Есть миллион вопросов, которые я хочу задать, но боюсь, что малейший звук сможет выдать наше укрытие.

Какое-то время Гриффин просто стоит. Я могу почувствовать напряжение, исходящее от него, и это заставляет напрячься и меня.

Спустя долгое время, Гриффин садится рядом со мной. Левым боком он тесно прижимается ко мне. Не то чтобы у нас много места, но, честно говоря, я не возражаю. Чем ближе я могу быть к нему сейчас, тем лучше. Его левая рука скользит вниз по моей, а потом его пальцы переплетаются с моими. Я двигаюсь ближе, разворачиваясь к нему. Я наклоняю щеку к его руке и просто вдыхаю его запах.

Одно его присутствие заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

Тот факт, что он приносит мне комфорт в этой ужасающей ситуации, делает всё более терпимым.

Я не чувствую себя одинокой в этом кошмаре и это делает меня сильнее.

Впереди долгая и тёмная ночь. В течение долгого времени не слышно ни одного выстрела, и Гриффин шевелится.

— Оставайся здесь, я схожу и проверю, что там происходит.

Я хочу быть эгоисткой и притянуть его назад к себе, но не могу. Я переживаю за остальных, кто-то из них может быть ранен.

Вместо этого, я спускаюсь вниз по ступенькам и, оказавшись рядом с Чарли, обнимаю его. Чарли тоже напряжен, но, зная, что он настороже, мне становится лучше. Он услышит или учует плохих людей до того, как они найдут нас… я надеюсь.

Гриффин выходит через другую дверь, и я остаюсь с Чарли одна.

Тянутся долгие минуты, и вокруг нас сгущается темнота. Если бы не Чарли, я бы свихнулась.

Раздаётся тихий звук, и открывается дверь. Всё моё тело напрягается до такой степени, что начинает болеть.

— Это я, — говорит Гриффин, словно чуя мою панику в воздухе. — Всё чисто. Пойдём.

Он берёт меня за руку, и я убеждаюсь, что Чарли следует за нами. Мы крадёмся по коридору в кабинет Гриффина. Раздвижные двери всё ещё открыты и благодаря этому мы выскальзываем на улицу, не наделав лишнего шума.

Мои голые пятки шлёпают по траве, но в этот раз я не чувствую холода. Совсем другое дело, когда мы добираемся до реки.

Мы шлёпаем по мерзлой воде, и всё моё тело начинает дрожать.

Всё пугающе тихо, заставляя каждый воспроизводимый нами звук разлетаться эхом в ночи.

Когда мы добираемся до реки, я вижу людей впереди. Я замечаю Майлза, а затем Скайлар. Камден перекинул мистера Перри через плечо.

Мои глаза буравят темноту, в попытке разглядеть всё ли с ними в порядке.

— Все вышли? — спрашивает Гриффин. Он звучит резко и сурово.

Майлз поворачивается, и его глаза оглядывают всех.

— Нет Амелии и Майка. Они, должно быть, уже на месте встречи.

Он звучит не очень уверенно. Вообще-то, он звучит очень взволновано, из-за чего и я начинаю волноваться.

— Как далеко до места встречи? — спрашиваю я.

— Всего миля или около того, — отвечает Гриффин, его глаза безостановочно исследуют местность.

Несколько минут мы идём в тишине, но можно почувствовать исходящее от каждого напряжение.

Каким-то образом мне удаётся дистанцироваться от того, что происходит. Словно я переключилась на режим выживания.

Тропа неровная и усеяна мелкими камнями, которые впиваются мне в ступни. Я перебарываю боль и дискомфорт, зная, что всё это скоро закончится.

Надеюсь, Амелия уже на месте встречи. Я не вынесу потери ещё одного человека в своей жизни.

Если мы просто переживём этот кошмар, я буду в порядке.

«Я буду в порядке».

Я продолжаю повторять эти слова, потому что не могу потерять их сейчас, когда наши жизни в опасности.

Глава 22

Гриффин

Я прокручиваю в голове эту ночь снова и снова. Какого чёрта произошло? Что я упустил?

Я был на пути в свой кабинет, когда раздался первый выстрел.

Амелия, как обычно, спорила на кухне с Майлзом.

У Камдена была свободная ночь, так что, я уверен, он либо спал, либо смотрел телевизор с мистером Перри. Без понятия, где была Скайлар, когда всё произошло. И я точно знаю, что Майк был на дежурстве. Возможно, он сможет пролить свет на происходящее, когда мы будет на месте встречи.

Я просто не понимаю. Выстрелы были, но нападавшего я не обнаружил. Кто тогда стрелял?

Пока мы взбираемся по тропе, всё, что я могу делать, — это раз за разом прокручивать в голове последние несколько часов.

Что же я упустил?

Я смотрю на Райли, и меня снова охватывает облегчение. Я так охренительно рад, что с ней ничего не случилось. В противном случае я бы этого не пережил. Без разницы, нравится мне это или нет, она стала важной для меня. Теперь дело не только в обещании. Я забочусь об этой женщине, возможно, больше чем следует.

Она спотыкается, и её тело пошатывает. Я быстро беру её за руку и помогаю вновь найти равновесие, и только тогда замечаю, что она босая.

— Бл*дь, — резко говорю я. Я таскал её за собой, не замечая, что она босиком. Она, должно быть, отморозила себе все.

Я подсовываю под неё руки и поднимаю к своей груди. Её руки незамедлительно оборачиваются вокруг моей шеи, а мерцающие глаза встречаются с моими.

— Я могу идти. Я в порядке, — шепчет она.

Я прижимаю её к себе чуть сильнее, так что ей не должно быть так холодно. Я уважаю её желание не мешать, но я не буду стоять в стороне, пока она морозит ноги.

Тяжелая тишина виснет над нами, когда мы приближаемся к месту встречи. Мы должны будем разделиться. План «Б» для всех, на случай падения конспиративного дома, — уйти в тень.

Это намного больше для каждого из нас. Мой контакт из ЦРУ пропал без вести и это не к добру. Это означает, что они спихнули на нас всё дерьмо, произошедшее в России.

— Майлз, стой, где стоишь! — внезапно кричит Камден. Из-за потрясения в его голосе у меня бегут мурашки.

Застыв на полпути, я быстро ставлю Райли на ноги, потому что мне нужны свободные руки для борьбы. Хватаю из-за спины пистолет и осматриваю область вокруг нас, выискивая угрозу, которую увидел Камден.

Предупреждение Камдена приходит слишком поздно, и Майлз бросается вперёд. Камден, руки которого были заняты, опускает мистера Перри на землю, пока я бросаюсь на помощь Майлзу.

Когда я выглядываю из-за чащи деревьев, то четко вижу, что из себя представляет место встречи — на самом деле, это старая хижина, расположенная дальше вверх по горе.

Я успеваю увидеть, как Майлз падает на колени. Его плечи опускается, а дыхание учащается. На мгновение я потрясён и не понимаю