Мысль, что их изобретательские, исследовательские и кулинарные таланты оценят по достоинству, давным-давно не приходила им в голову, и теперь, когда они стояли в подсобке и рассматривали друг друга, мысль эта пришлась им по сердцу, как перчатка по руке.
– Вернемся в кают-компанию? – предложила Вайолет. – Я готова осмотреть телеграфное устройство.
– Погоди, сперва я ослаблю пряжки на сапогах, – остановил ее Клаус, – и тогда уже буду готов заняться картами приливов.
– Кюизи[2]… – начала было Солнышко. Под этим она подразумевала что-то вроде «С нетерпением жду, когда увижу, как…», но раздавшийся у них над головой громкий скрежет помешал младшей из Бодлеров закончить фразу. Вся лодка сотрясалась, и сверху на Бодлеров закапала вода.
– Что это? – Вайолет схватила водолазный шлем. – Может быть, «Квиквег» дал течь?
– Не знаю. – Клаус взял один шлем для себя и другой для Солнышка. – Пойдем узнаем.
Трое Бодлеров поспешили по коридору в кают-компанию. Между тем пугающий скрежет не прекращался. Если вам когда-нибудь приходилось слышать, как скребут ногтями по грифельной доске, то вы знаете, как это бьет по нервам. Детям показалось, будто самые длинные ногти в мире приняли субмарину за предмет этого школьного инвентаря.
– Капитан Уиддершинс! – как можно громче позвала Вайолет, пытаясь перекричать скрежет, когда они вошли в кают-компанию. Капитан все еще стоял на верхушке веревочной лестницы, ухватив рукой в перчатке рулевое колесо. – Что происходит?
– Да все это проклятое рулевое управление! Дрянь, а не механизм! – с отвращением крикнул в ответ капитан. – Так точно! «Квиквег» стукнулся о скалистый выступ на берегу потока. Если б я не сумел справиться с рулем, субмарина «К» и ее команда «Двое» уже лежали бы на дне с рыбами! Так точно!
– Может, сначала я проверю рулевой механизм, – предложила Вайолет, – а телеграфное устройство починю позже?
– Глупости! – отрезал капитан. – Если мы не сможем получать глубоководные почтовые вести, то так и будем блуждать с закрытыми глазами! Мы обязаны найти сахарницу раньше Графа Олафа! Так точно! Наша личная безопасность менее важна! Действуйте! Так точно! Шевелитесь! Так точно! Торопитесь! Так точно! Выпейте стакан воды, если одолела жажда! Так точно! Тот или та, кто колеблется, – пропали!
Вайолет не стала указывать ему, что найти сахарницу не удастся, если подводная лодка развалится, и к тому же она решила не спорить с капитаном по поводу его личной философии.
– Что ж, попробую, – сказала она и подошла к платформе на колесиках. – Ты не против, если я воспользуюсь ею? – спросила она Фиону. – С нее удобно поближе рассмотреть механизм.
– Сделай одолжение, – ответила Фиона. – Клаус, а мы с тобой займемся картами приливов. Давай разложим их на столе. Но при этом будем поглядывать в иллюминатор – не мелькнет ли сахарница. Вряд ли мы ее увидим, но последить стоит.
– Фиона, – нерешительно начала Вайолет, – а не могла бы ты также проследить, не мелькнет ли там наш друг, Куигли Квегмайр? Его унесло по другому притоку, и больше мы его не видели.
– Куигли Квегмайр? – переспросила Фиона. – Картограф?
– Он наш друг, – сказал Клаус. – Ты его знаешь?
– Только понаслышке, – ответила Фиона словом, которое здесь означает «Я не знакома с ним лично, но слышала, что он специалист по картам». Волонтеры давно потеряли его из виду, и Гектора, и остальных тройняшек Квегмайр тоже.
– Да, им не так повезло, как нам. – Вайолет затянула волосы лентой, чтобы сосредоточиться на ремонте телеграфного устройства. – А все-таки вдруг он попадет в поле зрения перископа?
– Попытка не пытка, – отозвалась Фиона.
В этот момент из камбуза вышел Фил в переднике поверх водолазного костюма.
– Солнышко! – окликнул он. – Кажется, ты собиралась помочь мне готовить. Боюсь, у нас порядочная нехватка продуктов. Я тут наловил сетью трески – прямо с «Квиквега», и еще у нас осталось полмешка картошки, но больше почти ничего нет. Не придумаешь ли, что бы такое сделать на обед?
– Чауда? – предположила Солнышко.
– Попытка не пытка, – отозвался Фил.
И следующие несколько часов трое Бодлеров успешно трудились, делая каждый свою попытку. Вайолет въехала на платформе под трубки, чтобы рассмотреть как следует телеграфное устройство. Она переплела какие-то проволочки, завернула шурупчики найденной поблизости отверткой, но вдруг нахмурилась. Клаус сел за стол и принялся разглядывать карты, отмечая карандашом возможные пути, по которым сахарницу тащило течение Порченого потока. Солнышко же трудилась вместе с Филом на маленьком грязном камбузе, стоя на большой суповой кастрюле, чтобы дотянуться до стойки. Она варила картошку и вытаскивала маленькие рыбные косточки. Наступила вторая половина дня, вода за иллюминатором еще больше потемнела, а в кают-компании «Квиквега» стояла полная тишина, пока волонтеры трудились каждый над своим заданием. Но даже когда капитан Уиддершинс спустился вниз, достал из кармана комбинезона маленький колокольчик и огласил комнату громким металлическим звоном, Бодлеры все еще не были уверены, что их попытки увенчались успехом, а не остались лишь попытками.
– Внимание! – провозгласил капитан. – Так точно! Я жду от всей команды «Квиквега» отчета об их достижениях! Все сюда к столу и докладывайте!
Вайолет выехала на платформе из-под телеграфного устройства и присоединилась к брату и Фионе, уже стоявшим у стола. Солнышко с Филом показались в дверях камбуза.
– Я докладываю первым! – заявил капитан. – Так точно! Потому что я – капитан! А не потому, что я хвастун! Так точно! Я стараюсь хвастаться поменьше! Так точно! Хвастаться невоспитанно! Так точно! Я сумел провести судно вниз по Порченому потоку и больше ни на что не налетел! Так точно! А это намного труднее, чем может показаться! Так точно! Мы достигли моря! Так точно! Теперь будет легче ни на что не наскочить! Вайолет, теперь ты!
– Ну, я тщательно обследовала телеграфное устройство, – начала Вайолет. – Подкрутила кое-какие гайки, но не обнаружила ничего такого, что мешало бы получать
