– Девка – ведьма.
– Не ведьма, а астроном, – устало поправила его Карина. Слышать всю эту чушь про ведьм изрядно надоело.
– Ослоном? Так ты… выводишь ослов? – спросил другой пират, которого звали Скрам.
– Что? – удивилась Карина. – А, нет… Нет, астрономы наблюдают небо.
– На осле? – не унимался Скрам.
– Нет, не на осле! – сорвалась на крик Карина.
– Тогда зачем ты их разводишь? – недоуменно спросил третий разбойник.
Карина чувствовала, что голова у нее вот-вот взорвется.
– Девка – ведьма! – крикнул Марти. – Сбросить ее за борт!
Толпа пиратов нахлынула ближе. Присутствие на корабле черной магии не сулило ничего хорошего.
Встав между разбойниками и Кариной, Джек попытался успокоить своих людей.
– Позвольте упростить уравнение. Отдайте мне карту, или я убью его. – Он повернулся к Карине, вынул пистолет и прицелился в Генри.
Внутри у нее похолодело, но лицо осталось спокойным.
– Валяйте, убивайте, – с вызовом ответила она. – Вы же блефуете.
– А ты покраснела, – усмехнулся Джек. – Бросьте его за борт!
Пираты быстро отвязали обоих пленников от мачты и тут же связали Генри руки и подвели его к релингу.
– А он, похоже, не блефует! – крикнул, оборачиваясь к Карине, Генри.
– У нас это называется «протянуть под килем», – объяснил Джек. – Бросим молодца в море и протянем под кораблем.
Сохранять невозмутимость становилось Карине все труднее.
– Как вам угодно. Чего ждете? Давайте.
В одно мгновение разбойники сунули в рот Генри кляп и – он успел лишь бросить последний взгляд на девушку – швырнули в воду.
Карине пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы остаться внешне спокойной. Конечно, эти мерзкие пираты не станут убивать Генри, убеждала она себя. Как-никак это он помог спасти их капитана от гильотины.
А вдруг убьют?
– Пловец из него не ахти какой, – небрежно заметил Джек, перегнувшись через поручень.
– Пошел под днище! – добавил Гиббс. – Если повезет, потонет раньше, чем его тело раздерут на куски острые, прилипшие к днищу корабля раковины.
– Раздерут на куски? – По спине у Карины пополз холодок страха.
Джек подошел к ней и, наклонившись, заговорил прямо в лицо:
– Как тысяча ножичков по спине. Ну и конечно, кровь привлечет акул.
– Акул? – повторила Карина, с ужасом думая, что Генри провел за бортом уже несколько минут. Они что же, не собираются его поднимать?
– Акулы по носу! – внезапно крикнул Гиббс.
Джек пожал плечами.
– Я бы сказал, ему сейчас не до купания.
Карина уже ничего не могла с собой поделать – ее только что не трясло от волнения.
– Мы теряем время, – бросила она. – Поднимите его!
– Всего или по частям? – Джек вскинул бровь. – Видите ли, через пару минут это будет уже проблематично.
– Карта здесь! – крикнула Карина, указывая вверх, в небо.
Все замерли, глядя на нее.
– На твоем пальчике? – спросил Марти.
– На небе! Книга приведет к карте, которая скрыта среди звезд.
Джек задумчиво нахмурил лоб.
– Карта сокровищ, спрятанная в небе?
– Ну и здоровенное ж у кого-то было перо, – добавил Скрам.
– Поднимите его, и я найду ее сегодня вечером! – пообещала Карина.
Джек улыбнулся.
– Извините, но поднять не можем. Посмотрите сами.
Карина бросилась к релингу и, перегнувшись, посмотрела вниз. Невероятно! Живой и здоровый, Генри лежал в привязанной к борту шлюпке. В воде он даже не побывал. Во рту у него сидел кляп, руки были связаны за спиной.
Сама того не желая, Карина облегченно вздохнула.
Сбоку к ней подошел Джек Воробей.
– Как я и сказал… румянец-то… вот он.
