– Женька! Помогай!
Рядом разыгрывалась трагедия с элементами уличного шапито. Саня, распластавшийся на снежном поле, лежа на животе, подмяв под себя запаску и влекомый наполнившимся от нестихающего ветра парашютом, периодически заныривал с головой в снег, отчего напоминал беременную самку дельфина. Летел, не разбирая дороги, на всех парусах к видневшемуся вдалеке лесу, оставляя за собой проторенную телом борозду. Женька бросил свое занятие по собиранию парашюта и понесся сломя голову к другу. Необходимо было успеть встать на пути этого распластанного заезжего бременского музыканта, так вычурно владеющего народным фольклором. Сколько же у него в запасе этих частушек? И почему сейчас не поет?
Проваливаясь по пояс, прилагая недюжинные усилия, Женька самоотверженно прорывался наперерез, скрадывая расстояние до Сани, но силы покидали, уходили в стылую землицу, уснувшую под спудом белого одеяния, каждый шаг или скок давался все тяжелее и тяжелее. Вот и Санин купол мимо проехал, увеличивая скорость от нахлынувшего некстати порыва ветра. Нет, не достать! Далеко! Бедный Саня, выныривая из снежной пелены, уже в который раз бросался только обрывочными непонятными фразами. И все-таки, сделав восхитительное танцевальное па, Саня затормозил…
У входа в пункт общественного питания, мило беседуя с водителем пазика, стояла раскрасневшаяся на морозе Ольга Павловна. Саня невольно приревновал ее к Носатому, попросив шофера «буханки» тормознуть напротив открытой дверцы автобуса.
– Ольга Павловна! Здравствуйте! Марс живой и в полном здравии. Как съездили? – Он не сводил глаз с водителя пазика, строго и с укором осматривая его комплекцию. – Отдать получится только после обеда, нам нельзя передвигаться по городку без сопровождения.
– Знаю, Александр Валерьевич, и вам здрасте! Вы кушайте, не торопитесь, я подожду! – Ольга Павловна, в тоненьком, ладно облегающем пальто, повязанном бирюзовым шарфиком, засмеялась и показалась еще прекраснее. Смущенно поправила челку, смахнула пролетающие снежинки.
– Может, с нами отобедаете? – Саня нехотя принял вежливый отказ и догнал собратьев у столовой.
Водитель автобуса ему определенно не нравился. Вот так улетишь черт знает куда, мир спасать, вернешься, а эти уже и с бабой твоей в одной постели, и в домашних трико разгуливают по квартире и из свадебного сервиза, подаренного твоими родителями, грязными пальцами вылавливают самые жирные куски. В морду бы дать! Нельзя! Ну, даст бог, поквитаемся, когда вернусь!
Разморенные сытым обедом, ребята дружно клевали, норовя при случае расшибить себе носы о спинку передних сидений. Водила гнал – то резко ускоряясь, то неожиданно резко притормаживая, отчего Сане с Ольгой Павловной приходилось невольно прижиматься друг к другу, особенно при крутых поворотах. Еще перед выездом Саня подсел к ней, надеясь сказать о многом, поговорить, но обеденные котлеты, взявшие большую часть энергии на переваривание, не настроили должным образом на любовный диалог. Так и ехали, молча, впрочем, иногда, на изгибах дорог, приходилось приобнимать Ольгу Павловну, на пионерском расстоянии, держась за поручень кресла, чтобы не свалиться самому и не допустить порчи красоты любимой женщины. Выглядело это вполне прилично и естественно. Смотрела она на него без укоризны, а, наоборот, даже ласково, но потом все же отвернулась к окну, с загадочной улыбкой на устах.
Если сейчас не сказать самого главного, позже такого случая может и не представиться. Саня перебирал в уме подходящие реплики, с недовольством отметая одну за другой. Не то, не то! Все не то!
– Ольга Павловна, я тут подумал немного. В кино бы сходить или в кафе, не откажете? Единственное, что мешает, – положение у нас казарменное.
– Молчите, Саша, я вас понимаю. – Она повернулась к нему и тихо добавила: – Я дождусь вас, тогда и сходим.
Ее рука нашла теплую ладонь новоявленного альфа-самца, отчего тот в запале выкатил в салон автобуса:
– Э! Там, за шоферкой, не дрова же везешь, можно поаккуратнее?
Эффект, произведенный тривиальным набором слов, должен был, по мнению Сани, окончательно возвысить его в глазах Ольги Павловны и размягчить ее черствое сердце. Он даже сильнее сжал ее ладошку, но на крик отреагировал лишь Рифат. Тросик кольца парашюта разделил его лицо на две равные части, наискосок, красная полоска делала его похожим на флибустьера.
– Чего орешь? Люди спят!
– Саша, мы уже приехали. Вынесите Марсика? – Ольга Павловна поглядела на Рифата, пираты ей с детства не особо нравились.
– Да, конечно! Постойте, Ольга Павловна, давно хотел сказать вам… как это… словом, я люблю вас! – Саня от неожиданно вырвавшегося признания побледнел, язык обмяк, кислорода для дыхания не хватало, комок в горле давил на кадык, котлеты в желудке зашевелились, меняясь местами. – Я мигом.
Саня побежал за котом, не дождавшись ответной реакции Ольги Павловны, обгоняя своих друзей, бесцеремонно расталкивая их и не отвечая на недовольные выпады.
– Марс, ты где? Ольга Павловна тебя ждет, пойдем! – Как мешок, Саня взвалил кота на плечи и пулей вылетел на улицу. – Ольга Павловна, Марс очень хороший кот, добрый и чистоплотный, не видно и не слышно его, ел строго по режиму. – Чуток запыхавшись, Саня передал кота хозяйке.
– Спасибо, Саша! Большое вам спасибо! Вижу, что подружились с ним. Ну, мне пора, встретимся на углубленном медосмотре перед полетом. – Ольга Павловна молниеносно чмокнула Саню в щечку и, ускоряя шаг, скрылась за углом здания.
«Вот это да-а-а! Неужели и я ей небезразличен? Тоже любит или балуется со мной? Не поймешь этих женщин, сказала бы прямо, так и так, люблю тебя, Саня, женись на мне, разве бы отказал? Теперь сиди и думай, любит – не любит, ромашка какая-то сплошная».
– Чего уставился? – Саня угрожающе обратился к водителю пазика, мирно отдыхающему у учебного центра в теплой кабине. – Нос береги!
* * *Экипаж бурно обсуждал что-то из ряда вон выходящее. Больше всех выражал недовольство Рифат, не стесняясь переходить на повышенный тон с братом Никодимом:
– Нельзя так поступать с нами, Никодим! Расписание и без того очень плотное, выучить и запомнить зараз такой объем информации невозможно, издеваются как хотят, подкидывают все больше и больше, есть же предел человеческому организму.
– Вы еще подеритесь! – Саня протиснулся к столу, на котором развернули большой лист ватмана с описанием предметов и занятий. Отдельно несколькими стопками и кучкой лежали пособия, учебники и справочники по различным дисциплинам.
– Тихо! – Брат Никодим медленно поднялся, строго оглядел, резким движением оправил комбез. Ничего хорошего это не предвещало. – Кому-то тяжело, кто-то устал? Насильно держать не будем, рапорт об отказе еще примут. Пиши! – Он достал чистый
