От страха у нее перехватило горло. Очень медленно Энджи перевела взгляд с голубого краба на белой коже на лицо человека, протягивающего ей коробку с сиреневой лентой. На нее смотрели глаза с искорками. Голубые, как краб. Яркие. Дружелюбные. Добрые. Она глубоко заглянула в эти пронзительные, светящиеся голубые глаза… на лице, смотревшем на нее с монитора…
Чья-то рука опустилась ей на плечо, и голос пророкотал, отдаваясь в голове:
– Эти Миле, а эти Роксане!
У него была такая искренняя улыбка, что у Энджи потеплело на сердце, но вдруг она оказалась на холодной улице и убегала от него, и ужас когтил ее изнутри. Лес, солнце и океан закручивались в хаотическом водовороте, затягивая ее куда-то… и вот она уже бежит по снегу… обутые ножки мелькают в снегу… Домой, домой, домой, мне нужно домой… Алекс, верни меня домой!
– Утекай, утекай! Вскакуй до шродка, шибко! Шеди тихо!
Серебристый высверк – и боль… Энджи закричала.
– Мэм, мэм, – кто-то тряс ее за плечо. – С вами все в порядке?
Энджи открыла глаза, заморгала и подняла голову. Рядом стоял молодой темноволосый библиотекарь с обеспокоенным лицом.
– Хотите, я вызову помощь?
– Я… Господи, не нужно, – она вскочила, мокрая от пота. Энджи чувствовала запах собственного пота – запах страха. Захлопнув ноутбук, она начала не глядя собирать вещи. – Все в порядке.
– Вы кричали.
– Извините, – сунув ноутбук в сумку вместе с папками и блокнотами, Энджи забросила ремень на плечо. – Простите, пожалуйста, я задремала, и мне, должно быть, приснился кошмар. – Подхватив куртку, она поспешила к выходу и выскочила на улицу. Холодный мелкий дождь приятно охладил разгоряченное лицо, с волосами играл зимний ветер. Прерывисто вздохнув, Энджи вытерла рот рукавом.
Это он, тот человек, которого она видела под гипнозом! С татуировкой в виде краба, как у Белкина, только на запястье. Это Семен Загорский подарил ей – и, наверное, ее сестре – те кроссовки. В детстве. С сиреневым бантом. Загорский сообщник Белкина и тоже знает, кто она, раз дарил ей подарки, а ей нравились его глаза. Был ли он у «ангельской колыбели» вместе с Белкиным в рождественскую ночь? Может, он и есть второй из преследователей? А если не был, все равно наверняка в курсе, учитывая длинную историю его знакомства с Белкиным – минимум до ареста за перевозку наркотиков в 1993 году.
Может, Загорский ее отец?
Энджи почувствовала – ничто на свете не удержит ее от поездки в Кельвин. Загорский, связан он с мафией или нет, – часть ее прошлого, не исключено, что и отец. Она хотела посмотреть ему в лицо, заглянуть в ярко-голубые глаза. Даже если он ничего не скажет, есть шанс, что при виде Загорского Энджи все вспомнит.
Глава 42
– Конечно, сегодня суббота и время позднее, но я помню, вы ждете… – нерешительно сказала в трубке Кайра Транквада.
Энджи невольно сжала мобильный.
– Совпадение, – без предисловий сказала эксперт. – ДНК найденной детской стопы идентична вашей, не считая небольших эпигенетических вариаций, встречающихся у монозиготных близнецов.
– Ошибки быть не может? – только и спросила Энджи.
– Мы провели подробный анализ, а не просто стандартный с тринадцатью локусами, и со вторым образцом получили тот же результат. Ошибки нет.
Энджи долго стояла у окна в номере гостиницы. Через свое отражение в стекле она видела огни яхт в Коал-Харбор. Блестели крылья мокрых от дождя гидросамолетов, пришвартованных у берега. Чуть дальше огни грузовых судов играли в прятки с туманом; матросы, несомненно, ждут не дождутся, когда в порту закончится забастовка и они смогут разгрузиться.
Увидев, что звонит Транквада, Энджи сразу все поняла, и все равно неопровержимое, бесстрастное научное подтверждение подействовало на нее тяжело. Сестра-близнец, каким-то образом оказавшаяся в море Селиш, много лет пролежала на дне, разлагаясь и служа пищей для морской живности, и наконец левая стопа отделилась от голени, «Ру-эйр-покет» с воздушным карманом в подошве всплыла на поверхность, а дальше прилив, ветрá и течения увлекли кроссовку в долгое путешествие… Давно ли? И откуда?
Мучительной ли была ее смерть? А у их матери?
Кто им Семен Загорский?
Чувствуя в горле комок, Энджи взглянула на часы. Она уже позвонила начальнику тюрьмы особого режима в Кельвине и договорилась, что допросит Загорского завтра. Добираться туда шесть часов, стало быть, нужно выехать пораньше. Она не знала, во сколько вернется, но готова была ехать всю ночь, чтобы успеть на первый паром в понедельник, заехать домой за полицейской формой и быть в управлении к девяти.
Энджи сказала себе, что это не пренебрежение предупреждению Мэддокса, а жгучая потребность заглянуть в голубые глаза человека, который, возможно, приходится ей отцом, и все вспомнить. Желание узнать о прошлом походило на пламя, пожиравшее ее изнутри.
Открыв мини-бар, Энджи вынула холодную бутылочку белого вина и налила себе. Подойдя к окну, она приподняла бокал, глядя на свое отражение. «За тебя, Мила, моя вторая половинка. Я тебя найду. Я помогу тебе упокоиться там, где мы знавали мгновенья счастья. Я отыщу это место».
Мелкими глотками потягивая вино, Энджи смотрела, как темнеет Ванкувер и все четче становится ее отражение. Незнакомка. Сестра.
У нее была сестра.
«Подём… Подём гулять…»
Чего бы это ни стоило, что бы ей ни открылось, правда лучше, чем призраки и глухая стена молчания.
Энджи сделала еще глоток и сильно вздрогнула, когда телефон неожиданно зазвонил в кармане.
Вытащив мобильный, она откашлялась и сказала:
– Паллорино.
– Сержант Веддер.
Энджи замерла. Веддер звонит вечером в субботу?! Тон начальника не предвещал ничего хорошего, как и то, что он представился официально. Энджи аккуратно поставила бокал на столик.
– Что-нибудь случилось, шеф? – негромко спросила она.
– Иногда у меня впечатление, что вы нарочно себя губите, детектив, – огрызнулся Веддер. Он явно был очень зол. – Вам дали испытательный срок. Вы понимаете, что это означает? Это отстранение от обязанностей, в случае хорошего поведения – временное. Я вас отстаивал, вы это знаете? Я доказывал, что вас нужно оставлять на работе, хотя руководство управления единодушно настаивало на вашем увольнении. Все, что от вас требовалось, – просидеть в этом отделе каких-то двенадцать месяцев. А вас и на один день не хватило! И ради этого я рисковал своей карьерой!
– Сэр?
– Мне только что позвонили из подразделения «Е» канадской королевской полиции. Вам велели отдать материалы дела и не мешать вести расследование, а вы мало того что испортили вещдоки, так еще и допросили основного подозреваемого, который теперь категорически отказывается общаться с представителями КККП! И сделали это, воспользовавшись служебным удостоверением,