Глава 26
Поздно вечером Карина стояла на носу корабля. Глядела в небо. Ждала. Слегка скосив глаза, она увидела находящегося неподалеку Генри, который с задумчиво-обеспокоенным видом смотрел в море.
Карина подошла к нему.
– Что делаешь?
– Ищу. Хотя и знаю, что его там нет. Моего отца.
Карина всмотрелась в лицо юноши. Она знала Генри лишь несколько дней, однако уже заметила, сколь сходны их пути. Молодых людей ей в жизни встретилось немного. Джеймс и другие приютские мальчишки были всего лишь друзьями детства, а в Гановер-Холле она из-за вечной нехватки времени и отсутствия возможности так и не успела сойтись с кем-то поближе. Получалось, что она лишь теперь встретила человека, с которым могла поговорить о важных для нее вещах.
– Если чего-то не видишь, это не значит, что этого нет, – сказала она, повторив слова, которыми Генри подбодрил ее саму.
Генри повернулся к ней.
– Как, например, карты?
«Он действительно понимает. – Карина улыбнулась. – Знает, как это важно».
– Ее нужно найти, – сказала она.
– Пока что никто не нашел.
Карина взяла его за руку и уже собиралась сказать «Найдем вместе», когда Генри закончил свою мысль другими словами:
– Может, ее и нет вообще.
– Что ты сказал? – растерялась девушка.
– Ничего, – соврал Генри, с опозданием осознав ошибку.
Но было уже поздно – внутри у Карины все кипело. «Почему он постоянно так делает? Каждый раз, когда случается какой-то чудесный момент, он все портит глупостями или легендами о призраках. И теперь вот… Не верит в карту?»
– То есть ее не существует? – сердито спросила она и, держа дневник, шагнула к Генри, заставив его отступить к поручням. – Эта книга – единственная правда, которую я знаю. Она была со мной все дни в приюте, по ней я изучала небо, когда это запрещалось, когда меня называли ведьмой! Я поклялась, что буду знать небо, как того хотел мой отец.
– Твой отец? – удивился Генри.
– Моя мать умерла при родах, – объяснила Карина. – Этот дневник – единственное, что мне осталось…
– Я знаю, что такое расти без отца, – перебил ее Генри.
– Тогда ты знаешь, что я не могу остановиться, – горячо заявила она.
И тут случилось неожиданное. Он взял ее за руки, и она ощутила странное, необъяснимое волнение.
– Ты всегда смотришь в небо. А может быть, ответ здесь.
К щекам прилила кровь. Что он хочет этим сказать?
Карина опустила глаза и только тогда поняла, что его руки лежат не на ее руках, а на дневнике.
– Покажи мне, – сказал Генри.
Она перевела дух и открыла книгу на странице с самым важным пассажем Галилея: Tutte le verita saranno comprese quando le stesse si saranno derectus.
Галилей писал, что «истина откроется, когда звезды сойдутся рядом».
Генри наморщил лоб.
– Если звезды неподвижны, то как они могут сойтись рядом?
– Может быть, он имел в виду планеты? – предположила Карина.
– Но нарисовал определенно звезды. – Генри указал на скопление из пяти звезд.
– Здесь есть слово derectus. Значит, звезды должны выстроиться.
Генри посмотрел в книгу, потом на Карину.
– Галилей был итальянцем. Но слово derectus не итальянское. Оно из латыни.
– Из латыни? – неуверенно повторила Карина. Ей и в голову никогда не приходило, что дневник может быть на каком-то еще языке, кроме итальянского. И Генри, со всеми своими россказнями о сверхъестественном, выглядел человеком знающим.
– Derectus не означает «рядом», – продолжал он. – Оно означает «в ряд, то есть по прямой линии».
Карина задумалась, а потом медленно произнесла:
– Истина откроется, когда звезды выстроятся по прямой линии.
Она вдруг хлопнула себя по лбу.
– Что такое? – встрепенулся Генри.
– Да вот же оно, прямо передо мной! – воскликнула Карина, еще не смея верить, что это наконец-то, может
