На следующий день началась боевая учёба. Саша с Флюром, вспомнив своё военное прошлое, за эти три дня согнали с нас по семь потов. Мы израсходовали половину нашего немалого запаса патронов, но из РПГ было сделано всего три выстрела, и то стреляли только Флюр с Сашей. После этого у нас в запасе осталось всего шесть выстрелов. В стрельбе из автоматов по мишеням приняли участие и наши женщины. Одним словом – развлекались мы по полной программе. У меня даже одно ухо стало плохо слышать, а на плече образовался синяк от отдачи АКМа. Но, как говорится, всё когда-нибудь кончается, и эти три сумасшедших дня тоже прошли.
И вот в 12 часов дня 26 марта мы тронулись в путь, предварительно заполнив все свободные ёмкости соляркой. Температура установилась -19 градусов, шёл слабый снег. Порядок нашего движения оставался прежним. Выезд с поверхности бывшего водохранилища я заметил только потому, что вдали, слева по ходу движения, в бинокль можно было разглядеть многоэтажные, сверху засыпанные снегом строения. Я посмотрел на навигатор и понял, мы проезжаем мимо города Цимлянска. Пожалуй, за всю мою смену это было единственное развлечение для глаз, потом продолжилось обыденное, монотонное движение, когда глазу не за что зацепиться, кроме как за впереди идущий вездеход.
Ехали до глубокой ночи. В третьем часу, когда за управлением сидел Сергей, а я был в полудрёме, мы остановились. Сразу же раздался вызов по рации, когда Сергей включил её на приём, из динамика раздался несколько озабоченный голос Флюра:
– Малой, разбуди-ка Батю, тут нужно один вопрос перетереть – что будем делать дальше?
– А что, там какие-нибудь проблемы? Что, аборигены появились? – взволнованно спросил Сергей.
– Во… совсем одичал мужик, уже скоро своей тени начнёт бояться! Не дрейфь, парень, Хан с тобой! А здесь, невдалеке я вижу какую-то снежную гору, видимо это террикон над шахтой. Так что, буди Батю, пускай он решает – будем её осматривать или едем дальше.
К этому времени я уже окончательно проснулся, поэтому просто взял рацию из рук Сергея и спросил:
– Хан, а света или движения ты никакого не видишь? Может, заметен дым или ещё какие-нибудь признаки пребывания там человека?
– Да ни хрена там не видно! Темно, как в попе у негра. Саня даже в тепловизор разглядеть ничего не может. И пока ехали, я никаких следов на снегу не видел.
Я немного подумал и скомандовал в микрофон рации:
– Всем водителям! Подъезжаем к грузовому «Уралу» и встаём на стоянку до утра. Володь, ты предупреди наших дам, чтобы разогревали супчик. Всё, встречаемся в нашем кунге.
Потом положил рацию, подтолкнул Сергея и сказал:
– Да, Малой, ничего не скажешь, ты просто везунчик. Опять тебе подфартило – половину смены только отбарабанил, а можно снова спать. Давай теперь сразу за Валерой паркуй «газон» и пойдём к нашим постелькам.
В этот момент начал движение ТТМ, и Сергей сразу тронулся за ним. Минуты через три, припарковавшись рядом с другими нашими вездеходами, мы с Сергеем направились в тёплый женский кунг.
В помещении уже сидели все водители, Маша с Ириной готовили всё для предстоящего обеда, дети спали, а остальные женщины сидели на своих спальных местах. Чтобы не разбудить детей, говорили очень тихо. Пока ждали рыбного супа, обсудили график дежурств. Решили, что дежурный будет сидеть в ТТМе, а в случае тревоги – по рации поднимать оба кунга. Подъём договорились устраивать в восемь часов, чтобы, когда посветлеет, осмотреть окрестности и, если не будет никаких следов, не терять зря времени и ехать дальше. Печку в мужском кунге Николай разжёг сразу после остановки, поэтому после этого позднего обеда в нашей будке было уже тепло, мы, особо не разговаривая, сразу же разделись и улеглись спать, было три часа ночи.
Утром после подъёма, даже не завтракая, Саша с Флюром на ТТМе, отцепив прицеп, объехали вокруг шахты. Мы ещё не успели позавтракать, когда они вернулись. Лица у обоих были не очень весёлые. Саша довольно сухо, особо не распространяясь, доложил результаты разведки:
– Как только рассвело, Флюр, дежуривший последним, разбудил меня, и мы два раза объехали эту шахту; первый раз с радиусом метров пятьсот от террикона, второй – километра полтора-два. Никаких следов не нашли. Вдалеке видны ещё несколько терриконов, наверное, нужно заглянуть и туда.
Этой новостью он особо никого и не расстроил, уже все предполагали, что на этой шахте вряд ли будет кто живой. Окрестности вокруг ближайшей снежной горы уже и ночью показались всем совсем безлюдными: уж очень всё было тихо, никакого запаха дыма, и всё окутывала полная тьма. А если говорить совсем откровенно, после стольких лет одиночества ни у кого уже не осталось уверенности, что мы можем встретить кого-нибудь живого, поэтому все восприняли это известие как должное. Потом обсудили вопрос о нашем маршруте. Без всяких споров решили, что больше никаких обследований территорий, а следуем по прямой в сторону моря. По карте получалось, что двигаясь так, только краешком зацепим мелкие поселения, с находящимися там терриконами.
Глава 7
Снова в путь мы отправились в девять часов утра. Уже полностью рассвело, температура была –19 градусов, снега не было. Видимость, если бы не слепящий своей белизной снег, была прекрасная. Первым управлять «газоном» выпало мне. И вот, когда я уже начинал высчитывать минуты до передачи управления Сергею, впереди идущий вездеход начал резко тормозить. А из включенной на приём рации раздался голос Саши:
– Внимание, всем стоп! Батя и Конь, вы подъезжайте прямо к нашему «Уралу». Остальные водители могут тоже подойти сюда.
Сообщение это меня взволновало, внутри ёкнуло, и я подумал: «Ребята увидели впереди что-то экстраординарное», – поэтому, не мешкая, вслед за ТТМом подрулил к машине первого экипажа, остановился, выскочил из «газона» и подбежал к кабине «Урала». Ребята, увидев меня, распахнули дверь, и я влез в кабину, следом за мной попытался втиснуться и Валера, но места уже было явно маловато. Пришлось Вике выбираться из кабины и пересаживаться, чтобы не мёрзнуть, в стоящий рядом «газон». Когда Валера закрыл дверь, я
