Лиза насторожилась, опасливо поглядывая на незнакомца. Несмотря на то что реабилитационная группа набиралась исключительно по приглашениям (подбор участников координировался с директорами благотворительных фондов, которые управляли программой), методистская церковь всегда являлась общественным местом, чьи двери были открыты для всех. Благотворительным фондом осуществлялось особое бронирование, но это не обязывало Лизу запирать каждый раз двери перед началом сеанса. Зайти сюда мог кто угодно.

Включая этого человека.

Если честно, он выглядел как любой другой в ее группе. Тут все было организовано иначе, чем в Руквуде, где благотворительные фонды не имели доступа к заключенным. В отличие от института здесь она должна была работать немного по-другому, помогая реабилитации тех, кто не только освободился, но сам хотел наладить для себя нормальную жизнь на воле. Благотворительная организация старалась как можно раньше выявить тех, кто подвержен риску, – ведь чем раньше они приступят к работе, тем успешнее будет результат. Поэтому члены группы (по крайней мере, некоторые из них) часто оказывались с тяжелыми характерами – несмотря на то, что приходили сюда добровольно, с искренним желанием что-то изменить в своей жизни, чтобы не загреметь за решетку вновь.

Мужчины (а, как правило, все они были мужчинами), присоединившиеся к группе Лизы, подвергались также и другим рискам. Их уязвимость в качестве добропорядочных граждан, их неуверенность в жизни делали их легкой добычей для вербовщиков банд, которых в Нью-Йорке развелось более чем достаточно.

Банд вроде той, к коей принадлежал этот незнакомец.

Потому что, когда он в третий раз относил стулья, Лиза увидела изображение на спине его куртки – красную свернувшуюся в кольца змею, щелкавшую раздвоенным языком. А под рисунком одно только слово: «Гадюки».

Лиза вздохнула и пошла к мужчине. Она уже имела опыт общения с подобным контингентом. Чтобы вывести ее из равновесия, требовалось нечто большее, чем бандитский рисунок на куртке.

– Прошу прощения, – сказала она, приблизившись к мужчине почти вплотную. Тот обернулся. – Вы должны уйти, немедленно, или я вызову полицию.

Мужчина поднял руки, как бы сдаваясь, и кивнул. Лиза инстинктивно шагнула назад, чтобы держаться от него подальше. Возможно, сто́ит позвать кого-нибудь на помощь – например, из тех, кто любил подзадержаться после семинара, чтобы поболтать у дверей. Лиза такое поведение поощряла. Это была видимая часть процесса обучения их дружбе и умению объединяться с другими – так сказать, умению создавать вокруг себя собственные группы поддержки.

Сумка Лизы стояла в передней части зала. Внутри лежал газовый баллончик и телескопическая дубинка. Проживая в Нью-Йорке, женщина должна проявлять осторожность.

Она справится сама.

Она справится с ним.

– Простите, – произнес мужчина. – Я не хотел вас пугать. Могу заверить, что не причиню вам не только вреда, но даже лишнего беспокойства.

Лиза отошла еще дальше. В его поведении было нечто странное – он говорил совсем не так, как обычный уличный бандит. Он был образован и умен. Совсем другим. Даже руки он специально держал так, чтобы она могла их видеть.

– Я сказал только то, что хотел сказать. У вас отличная группа. Великолепная работа. Работа, в которой нуждается наш город и все люди в нем. Я просто хотел вас поздравить. В первую очередь я пришел сюда именно за этим.

Лиза склонила голову набок.

– Вы пришли, чтобы меня поздравить?

Мужчина рассмеялся.

– Да, но не только. Я хочу предложить вам работу.

Лиза нервно моргнула.

– Простите, я вас правильно поняла?..

Мужчина кивнул.

– Я представляю организацию…

– В смысле банду, – перебила Лиза, указав на спину мужчины. – «Гадюки». Или вы забыли, что у вас написано на куртке?

Мужчина рассмеялся.

– Да, «Гадюки». Но, как я уже сказал, мы не банда. Мы организация. Конечно, я позаимствовал некоторые элементы из разных источников, но это не криминальное предприятие. Правда, и не совсем благотворительность, как у вас здесь, но цели наши схожи – помочь тем, кто нуждается в помощи. Вроде тех, кто ходит в вашу группу. И я хочу, чтобы вы присоединились к нам.

Лиза покачала головой. Убедившись, что мужчина не собирается набрасываться на нее, она прошла в переднюю часть зала. Там она перекинула ремень сумки через голову и принялась нервно запихивать в нее оставшиеся бумажные материалы.

– Простите, но что бы вы ни предложили, я в этом не нуждаюсь. Желаю удачи с вашей группой, но меня здесь все устраивает. Спасибо.

– Включая деньги?

Лиза помедлила.

– Что вы имеете в виду?

Мужчина развел руками, указав на зал.

– Вас засунули в эту мрачную дыру, где почти ничего не платят, чтобы вы надрывались, спасая десятки человеческих душ. Работайте со мной, и вы спасете сотни, причем без риска задолжать за квартплату.

Лиза снова покачала головой.

– Мне действительно пора уходить.

Мужчина прошел к ней через весь зал.

– Неужели вы не хотите что-то изменить в своей жизни? Совершить нечто значительное? И важное? Помочь людям. Вы же этим занимаетесь. Это то, для чего вы родились на свет. Поработайте со мной, и вместе мы сможем помочь всему городу.

Лиза недовольно вздохнула. Она слишком долго возится с этим человеком, но что-то из сказанного им не давало ей покоя.

– Откуда вы узнали, кто я и чем занимаюсь? Вы не являетесь частью группы. Вы с кем-то из нее знакомы? Вам кто-то что-то рассказывал?

– О, доктор Сарджесон, я хорошо знаю вас. Знаю ваши работы. Ваша диссертация по методологии социологической реинтеграции – это настоящее произведение искусства, если позволите так выразиться. Я внимательно изучил ее. У вас выдающийся ум.

Ну, здорово! Значит, он маньяк, который вместо того чтобы заглядывать в окна, просиживает время в публичной библиотеке.

Лиза вдохнула побольше воздуха, чтобы высказать все, что она по этому поводу думает, как вдруг мужчина поднял руку.

– У вас есть ручка?

От неожиданности она так резко закрыла рот, что зубы ее клацнули.

– Что? Ручка?

Мужчина кивнул и вынул из внутреннего кармана красную спичечную пачку. Он повертел ее в руках, словно решая, может ли она ему еще пригодиться, затем протянул к Лизе вторую руку. Лиза нахмурилась, но как-то бессознательно залезла в сумку, вытащила из нее ручку и вложила в его ладонь.

Мужчина отошел к пианино и, облокотившись о верхнюю крышку, принялся что-то писать на открытом клапане спичечной пачки.

– Вот здесь мы находимся. Подумайте о моем предложении. Почему-то мне кажется, что вы передумаете. Когда будете готовы, приезжайте. Я буду ждать.

Он оторвал клапан от пачки и протянул ей. На белой стороне был написан адрес – где-то в Бронксе.

Она подняла глаза:

– А что такое…

– Это ваше, – перебил он, протянув ей ручку. Она взяла ее и положила в сумку.

Затем он повернулся и пошел к выходу из зала. Где-то на полпути он остановился и крикнул через плечо:

– Было приятно снова увидеться с вами, доктор Сарджесон. Надеюсь, вы примете правильное решение.

И ушел. Дрожащая Лиза осталась в зале одна.

Она стояла некоторое время неподвижно, потом посмотрела