Глава 15

Красноярск

– Выходи!

Голос Литвиновой – будто толчок в спину. Женька в самом деле покачнулась и сделала первый шаг, на который не могла отважиться несколько показавшихся долгими мгновений. Самолет совершил посадку в центр круга из ярких мигающих огней на крыше одного из многочисленных небоскребов Красноярска. Когда открылся люк и опустился трап, решимость Ливадовой неожиданно исчезла. Она испугалась неизвестности.

Куда она? Одна? Не знает и не понимает нового мира! Совершенно! Не будет ли разумным вернуться к Воронцову?

Сердце забилось так учащенно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, а она не понимала, какой поступок окажется верным. Выбрать свободу или постель президентского сына?

Шипение гадины-офицерши из-за спины все же выставило девушку из самолета. Внизу ожидают двое вытянувшихся в струнку военных. Глядя на них со стороны, Женька подумала, что младшие – простые солдаты: форма гораздо проще, чем у Литвиновой, и таращатся на нее преданными псами.

– Когда выведите из здания, она может быть свободной, – закончила инструктаж офицер. – Все понятно?

– Так точно, господин майор!

– Рада, что вижу тебя последний раз. – Литвинова улыбнулась искусственной улыбкой. – Прощай!

Ливадову аж передернуло! Так и хотелось сказать в ответ этой сучке, чтобы везла назад. Лишь бы насолить Литвиновой! Сдержалась лишь потому, что раздумала играть в детский сад. Она, Евгения Ливадова, выбрала свободу! Это уж точно!

– Прошу. – Один из солдат сделал приглашающий жест.

Пожав плечами и поудобней перехватив ручку чемодана с немногочисленными пожитками, Женька последовала за солдатом. Второй двинулся уже за ней.

Интересно, ее так и будут сопровождать в этом новом мире военные? Будто конвой или почетный караул. Хорошо хоть не вооружены, а то бы шли сейчас с автоматами наперевес, как эсэсовцы. Девушка хихикнула, смеясь над собственной легкомысленностью и глупостью шутки. На душе стало вдруг легко – ее выбор правильный!

Когда прилично отошли от взлетно-посадочной площадки и добрались до раздвижных дверей, послышался гул мотора. Самолет сейчас уйдет в небо. Евгения не оглядывалась – пусть улетает и уносит прочь мегеру Литвинову и несколько самых отвратительных и страшных дней жизни. Впереди свобода и выживание. Женька не строила иллюзий – будет очень непросто, и самый большой вопрос: как найти брата?

Девушка взглянула на солнце на чистом синем небе. Какой бы неопределенной ни была в эту минуту ее судьба, а настроение все равно приподнятое. Она идет с гордо поднятой головой. Сво-о-обода! Она человек, а не имущество президентского сынка или сумасшедших ученых-фашистов!

Губы Женьки растянулись в дурацкой ухмылке, и она и продолжала улыбаться, пока ехала в лифте с двумя молчаливыми солдатами с застывшими лицами и неживыми взглядами. Просторная коробка из серой стали, в которой могли свободно разместиться еще человек десять, ничем не отличалась от лифта из двадцать первого века. Все то же самое, даже цифры на электронном табло и само оно все те же.

По внутреннему ощущению, спускались на первый этаж небоскреба несколько минут. Против ожиданий Ливадовой, лифт ни разу не замер, чтобы впустить кого-нибудь. Так и проехали в тишине, слышно только, как сопят два солдата с высеченными из гранита мордами.

Лифт выпустил в хорошо освещенный коридор, заполненный почти исключительно военными. Разных возрастов и званий, мужчины и женщины с хмурыми физиономиями – они торопливо шагали навстречу друг другу.

На Женьку и двух ее сопровождающих никто не обращал внимания. Миниатюрная девушка ничем не отличалась от немногочисленных штатских, что сновали средь фигур в форменной одежде. На Ливадовой был совершенно обычный серый костюм делового покроя – пиджак да блузка под ним, юбка чуть выше колен и черные туфли на тонком каблуке. К слову, внешний вид Женьки ничем не отличался от офисного дресс-кода ее времени. Форма военных будто бы тоже подходит для двадцать первого века, но по этой части Ливадовой знаний не хватало.

Коридор сменился огромным холлом с зеркальным потолком и стенами, покрытыми мраморной плиткой, – пространство, заполненное людскими потоками, куда уверенно нырнул один из сопровождающих Женьку военных. И скоро ее вывели из здания. Когда проходили мимо застывших статуями автоматчиков в парадной форме и с примкнутыми к оружию штыками, Ливадова едва сдержала себя – хотелось показать язык этим истуканам. Отвлекло дуновение свежего воздуха сквозь распахнувшиеся стеклянные двери. Что ждет снаружи?

Небольшая площадь, можно даже сказать уютная, обрамленная аккуратно обрезанными под пирамиды деревьями и кустарниками. В центре бьет фонтан квадратной формы. Со всех сторон высятся другие небоскребы, справа и слева площадь отрезается от высотных строений автомобильными дорогами, напротив какое-то громадное здание, отгороженное от города высоким забором из металлических прутьев.

Думалось, что увидит нечто невероятное – что-то такое грандиозное, захватывающее дух. Однако Евгения Ливадова вдруг непроизвольно хихикнула. Автомашины, на которые она сейчас смотрела, показались очень старомодными, похожими на большие американские тачки из лохматых восьмидесятых годов двадцатого столетия. Такие, как в старых боевиках, только более массивные, что ли.

Женька подняла взор. Высоко над головой видны воздушные магистрали, где, должно быть, летят те же автомобили, что едут мимо нее по асфальту. Ливадова вздохнула и пожала плечами. Летающие автомобили поразили еще в Новосибирске, когда увидела их издалека с крыши университетской высотки. Сейчас это не удивляло.

Может быть, опьянит воздух свободы? Немного прохладно, но дуновение ветерка даже приятно. Ливадова глубоко вдохнула. Она не почувствовала никаких неприятных запахов, городского смога. Да! Это запах свободы, он все-таки пьянил, он нравился. Страхи, сомнения отступили. Девушка еще и еще раз делала глубокие вдохи. Чистый воздух, словно на природе, а не в центре мегаполиса с великим множеством людей вокруг.

При взгляде на них Женьку отрезало от мыслей о свободе. Эти люди… Внутри они все скованны, они не свободны.

Смурные – каждый из тех, кто проходил мимо. Сосредоточенные лица спешащих по какому-то важному делу граждан. Одеты скучно, по-деловому, как она сама. Будто и не изменилась с Женькиного времени офисная мода, о которой вновь подумалось. Либо облачены в армейскую форму, хотя военных теперь гораздо меньше, чем в здании, откуда только что вышли. Выяснилось, что это был окружной штаб.

– С этой минуты вход в него для вас закрыт, – заговорил один из сопровождающих, что так и не представились. – И советую быстро изучить и немедленно выполнить предписание.

– Какое предписание?

Ливадова задала вопрос спинам солдат, которые сопровождали ее до площади. Двое немногословных военных направились обратно в окружной штаб, и девушка как будто перестала для них существовать.

– Эй, постойте же!

Все равно что к пустоте обращаться. Сопровождающие исчезли, а на выкрик Ливадовой никто из толпы вокруг даже не обернулся. Идут, не видят и не замечают ничего.

– Что за предписание? – растерянно пробормотала Женька и замерла, не сразу вспомнив о нетчипе в голове.

На границе зрения что-то пульсировало красным. Стоило подумать о тревожном мигании, как появилось инфоокно. На расстоянии вытянутой руки перед взором развернулось полупрозрачное белое поле размером в две