– Скажи им, Треугольные Гляделки, – Граф Олаф гнусно ухмыльнулся, – скажи Бодлерам, что ты присоединилась ко мне.
– Это правда, – проговорила Фиона, однако за стеклами очков глаза ее глядели удрученно, иначе говоря, печально смотрели в пол. – Граф Олаф пообещал, что, если я помогу ему уничтожить последнее безопасное место, он поможет мне найти отчима.
– Но ведь Граф Олаф и твой отчим – враги! – закричала Вайолет. – Они по разные стороны раскола!
– Я бы не была уж так в этом уверена, – возразила Эсме Скволор. Она как раз входила в иллюминатор, и все щупальца тащились за ней по полу. – И вообще, капитан Уиддершинс вас бросил. Может, он решил, что волонтеры вышли из моды, а в моде теперь мы.
– Мой брат, отчим и я могли бы воссоединиться, – тихо проговорила Фиона. – Неужели вы не понимаете, Бодлеры?
– Ясно, не понимают! – вмешался Граф Олаф. – Ха-ха простофили! Эти отродья проводят жизнь, читая книжки, вместо того чтобы гоняться за наследствами! Так, теперь забираем с «Квиквега» все ценное и запираем сирот на гауптвахту!
– На этот раз вы от нас не удерете! – Крюкастый закрутил в воздухе тальятеллой гранде, которую прятал за спиной.
– В последний раз мы никуда от вас не удирали, – возразил Клаус. – Вы сами помогли нам удрать на «Квиквег», чтобы спасти Солнышко. Вы сказали, что хотите уплыть вместе с нами и присоединиться к Г. П. В. в последнем безопасном месте.
– Г. П. В.! – фыркнул крюкастый и с презрительной гримасой проткнул с размаху крюком один из шариков, которыми Фил украсил кают-компанию к дню рождения Вайолет. – Уж эти глупые волонтеры с их драгоценными библиотеками и хитроумными кодами! Дураки они – все до единого. Не хочу я сидеть и читать идиотские книжки! Тот, кто колеблется, – пропал!
– Или та, – добавила Фиона. – Так точно!
– Не будем же колебаться ни минутой дольше, – заключил Граф Олаф. – Крюкастый, сейчас обойдем всю субмарину и заберем что захотим!
– Я тоже пойду! – заявила Эсме. – Мне нужен новый модный наряд!
– Конечно, босс. – Крюкастый направился к двери, ведущей из кают-компании. – Следуйте за мной!
– Нет, это ты следуешь за мной! – Граф Олаф шагнул вперед, опережая крюкастого. – Я тут главный!
– Графуля, – заныла Кармелита, спрыгивая со стола и неуклюже кружась. – Первой хочу идти я! Я – балерина-чечеточница-сказочная принцесса-ветеринар!
– Конечно, ты пойдешь первой, сокровище мое, – отозвалась Эсме. – Ты получишь все, что твоя душенька пожелает, правда, Олаф?
– Да уж наверняка! – буркнул Олаф.
– И вели Треугольным Гляделкам оставаться здесь и стеречь сирот, – добавила Кармелита. – Я не желаю, чтобы она забрала себе все ценное.
– Стереги сирот, Треугольные Гляделки! – приказал Граф Олаф. – Хотя, собственно, чего их теперь караулить? Деваться им некуда, ти-хи тюрьма!
– Гиггл-гиггл галдеж! – выкрикнула Кармелита, возглавляющая шествие.
– Ха-ха хирургия! – взвизгнула Эсме, следуя за ней.
– Ти-хи гланды удалим! – заорал Граф Олаф, шагая за подругой.
– И мне тоже весело! – завопил крюкастый и захлопнул за собой дверь.
Бодлеры остались в кают-компании наедине с Фионой.
– Предать, – сказала Солнышко.
– Солнышко права, – поддержала сестру Вайолет. – Не делай этого, Фиона. Еще есть время переменить решение и остаться на благородной стороне раскола.
– Мы получили глубоководную почтовую весть, – сказал Клаус, показывая телеграмму. – Г. П. B. настоятельно требуется наша помощь в каком-то важном деле. Мы должны встретиться с волонтерами на Брайни-Бич. Ты могла бы плыть туда с нами!
