— Ну… я… э… — Томас пытался что-то ответить азиату, но взгляд его был направлен на Ньюта. На живого Ньюта. Пусть слишком бледного, с полопавшимися в глазах сосудами, но живого.

— Парень, — на лестничную площадку выглянула Тереза, всё также обернутая в одно одеяло, — вот ты.

Она указала пальцем на Минхо и, дождавшись вопросительного «чё?», сказала:

— Не откажешь симпатичной девушке в утренней прогулке?

И, как и стоило ожидать, Минхо не отказал прекрасной особе.

***

Я хотел быть твоим фотографом

Или рисовать тебя мелом

Я хотел бы быть географом

твоего тела ©

Ньют и Томас сидели на маленьком диванчике в комнате Томаса, где опять царил полумрак. Пока Ньют на кухне вызвался сделать чай, Томас пошел в комнату, чтобы убрать постель и завесить шторы, чтобы яркий свет не бил в глаза. Спустя пятнадцать минут Ньют зашел в комнату, осторожно неся в руках две кружки, от которых исходил пар. Томас хотел ему помочь, но Ньют лишь покачал головой:

— Я справлюсь, Томми.

Дрожащими руками блондин поставил кружки на прикроватную тумбочку, где лежал отключенный телефон Томаса, стопка с нотами для виолончели и пачка сигарет. Повисло неловкое молчание. Что говорить после всего произошедшего? После своих снов Томасу неловко было даже сидеть рядом с Ньютом.

А Ньюту было неловко за свой минутный порыв тогда, на балконе, под совсем не звездным небом.

— Сегодня была плохая погода, — заговорил Томас, — а ты говорил, что если небо звездное, будет хорошая погода. Это нечестно.

Ньют рассмеялся, и Томас заметил, что смех этот звучит более хрипло, чем обычно.

«Он сорвал голос», — подумал Томас, ничуть не сомневаясь в своей догадке.

— Ну прости, Томми. Я бы с радостью сменил серые дождливые дни на снежные. Но мы не в том месте живем, да и до волшебника мне далеко, — Ньют улыбался, глядя на стену, и постоянно чесал левую руку. Это движение не ускользнуло от Томаса. В очередной раз, когда блондин потянулся к бинтам под толстовкой, виолончелист перехватил его руку, чуть задирая рукав черной кофты.

— Не надо, Томми.

И Томас, сам того не ожидая, остановился. Он не привык отступать, всегда делал то, что хотел. А тут сдался.

«Я не хочу терять его», — Томас помотал головой, отгоняя всплывшую в сознании картинку из сна.

«Я не хочу, чтобы ты разочаровался во мне», — Ньют нервно дергал бинт, чувствуя, как ноет порез.

— Что ты чувствуешь, Ньют? — Том взял с тумбочки кружку с чаем и чуть отпил. Ромашковый. Как раз успокоить нервы.

Ньют, не поворачиваясь, уточнил:

— К тебе?

Томас кивнул.

— Я не знаю, Томми. Наверно, это сродни какой-то болезни. Она медленно точит мой мозг, заставляет бояться за тебя, за то, что я испытываю какое-то странное влечение. Это ненормально. Но так оно и есть.

Ньют встал с дивана, собираясь уходить, но почувствовал, как ту самую, левую руку, сжимают. Томас схватил художника за запястье, стараясь не причинять боли.

— Не уходи, — брюнет закусил губу, будто обдумывая что-то, а потом выпалил на одном дыхании: -Нарисуй меня, Ньют, как тогда.

И тот не смог отказать.

Они сидели в полумраке комнаты, чай давно остыл, а карандаш и альбомный лист валялись в стороне. Они исступленно целовались, сами не понимая, как всё скатилось к этому. Сначала Ньют делал набросок, тонкими штрихами нанося на бумагу каждую черточку лица Томаса. Потом, когда он попросил Томаса оценить и вынести вердикт, виолончелист долго смотрел на лист, а потом сказал:

— Это прекрасно.

И поцеловал Ньюта. Это не было так, как первый раз. Не было теперь болезненной горечи. Был только вкус ромашкового чая, привкус сигарет, да какое-то спокойствие. Будто до этого они метались, зацикленные на своих снах, а теперь нашли то, что искали.

Томас целовал Ньюта, а тот отвечал, пытаясь дышать размеренно. Но выходило не очень, поэтому они отрывались друг от друга, чтобы вдохнуть побольше воздуха.

Ньют положил свою руку на шею Томаса, и тот чуть вздрогнул, почувствовав холод.

— У тебя руки холодные, — прошептал он, прервав поцелуй.

Художник тут же убрал руку с шеи, но Томас тут же взял холодные ладони в свои. И притянул парня к себе. Целоваться так было не очень удобно. Ньют сидел на полу в позе лотоса, а Том рядом на коленках. Ноги затекали от такого положения, но им было все равно. Целоваться так, будто в первый раз, было приятно. Томас аккуратно уложил Ньюта на пол, закусывая нижнюю губу блондина, а потом позволяя ему перехватить инициативу. Блондин забрался холодными пальцами под толстовку виолончелиста, проводя подрагивающими от эйфории пальцами по разгоряченному телу. Они продолжали целоваться так, что воздух вокруг, казалось, искрил. Соприкасались языками, кусали губы.

А потом откуда-то со стороны раздалось:

— Я, конечно, многое понимаю, но этого я не понимаю.

Томас и Ньют тут же подскочили, судорожно пытаясь поправить вещи и привести себя в порядок. В дверях стояла Бренда, а за ней с виноватыми лицами мельтешили Минхо и Тереза.

— Ну привет, — девушка, держа в руках футляр, в котором явно лежала скрипка, стояла в дверном проеме.

— Попадос…

— Точно подмечено, Томми.

========== Глава 7 ==========

По радио крутили The Luka State — Rain, и Тереза, тихо напевая под нос, заваривала чай. Не то чтобы кому-то из присутствующих хотелось в данный момент чаевничать, но и стоять в комнате (а в случае Томаса и Ньюта сидеть) под тяжелым взглядом Бренды было неловко. Поэтому Тереза предложила всем пройти на кухню и попробовать булочки, которые они с Минхо купили, когда гуляли.

Теперь брюнетка что-то колдовала у плиты, в то время как Томас сидел за столом, а рядом сидел Ньют, тихо посапывая на его плече. Бренда сверлила этих двоих взглядом, но парням было, кажется, в этот момент все равно. Минхо сидел в стороне и умилялся с того, как Томас нежно перебирает прядки светлых волосы, а Ньют, почти заснув, счастливо морщится. Идиллию прервал голос Бренды:

— Томас, ты ничего не хочешь объяснить?

Парень резко вздрогнул, а почти заснувший на его плече Ньют вздохнул, протер глаза и встал из-за стола.

— Помогу Терезе, — блондин закатал рукава толстовки и направился к столу, на котором готовила девушка.

— Что объяснить? — спросил Томас, стараясь не смотреть на забинтованную руку Ньюта, а потому уставившись в окно.

— Ну не так давно, буквально как на прошлой неделе, мы официально стали парой, а тут я вижу тебя, вон того странного, — она указала пальцем на Ньюта, который в этот момент развернулся и показал девушке комбинацию из среднего и большого пальцев и невозмутимо отвернулся обратно к Терезе.

— Я б не сказал,