Сейчас половина десятого. Евгения и Яна сидели в тени тропических деревьев за большим плетеным столом. Завтрак на свежем воздухе! Вокруг яркие цветы, по виду такие же экзотические, как деревья. Прислуга, несколько блюд на выбор. Красота! Не скажешь, что друг напротив друга сидят рабыня и гражданка Корпорации. Гостья, как называли тут помощницу профессора.
К Женьке относились не хуже, чем к широкоплечей аспирантке Трансрегионального университета. Жесткое вправление мозгов майором Литвиновой больше не повторялось, хотя, признаться, Ливадова и не давала поводов. Внешне она была очень покорна.
Девушка покачала головой, уныло поковырявшись вилкой в салате. Неужели к ней относятся будто к ровне Артуровой, только потому что дикарка понравилась и угодила Воронцову? Других-то объяснений нет. Эх… Совсем не так она представляла свое ближайшее будущее и планы по обретению свободы. Золотая клетка за безотказный передок.
Нужны гражданство и свобода! Или хотя бы спасение Андрея! Она пыталась поставить условие! Найти сначала брата. Но Воронцов только посмеялся над девушкой и взял свое. Ливадова боялась этого статного мужчину, мечту всякой дурочки. Почему? Откуда страх? Женька ответить не могла.
Казалось бы, жизнь удалась! Делай Воронцову приятно и купайся в роскоши! Однако теперь Евгения самой себе противна. Проститутка! Самая настоящая проститутка! Скорей бы начались занятия – отгонят дурные мысли, да и вообще нетчип – это жутко интересно, а без команд Артуровой он в голове дикарки не активировался.
– Сегодня прилетает Игорь Иванович.
– Мартынов? – удивилась Женька.
Помощница профессора посмотрела на дикарку с явным недовольством. По мнению Артуровой, одичалая должна говорить об Игоре Ивановиче с придыханием.
Пусть хмурится! Женька заметила недовольную гримасу Яны. Но уж кого-кого, а гнусного старикашку Ливадова точно не хотела видеть.
– Зачем он здесь? – с пренебрежением в голосе спросила Женька. Захотелось подразнить Артурову. – Что тут забыл? Когда прилетит?
– Не знаю, – раздраженно ответила аспирантка, – но тебе следовало бы быть более почтительной.
– Почтительной? – вдруг разъярилась Евгения: весь негатив, что накопился за минувшие дни внутри похищенной из своего времени девушки, готов был выплеснуться наружу. – Если не буду, тогда что?
Артурова запыхтела, будто паровоз. Нависла над столом, раздраженно глядя на дикарку.
– Ты по-прежнему часть эксперимента, – произнесла она. – Не забывай про это.
– А ты не забудь, что больше я не принадлежу вашему университету. Я – собственность Воронцова!
Последнее Ливадова произнесла нарочито громко. Не думала, что в нынешнем положении будет хоть какой-то плюс, а вот нашелся один. Уколоть аспирантку того придурошного профессора. Если бы не он, не случилось бы ничего!
– Воронцов подписал определенные бумаги. – В глазах красной от гнева Артуровой сверкали молнии.
– Так пожалуйся Воронцову на меня!
– Это возмутительно!
Шумно выдохнув, Яна поднялась и направилась в дом для гостей, где располагалась ее комната и одновременно проходили занятия с Ливадовой.
– Жду тебя у себя!
– Сейчас, – все еще дразня Артурову, сказала Женька, – доем только.
Она откинулась на спинку плетеного стула, демонстрируя, что торопиться не станет. Фыркнув, Артурова направилась в свою комнату. Женька торжествующе глядела ей в спину. Маленький бой за ней; быть может, он бессмыслен, но она все равно победила.
Сделав несколько шагов, Яна бросила через плечо короткое слово, которое за один миг убило поднявшееся настроение:
– Шлюха!
Ливадова закусила задрожавшую губу. Шлюха. Точно шлюха – спит с Воронцовым, сладко ест и пьет, а в это время Андрей неизвестно где. Как он? Жив ли вообще? По щеке покатилась слеза, потом еще и еще. Женька разрыдалась, слезы потекли ручьем; она плакала, не стесняясь двух слуг, застывших неподвижными статуями в нескольких шагах.
Кто они? Тоже собственность Воронцова или полуграждане? Может, это ее будущее после того, как сынок президента вдоволь наиграется? Она должна получить свободу! Должна! Девушку вновь охватила злость, только теперь не из глупого желания насолить Артуровой. Эта злость сродни решимости. Злость, которая вытянет из рабства.
Слезы высохли. Она – никто. Никто в чужом и незнакомом мире. Евгения должна продолжить обучение! Но сперва вернуться в свою комнату, чтобы привести себя в порядок.
По обыкновению, особняк, в котором ее поселили, был пуст. По крайней мере, так казалось со стороны. В холле на первом этаже дежурил скучающий офицер, на лестнице повстречала слугу. В первые два дня девушка пыталась разговорить кого-нибудь из прислуги, но ей вежливо улыбались да отделывались односложными ответами или же, не произнося ни слова, продолжали заниматься своими делами либо удалялись. Все время одно и то же. Хотя… Пару раз Ливадова ловила завистливые взгляды. Не всем повезло жить в золотой клетке.
Сбежать из нее! Она несколько раз всерьез подумывала о побеге. Но куда она подастся? Женька непроизвольно потерла цепочку из двух рядов переплетенных между собой колец. Как избавиться от браслета? Да даже если снимет, то каждый уголок в поместье просто обязан быть под наблюдением, не говоря уже о нетчипе. Ливадова не верила, что нельзя отыскать человека по сигналу от микросхемы в его голове.
Нет, она должна стать своей в этом новом мире. А вот Андрей…. Она найдет! Обязательно найдет брата! Но как заставить Воронцова предпринять хоть что-нибудь для поиска? Владимир сказал, что Андрея в Красный сектор не доставляли, он где-то в Диких землях.
Иными словами, пропал. Евгения не верила, что Андрей сгинул. Он же спецназовец! Как-нибудь выкарабкается, и они найдут друг друга.
Дверь номера бесшумно отворилась. Войдя к себе, Евгения вздрогнула: показалось, что в комнате кто-то есть. Хорошо, что только показалось. Она с ненавистью подумала о Воронцове. С ночными визитами девушка свыклась, однако днем видеть его выше ее сил.
– Кого я обманываю? – прошептала она, разглядывая в зеркале по-офисному строгий костюм из серой ткани: пиджак с юбкой чуть выше колен, блузка и черные туфли на тонком каблуке. Все сидит хорошо и не мнется. – Кого? – повторила Женька.
Если Владимир сейчас появится, то придется дать все, что он пожелает. Потому что Евгения Ливадова – никто. Она вещь, что принадлежит Воронцову. Сопротивляться бессмысленно, бежать тоже, а если все-таки заартачится, то быстро увидит сучку Литвинову.
Сопротивление бесполезно, просто раздвинь ноги и получай удовольствие. Она пыталась, но пока получается плохо. Для девушки связь с Воронцовым походила на изнасилование. Побоев и извращений, слава богу, не было. Женька и так делала все, что от нее требовалось, и даже старалась. Сын президента уходил довольный, а она лежала на подушке, размазывая по лицу слезы. Молиться и то почти перестала.
Все, что она может, – это позволить трахать