– Гринхат! – выкрикнула Солнышко. Она хотела сказать нечто вроде «Ты могла бы оказать неоценимую помощь!», но Фиона даже не стала дожидаться перевода.
– Вы же не бросили сестру, – сказала она. – Так точно! Вы рисковали своей жизнью, чтобы спасти Солнышко. Как же вы просите, чтобы я бросила моего брата?
– Твой брат – плохой человек, – возразила Вайолет.
– Люди не бывают только плохими или только благородными, – ответила Фиона. – Они – как фирменный салат.
Клаус взял со стола фотографию и протянул Фионе:
– Они мне не кажутся салатом. Они мне кажутся семьей. Как бы, Фиона, отнеслась твоя семья к тому, что ты собираешься сделать – отвести троих детей на гауптвахту, чтобы помочь негодяю исполнить его преступные замыслы?
Фиона взглянула на снимок и сморгнула слезы:
– Семья моя пропала. Так точно! Мама умерла. Так точно! Отец куда-то уехал. Так точно! Мой брат, может быть, и не такой замечательный, как вы, Бодлеры, но из семьи у меня остался он один. Так точно! Я остаюсь с ним. Так точно!
– Оставайся с ним, если хочешь, – проговорила Вайолет, – но отпусти нас.
– Рандеву[36]. – добавила Солнышко.
– «Отвези нас на Брайни-Бич», – перевел Клаус. – Даже если мы по разные стороны раскола, Фиона, это не должно мешать нам помогать друг другу.
Фиона вздохнула, бросила взгляд сперва на Бодлеров, потом на фотографию и сказала:
– Я могу повернуться к вам спиной, а не караулить вас.
– А мы можем взять «Квиквег», – продолжила Вайолет, – и уплыть.
Фиона нахмурилась и положила фотографию на стол.
– Если я отпущу вас и вы уплывете на Брайни-Бич, то что вы для меня сделаете?
– Я научу тебя ремонтировать подводные лодки, – Вайолет показала на телеграфное устройство, – и ты вернешь «Квиквегу» былую славу.
– Мне больше не нужен «Квиквег», – отозвалась Фиона. – Так точно! Я теперь член команды «Кармелиты».
– Я отдам тебе мой ежедневник. – Клаус достал из кармана свою темно-синюю записную книжку. – Там полным-полно важных секретов.
– Граф Олаф и так знает больше секретов, чем ты узнаешь за всю жизнь.
– Пф! – услышали дети и, взглянув вниз, увидели Солнышко, которая успела за это время ускользнуть в кухню и теперь с трудом тащила оттуда водолазный шлем.
– Солнышко, оставь его! – крикнула Вайолет. – Там внутри очень опасный гриб, противоядия у нас пока нет!
– Микол, – сказала Солнышко и положила шлем к ногам Фионы.
– Солнышко права. – Клаус взглянул на шлем и поежился. – Там внутри главный кошмар микологического пантеона – медузообразный мицелий.
– Я думала, вы его уничтожили, – удивилась Фиона.
– Нет, – сказала Вайолет. – Медузообразный мицелий произрастает лучше всего в ограниченном пространстве. Ты говорила, что яд смертельно опасного гриба может быть источником замечательных лекарств. Для миколога это очень ценный образчик.
– Да, это верно. – Фиона посмотрела на шлем, стоящий перед нею на полу.
Бодлеры тоже посмотрели на него, и им вспомнилось ужасное путешествие по гроту. Они вспомнили, как там было темно и холодно, когда, покинув «Квиквег», они плыли по течению вглубь пещеры. Вспомнили устрашающее зрелище – медузообразный мицелий, закрывавший им выход из жуткой пещеры, пока стебли и шапочки не убыли. Они вспомнили, как продрогли, плывя против течения к субмарине, и какие страшные открытия они сделали по возвращении – пропажу команды и грибы, растущие внутри Солнышкиного шлема. Вспомнили, как возникло на экране локатора изображение субмарины-осьминога и как они увидели поджидавшего их негодяя, когда их втянуло внутрь осьминога.
– А вот и
