– Вот! Это очень кстати! – воскликнул он, выхватил бутылку и вернулся в номер. Он не собирался играть роль психолога или психиатра – Нарне он обещал совсем другое.
Включив яркое освещение, Брейн достал из тумбочки стакан – один из тех, которыми они с президентом Джимом наливались. Включил ТВ-бокс, в котором как раз обновился циклический ролик, потом распахнул холодильный шкаф и с удовлетворением отметил, что у него скопилась достойная коллекция всяческих пюре плюс две бутылки воды.
Выложив что-то на столике перед диваном, он уже собрался начать свой личный праздник, когда заметил в комнате все ту же ссутуленную фигуру.
– Я думал, ты ушла… – сказал Брейн, прекращая свои праздничные приготовления.
– Я… я обещала сестре… – проскрипело сутулое создание.
– Я тоже обещал твоей сестре, но ты же понимаешь, что обещать одно, а в реальности все совсем не так. И приходится делать что-то против своей воли.
– Я так не смогу… – всхлипнула Ирма.
– Тогда давай сейчас вмажем, посмотрим какую-нибудь смешную киношку и разбежимся. Как тебе такой план?
– Нормально, – кивнула она.
– Ну тогда садись на место своего… этого самого… Ай, неважно…
Брейн достал стакан президента и, поставив его перед гостьей, плеснул половину розоватого «Грейдерли амудд», который прежде видел только в каталогах, а тут – вот он, пожалуйста.
– Долей, пожалуйста, – попросила она, и Брейн, слегка удивившись, таки долил ей до своего, почти стопроцентного уровня.
– Ну давай, подружка, за что выпьем? – спросил он, осторожно поднимая стакан, чтобы не расплескать содержимое.
– Выпьем за любовь… мужчин и женщин… – выдавила она и одним глотком расправилась со всей дозой.
«Ни хрена себе, – подумал Брейн, неспешно и вдумчиво пробуя коллекционный алкоголь. – Ох, намучаюсь я с ней», – вздохнул он, опустошив стакан, и стал распаковывать пюре.
Но тут заметил, что гостья наливает себе еще.
– Эй, подруга, и мне тоже! – напомнил он, сдвигая к бутыли свой стакан и невольно вспоминая Калипсо, которая была неудержима как в сексе, так и в пьянстве. – Стой-стой! Тост давай, здесь вхолостую пить не положено! – воскликнул Брейн, замечая, что ненормальная гостья готовится проглотить вторую порцию.
Ирма была вынуждена опустить стакан и, посмотрев на Брейна, спросила:
– А какой бы тост сказал ты, зрелый мужичок в самом соку?
– Ну… как уже немолодой и мудрый человек я бы пожелал всем присутствующим здоровья и благоразумия.
– Ха! Видела я твое благоразумие, когда ты охаживал эту сучку, как какой-нибудь автомат!.. – закричала Ирма, вскакивая.
– Уймись, животное, – презрительно отозвался Брейн. – Ты здесь никто. Не можешь говорить, просто выпей и закройся.
Выдав все это, Брейн в три глотка прикончил свой алкоголь, сожалея, что за пеленой эмоционального восприятия не смог оценить всего букета дорогого напитка.
46Неожиданно Ирма зарыдала. Она рыдала, сотрясаясь всем телом, и в первый момент Брейн не знал, что делать.
Он знал, что делать, когда враг неожиданно зашел с тыла; знал, что делать, когда напарника снесло пулей крупного калибра; знал, что делать, когда ему связывали руки и настаивали на получении секретной информации, поднося к лицу газовую горелку.
Всему этому его учили в академии, и почти все эти знания ему впоследствии пригодились, а некоторые экзамены и в жизни он сдавал на отлично, однако в этот раз Брейн растерялся.
Она рыдала, обхватив спинку стула, и он видел слезы, катившиеся по ее рукам, словно крупный жемчуг.
Брейн перетащил ее к себе на колени и обнял.
Он не знал, что именно так мучило бедняжку, но примерно представлял себе ее проблемы. По крайней мере, ему хотелось думать, что он понимает, поскольку неопределенность была его самым главным врагом.
– Иди, ляг на кровать, а я еще посмотрю ТВ, – сказал он.
– Нет, я хочу быть с тобой, – возразила она и еще крепче обвила его шею, не переставая плакать.
А по ТВ-боксу, как назло, пошла самая интересная передача, которую Брейн не видел прежде.
– Ну, хорошо, солнышко, расскажи мне, как сложилась твоя жизнь, почему тебе перестали нравиться мужчины, – задал тему Брейн, полагая, что за то время, пока эта ненормальная будет разряжать свою печаль, он успеет посмотреть понравившуюся ему развлекательную программу.
Когда шоу закончилось, он обнаружил, что Ирма спит, и как можно осторожнее перенес ее на кровать, затем, налив себе еще порцию крепкого, неспешно ее выпил, слушая выпуск политических новостей, которые в качестве пропаганды запускал местному населению президент Джим.
Допить бутылку не получилось, да Брейн на это и не рассчитывал. Посмаковав сложный букет дорогого напитка, он убрал остатки в холодильный шкаф, почистил зубы, умылся и лег спать, немного сдвинув заснувшую Ирму к противоположному краю кровати.
Уснул он быстро, увидел несколько коротких снов, однако один потом вернулся и был весьма специфичным и настолько явным, что Брейн проснулся.
Проснулся и, сразу оценив ситуацию, сказал:
– Ты же против общения с мужчинами, Ирма…
Она не ответила, продолжая свои провокационные действия, против которых он ничего не мог поделать.
– Вспомни свою подругу, она сейчас рыдает! – применил Брейн последний, самый глупый маневр. Но и это не подействовало, поэтому пришлось подчиниться обстоятельствам, и эта встреча завершилась так, как того желала мадам президентша. А когда Брейн проснулся под утро, гостьи уже не было, и он, сходив в туалет, лег досыпать, а проснулся от стука в дверь.
За окном уже было солнце, и, глянув на часы, Брейн удивился – они показывали половину одиннадцатого.
Ну что ж, выпитое накануне, плюс общение с «принцессой», плюс остаточное утомление после свидания. В конце концов, он уже не юноша.
Накинув халат, Брейн открыв дверь и обнаружил секьюрити, своего старого знакомого.
– Доброе утро, сэр. – Он, как показалось Брейну, выглядел немного смущенным.
– Проходи, Вайлес. – Брейн вернулся в комнату в сопровождении гостя. Извинившись за беспорядок, он убрал фруктовое пюре в холодильный шкаф, а стаканы в раковину и спросил: – Что-то случилось?
– Ничего, сэр. Все в порядке.
– Точно все в порядке? – уточнил Брей.
– Сэр, мне приказано сопроводить вас в порт, – выдавил из себя секьюрити.
– В порт? Снова пушка не фурычит?
– Нет, сэр. С вещами.
– Ага, понятно, – кивнул Брейн и начал возвращать в чемодан вещи, которые за два дня успел распаковать.
Через минуту чемодан был собран, а Брейн отправился в душ.
– Сколько у меня времени?! – крикнул он уже сквозь шум воды.
– Не торопитесь, сэр, они подождут! – ответил секьюрити. Он хорошо относился к Брейну, тот вызывал у него симпатию. Кроме того, было известно, что Томас оказал республике серьезную помощь, написав программу для орбитальной зенитной установки, и вообще к нему едва ли не каждый вечер заходил сам президент, да и камрадесса Нарна.
К обычному заложнику такого внимания не проявляли: Вайлес еще помнил времена, когда пленники появлялись здесь куда чаще и в большинстве своем содержались
