Девушка спрыгнула с парты и, сев рядом с Томасом, взяла его руку в свою, слегка сжав.

- Я хочу, чтобы ты был счастлив, - эти слова она произнесла шепотом. – Я хочу, чтобы Ньют тоже был счастлив. Он пережил слишком много плохого. Ему нужен ты. Нужен, чтобы забыть прошлое.

Томас во все глаза смотрел на девушку.

- Поговори с ним, - Бренда отпустила руку Томаса и, отряхнув юбку, вышла из аудитории.

Томас тяжело вздохнул, задумавшись о том, как ему поговорить с Ньютом. А потом парень осознал слова Бренды полностью.

«Он пережил слишком много плохого»

- Черт, какого хрена? – Томас вцепился в волосы, раскачиваясь взад вперед. Почему, почему о прошлом Ньюта знали все, кроме Томаса?

Теперь виолончелист понимал, что не позволит художнику отвертеться от разговора.

***

Выставка была назначена на субботу на семь вечера. До этого времени ребята со всех отделений обязаны были принести те работы, что не донесли, а музыканты и дизайнеры должны были прийти к пяти.

Музыканты должны были показать свои номера лично Аве Пейдж, а дизайнеры украсить помещение и развесить картины.

Так как Минхо обязан был присутствовать при украшении здания, а Томас и Бренда на репетиции, они все вместе поехали. Минхо опять взял машину у отца, шутя над тем, что еще немного, и эта детка будет его. При всех этих словах азиат нежно поглаживал руль «тойоты», над чем не могли не пошутить музыканты.

Репетиция прошла настолько ужасно, что к её концу Томас точно бы разбил виолончель об голову ненавистной директрисы, если бы в зал не вошел Ньют.

Бренда с открытым ртом ткнула Томаса в бок, а тот лишь мог сдавленно «угукнуть».

Ньют шел под руку с Терезой и эти двое настолько гармонировали друг с другом, что Томас почувствовал немой восторг и какую-то необоснованную ревность.

Ньют был одет в черный классический костюм, в бежевую рубашку, а волосы были уложены так, что челка, зачесанная на правую сторону, небрежно спадала на глаз.

Томас мельком подумал, что это всё явно работа Терезы, которая выглядела не менее эффектно. Волосы девушки вместо черных теперь были сине-фиолетовыми, а платье в пол с открытой спиной и плечами расцветкой напоминало космос. Глаза девушки были подведены темным карандашом, из-за чего казались ярче обычного.

Художники шли рядом, смеялись, указывая пальцами на украшения и картины по всему периметру.

- Томас, не ревнуй, - тихо шикнула Бренда, убирая скрипку в футляр.

Томас лишь закатил глаза. Не признавать же, что он действительно неосознанно ревновал.

- Том, привет, - Тереза, подойдя к сцене, радостно помахала друзьям рукой.

- Привет, - виолончелист тут же отставил инструмент, надеясь, что Бренда сама отнесет всё за кулисы. Оставлять такое на девушку ему было сейчас ни капли не стыдно.

Ньют, сдержанно улыбаясь, кивнул. Тереза ткнула его в бок, отчего парень лишь рассмеялся.

- О, уже лучше, а то всю дорогу сидел хмурый какой-то, - Тереза, протянув Томасу руку, зацепилась за парня и запрыгнула на сцену. Только девушка хотела что-то показать, как в зал вошла Ава. При появление этой женщины Ньют опять стал хмурым, а Терезу как ветром сдуло со сцены.

- Томас, Бренда, - директриса в, как всегда, белом костюме подошла к музыкантам. – Выступите первым номером, откроете нашу выставку. Потом я желала бы вас наблюдать здесь на протяжение всей выставки.

Заметив, как Томас закипает, не в силах сдерживать свою злость, Ньют, под предлогом того, чтобы подняться на сцену, взял Томаса за руку и, надеясь, что никто не увидел, переплел их пальцы. Но стоило ему забраться на сцену, он тут же отпустил руку. К счастью, этого хватило, чтобы Томас успокоился. На все вопросы Авы отвечала Бренда, у которой с самоконтролем было уж точно получше.

Ровно в семь дверь помещения, арендованного под выставку, открылась, впуская гостей. Здесь были различные спонсоры университета, учителя, знакомые и друзья студентов, их родственники и просто люди с улицы, услышавшие, что проводится благотворительный показ талантов.

Ньют стоял за кулисами и ждал, пока ребята отыграют единственную песню. Это была «Do I wanna know», которую Томас согласился с горем пополам отыграть.

Когда ребята закончили, послышались бурные аплодисменты, а Томас тут же ввалился за кулисы, чуть ли не падая на Ньюта.

- Эй, Томми, - Ньют поднял голову парня со своего плеча и внимательно посмотрел на его лицо, - ты чего?

Выглядел парень неважно. Лоб его покрыла испарина, а взгляд был каким-то мутным. Спустя секунды вбежала Бренда, быстро беря стоящую неподалеку бутылку воды.

- На, - она протянула бутылку Ньюту. – Иначе он сейчас в обморок ёкнется.

Ньют быстро открутил крышку и заставил Томаса выпить хотя бы пару глотков. После чего он усадил виолончелиста на тумбочку, на которой лежал сценарий. Спустя пять минут брюнет начал приходить в себя, перестал быть таким бледным и прекратил шататься.

- Томми, поедем домой? – Ньют обеспокоенно смотрел на брюнета, а потом приблизился и убрал со лба мокрые пряди.

Бренда, видевшая всё происходящее, испытывала крайне противоречивые чувства. С одной стороны её умиляли отношения этих двоих, но с другой… Она знала теперь часть прошлого Ньюта, знала то, что тот не рассказывал об этом Томасу. И ей было немного обидно, что Том выбрал этого художника с кучей тайн, а не её.

Но свою обиду пришлось запихнуть как можно дальше.

- Нам надо попасться на глаза Пейдж раз пять, тогда можем валить, - Томас перехватил руки Ньюта, чуть подержал в своих и отпустил.

Парни, а вместе с ними и Бренда, действительно ходили вдоль стен, рассматривая картины. Порой Ньют выдавал с крайне умным выражением лица:

- Этот поп арт не соответствует моему представлению о ташизме.

И смеялся, видя недоуменные лица ребят, которые не совсем понимали слова художника, который нес чистую отсебятину.

Попавшись на глаза злобной директрисе не то что пять, а раз десять, ребята, позвонив Терезе, которая где-то была с Минхо, решили ехать к Томасу. В честь хоть маленького, но триумфа решили устроить вечеринку дома у Томаса и Терезы.

Тереза и Минхо должны были купить алкоголь, а Бренда, Томас и Ньют навести видимость порядка и убрать все вещи, которые в ходе вечеринки могли погибнуть смертью храбрых.

Выйдя на улицу, Бренда вызвала такси, пока Ньют и Томас стояли в проулке рядом и курили. Они говорили о чем-то, но до Бренды не долетали даже отрывки фраз.

Девушка лишь тяжело вздохнула, поежившись от холода. Отданный ранее Ньютом пиджак ничуть не грел, но девушка была рада хотя бы этому.

Услышав хриплый смех Ньюта и Томаса, девушка