.

— Эм… ладно.

— И лучше не спрашивай о его семье.

Я кивнула. Я понимала нежелание тревожить признаков прошлого из-за настырных вопросов, хоть теперь я, конечно, умирала от любопытства.

— Что еще не стоит у него спрашивать?

— Хм… может, не нужно звать его на свидание.

Я моргнула.

— А похоже, что я собиралась?

— Нет, но Эзра не ходит на свидания, так что он отказал бы, и все стало бы неловко, — он посмотрел на меня. — И я хочу тебя позвать, так что не хочу соперников.

Мое сердце дрогнуло, и я строго сказала ему притихнуть. И подавила улыбку.

— Ты хочешь?

— Конечно.

— И когда ты собирался это сделать?

— Если ты собираешься сказать «да», то… — он огляделся. — Далеко до твоего дома?

— Четыре улицы.

— Тогда через четыре улицы.

Я рассмеялась.

— А если я хотела сказать «нет»?

— То я буду ждать, пока ты потеплеешь ко мне, — он склонил голову. — Можно подсказку насчет твоего ответа?

— Хм, — я шагала, сцепив ладони за спиной, сумочка стучала об бок, большой зонт висел на ремешке. — Тебе нужна подсказка?

— Это