- Ты думал о том, почему я обрек собственную мать на смерть. Я не знаю, Томми. Подумай сам.

И он вышел из комнаты, оставив Томаса наедине со своими мыслями.

========== Глава 11 (Часть 1) ==========

Ньют и Бренда сидели настолько близко, что со стороны могло показаться, что они пара, мирно обсуждающая предстоящее свидание. Парень и девушка смотрели друг другу в глаза, а их носы почти соприкасались. Но если прислушаться к их разговору, можно было понять, что нежность и предстоящим свиданием тут и не пахнет. В глазах блондина было столько злобы, что ею можно было бы испепелить всю Англию и еще парочку близ лежащих стран.

- Ты ему ничего не расскажешь.

- Расскажу, - Бренда свела брови к переносице, отчего ее лицо приобрело вид скорее злого хомячка, чем грозной девушки.

- Ты. Ему. Ничего. Не. Расскажешь.

Наблюдать за этой картиной из-за угла своей комнаты было с одной стороны забавно, а с другой глупо. Томас понимал, что в любой момент может зайти на кухню и сделать вид, что ничего не слышал и совершенно ничего не хочет спросить. Только вряд ли такое прокатит с Ньютом и Брендой. С кем угодно: с преподавателями, с родителями, даже периодически (крайне редко) с Терезой, но уж точно не с Брендой. И не с Ньютом. Умение не только лгать, но и распознавать ложь явно было заложено в них двоих с рождения.

- Я все расскажу, Ньют. Томасу и так многие лгали. Не хочу, чтобы он страдал из-за чьей-то лжи.

- Ты не можешь рассказать ему, – Ньют шипел на Бренду, и плечи его были напряжены так, будто в этот же момент он готов был вцепиться девушке в глотку, чтобы та замолчала.

- О чем не расскажешь, Бренда? – Томас, решившись, зашел на кухню. Он невозмутимо прошел к шкафчику, доставая коробочку с чаем. Поставив чайник на плиту, Томас повернулся к Бренде и Ньюту, замечая помятый вид обоих.

Бренда сидела уже отстранившись от художника, расслабленно откинувшись на стул. Через ее прозрачную майку, явно одолженную у Терезы, просвечивался фиолетовый лифчик, а собранные в неаккуратный пучок на макушке волосы открывали тонкую шею. Томас смотрел на девушку и понимал, что ничего не чувствует. Совершенно. Не то что бы раньше у него были какие-то особые чувства к ней, но сейчас было иначе.

Рядом сидел Ньют. Растрепанные волосы, спадающая на глаза челка. Расстегнутая, небрежно накинутая на тело рубашка. Руки, покрытые шрамами. Художник берет сигарету из пачки, валяющейся на столе. Видимо, кто-то из ночных гостей забыл забрать. Потому что Ньют точно не курит Camel. Томас уверен в любимой марке сигарет. Хоть в чем-то относительно Ньюта он уверен.

Томас понимает, что что-то чувствует к нему. Потому что просто так он не переспит с парнем. Хотя бы потому, что он парень. С девушками Томасу казалось все проще. Хотя бы в плане понимания самого себя.

Томас понимает, что совершенно не знает Ньюта. Он хочет доверять ему, но с каждым днем он находит все больше и больше скелетов в шкафу. Он должен знать хоть что-то.

А потому…

- Говори, Бренда, – Томас кивает виолончелистке. - Давай, рассказывай, что хотела.

Но стоило девушке лишь открыть рот, ее прервал свист закипевшего чайника. Виолончелист, не спрашивая, кто что будет, заварил всем чай, понимая, что к напитку никто не притронется.

Поставив кружки на стол, Томас прошел к двери, ведущий в комнату Терезы и облокотился на нее.

- Ну так что? Рассказывайте, - Томас, пытаясь говорить чуть громче обычного, постарался менее заметно закрыть дверь в комнату Терезы на замок. Судя по тому, что ни Ньют, ни Бренда не посмотрели в его сторону, у него это получилось.

Меньше всего хотелось, чтобы в данный момент на кухне появился кто-то еще.

- Томас, я знала Ньюта еще до вашего знакомства, – Бренда взяла со стола зажигалку и начала ею нервно щелкать.

- Не смей ему говорить… Я последний раз тебя прошу. Я вообще впервые кого-то о чем-то прошу, – Ньют сжал кулаки так, что побелели костяшки. Так, что потом наверняка остались следы от ногтей.

Бренда сжала губы и мотнула головой. Отказ. Она начала говорить.

Ньют глубоко вздохнул и обреченно закрыл глаза. Что ж, наверное, он заслужил того, что Томми узнает всю правду. Теперь уже точно всю. А после такой правды вряд ли будет рад тому, что вообще когда-то они пересеклись.

- Что такого в том, что вы были знакомы? – Томас пожал плечами.

- Я была на той аварии. Не знаю, что он, - девушка кивнула в сторону Ньюта, - тебе наговорил, но я знаю истинную причину. Он не только псих, но и наркоман!

Ньют встал из-за стола, опираясь на него руками. Взгляд его был направлен в пол, и парень тихо, еле слышно спросил:

- Зачем ты ему это рассказываешь?

- Потому что не хочу, чтобы кто-то сломал ему жизнь.

- Благородно, - Ньют кивнул, закидывая докуренную сигарету в кружку с чаем. Та с шипением соприкасается с жидкостью и, чуть опускаясь вниз, вновь всплывает на поверхность. – Только спроси у него, нужна ли ему эта правда?

- Я хочу как лучше! – Бренда вскочила, звонко хлопая ладошкой по столу.

- Меня никто, мать вашу, спросить не хочет?! – на многострадальный стол вместо хрупкой, девичьей руки опустился кулак Томаса.

Этот абсурд вымотал за считанные минуты. Теперь Том совершенно ничего не понимал. Непонимание происходящего, незнание многих фактов из жизни его подруги и фактически бывшей девушки, а также жизни парня, с которым его теперь связывало нечто большее, чем спонтанные поцелуи, это все заставляло Томаса чувствовать себя самым большим идиотом в мире. Будто попал в какое-то шоу с розыгрышем. Тупо, непонятно, совершенно не по-настоящему. Будто и не с ним это все происходит.

- Я все расскажу сам, - Ньют чуть оттолкнулся от стола и прошел к окну, открывая его еще шире и выпуская из кухни сигаретный дым. – Я не обдолбался тогда. Это были не те колеса, что обычно юзают все, у кого есть деньги. Антидепрессанты. Врач тогда прописал. Я знал побочный эффект, но все равно принял их и поехал на гонку.

- Поверь мне, Ньют, выглядело так, будто ты не просто антидепрессанты принимал, – Бренда с сомнением посмотрела на художника.

Парень, не обращая внимания на эти слова, продолжил:

- У меня правда тогда была паника. Я не соврал. Мне пришлось тогда ехать. Было туго с деньгами. Поджимал срок выплаты за квартиру, да еще и матери за больницу заплатить. Денег от продажи дома почти не осталось, и эти