— Да ты никак жалеешь меня, инопланетный ты червяк! — прошептала в ответ Ясмина, едва шевеля непослушными губами. — Сперва ты обшарил меня изнутри — выпотрошил похуже, чем любой мужик, а теперь смеешь меня жалеть?!
Змий молчал долго, очень долго, глядя на Ясмину своими большими сверкающими глазами, и та подумала, что он, наверное, вовсе не ответит, не желая более открыто противостоять ей. Но вот в её голове опять зазвучал его чуть дрожащий голос:
— О, я хотел бы… хотел, чтобы ты позволила мне жалеть тебя… любить тебя… и я бы смог показать тебе, как это должно быть по-настоящему… но я всего лишь инопланетный червяк, ты права.
Враз ослабев, Ясмина снова уселась прямо на пол возле клетки и уткнулась пылающим лбом в скользкий пластик, как раз напротив треугольной мордочки Змия.
— Сам ты жестокий, — пробормотала она чуть слышно и шмыгнула носом. — Ты мне не только мозги, ты мне всю душу наизнанку выворачиваешь.
— Мне стыдно за это, — после паузы отозвался Змий и постучал кончиком хвоста по пластику, к которому прижималась лбом Ясмина. — Но зато я умею играть в четырёхмерные шахматы, и что-то мне подсказывает, что ты тоже любишь эту игру. М?
— Что-то ему подсказывает, вы слышали! — вскричала Ясмина, рывком распахивая клетку и начиная безудержно улыбаться. — Линглист, вот ты кто!
— Я снова принимаю это как комплимент, — ответствовал Змий с царственным достоинством и выскользнул из клетки, а Ясмина, вздрагивая от смеха, снова намотала на себя шёлковую простыню и выдернула из бокового шкафчика куб с четырёхмерными шахматами.
О да, это была непростая игра, но уступать Змию она не собиралась — ни в коем случае!
На душе у неё почему-то стало очень легко и спокойно, будто бы прохладный летний дождь пролился на опалённое зноем поле. С чего бы? Какая чепуха!
— Мне следовало бы оставить тебя у того торговца, — сварливо пробормотала она, вчистую проиграв первую партию.
Змий лишь весело фыркнул. Глаза его лукаво блестели, и он наклонил голову набок — почти что по-человечески.
— Зачем я только села с тобой играть, — продолжала сокрушённо ворчать Ясмина, подавляя невольную улыбку. — Ведь ты же читаешь мои мысли!
— Ничего подобного, я их просто угадываю. У меня же очень мощная интуиция, — важно сообщил Змий и ловко увернулся, когда Ясмина запустила в него подушкой. — Насилие — это не аргумент. Продолжим?
…Когда поутру Али осторожно заглянул в щель приоткрытой двери, Ясмина даже не подняла головы. Она сладко спала, закутавшись в простыню до носа и подложив под щёку ладони. Змий свернулся калачиком возле её колен, будто умиротворённый кот. Он выиграл двенадцать партий из двадцати и позволил Ясмине аль-Халиль считать, что она выиграла восемь.
Заслышав скрип приотворившейся двери, он приподнял голову и приложил кончик хвоста к губам.
*
Спустя семь земных месяцев «Шаллах» стоял в расселине среди бурых и розовых скал на краю пустыни в центре единственного материка планеты с совершенно непроизносимым названием, на картах обозначенной как W-2784, а Ясмина аль-Халиль стояла рядом с ним, пряча глаза от Змия, свернувшегося клубком на ржавом песке перед нею.
Проклятие, этот инопланетный червяк, этот мулла в змеином обличье снова заставлял её проливать слёзы!
— Мне грустно оттого, что я вынуждаю плакать твои прекрасные глаза, — раздался печальный голосок у неё в голове, и Ясмина сердито шмыгнула носом.
И он снова читал её мысли, притворяшка! Впрочем, как всегда.
— Уматывай уже, — пробормотала Ясмина дрогнувшим голосом. — Ползи, туси, сношай своих змеиных принцесс, пусть отложат побольше яиц… но через год чтоб был здесь! Я прилечу и заберу тебя.
— Я обещал, что приду, и я приду, — кротко и величаво ответствовал Змий. — Больше всего на свете я жалею, что ты не родилась змеёй нашего племени. Ясмина аль-Халиль.
— Нет уж, спасибо. — Ясмина дёрнула плечом, невольно улыбнувшись. Всё-таки он тоже будет по ней скучать!
— Я адресую тебе то же пожелание, что и ты мне, — серьёзно продолжал Змий. Его умные глаза поблескивали виновато, лукаво и печально.
Ясмина подняла тонкие брови:
— Ползти отсюда? Сношать змеиных принцесс? Откладывать яйца?
— Ты меня прекрасно поняла, не надо ёрничать, — голосок Змия преисполнился мягкой укоризны. — Найди себе пару. Она тебе нужна. И не спорь со мною, пожалуйста. Ты же хорошо понимаешь, что я прав. Сколько раз я говорил тебе, что ты просто должна поверить в людей. В мужчин.
Ясмина строптиво вздёрнула подбородок.
— Никто мне не нужен, кроме тебя, ты… линглист!
— Я желаю видеть тебя здесь через год — оплодотворённой, — не слушая её, решительно заявил «линглист». — То есть, прошу прощения, беременной. И это будет то бремя, которое ты с радостью понесёшь, Ясмина аль-Халиль.
Ясмина зарычала и попыталась наступить ногой на хвост Змия, который ловко увернулся и потёк прочь, в пустыню, струясь, словно серая узорчатая лента, среди бурых камней. Его тихий мелодичный смех звучал в ушах Ясмины ещё несколько мгновений, пока не смолк совсем.
Ясмина сердито повернулась на каблуках, незаметно вытерла глаза и нажала на кнопку, подымающую створки входного люка.
С радостью она, видите ли, понесёт! Выдумщик несчастный! Да не родился ещё тот мужчина, от которого она захочет понести! Которому она сдастся, видит Аллах!
Светлые упрямые глаза Улафа, капитана лайнера «Ньёрд», вдруг глянули на неё из глубины её памяти.
Ясмина аль-Халиль на секунду зажмурилась, чтобы обрести равновесие, и резко скомандовала:
— Али! Старт!
