Ваша Лена Хабенская))

Леголас осторожно положил ее на меховое покрывало, расстеленное прямо на полу – кровати в крепости были не предусмотрены. Рядом на этом же самом покрывале сидела Эовин, перематывая куском оторванного рукава туники глубокую кровоточащую царапину на руке. Роханской принцессе уже довелось получить знатный нагоняй от Теодена и Эомера, однако, сквозь их ругань и угрозы посадить Эовин под замок, отчетливо скользила гордость.

– О... еще одна горе-воительница, – хмыкнул Эомер, когда Леголас укладывал Эленриэль на покрывало. – Давай смейся... – обиженно протянула Эовин, – а головы оркам она сносила не многим хуже твоего. – Так уж прям и не хуже? – веселился Эомер.

Он пребывал в отличном настроении, которое всегда сопровождало его после удачной битвы. Как бы ни дулась на брата Эовин, она была счастлива вновь видеть его довольным и радостным – слишком уж редки были в последнее время моменты, когда Эомер или она были счастливы.

– Ладно, отдыхайте... У тебя же уже глаза слипаются, – Эомер посмотрел на сестру. – А нам еще нужно позаботиться о раненых и схоронить погибших. Времени у нас не так много, следующим днем возвращаемся в Эдорас... Первое ощущение после пробуждения – тянущая боль во всем теле, вперемешку с таким чувством, будто ее сбросили с вершины Ортханка, прямо под копыта диким лошадям. Хотя, откуда в Изенгарде лошади? Эленриэль села и попробовала потянуться. Мышцы ломило, но вместе с тем эта ломота все же принесла некоторое облегчение. Интересно, который сейчас час?Снов Эленриэль не видела, она даже не помнила, как заснула, ровным счетом, как не понимала – каким образом оказалась здесь. Собственно говоря, она находилась в небольшом помещении с каменным полом и двумя маленькими окошками под самым потолком. Однако, несмотря на их размер, в комнате было светло, и Эленриэль даже зажмурилась от попадавших в глаза солнечных лучей. Рядом лежала Эовин и задумчиво смотрела в потолок. – Проснулась? – она повернулась к Эленриэль. – Да... Сколько сейчас времени?

Эовин улыбнулась.

– Почти семь часов вечера. Скоро сядет солнце. – Кстати, как я здесь оказалась? – Эленриэль не помнила, чтобы добиралась сюда своим ходом. – Леголас принес тебя.

Она смотрела на Эленриэль и хитро улыбалась.

– Он ведь тебе нравится?

Как бы Эленриэль ни доверяла ей, рассказывать о том, что произошло несколько часов назад, совсем не хотелось.

– Точно так же как Гимли и Арагорн. За это время они успели стать мне друзьями.

Эовин не успокаивалась.

– А вот ты ему, кажется, очень нравишься. Видела бы, как он переживал, когда искал тебя по всей крепости после битвы... – Правда? – вырвалось у Эленриэль.

Эовин рассмеялась.

– Конечно! Да и я видела, как ты на него смотришь... В этом нет ничего плохого. По крайней мере, в вашем случае симпатия взаимна... – Эовин немного погрустнела. – Кто знает, что ждет нас в будущем... – Эленриэль положила руку ей на плечо. – Это ты от Гендальфа нахваталась? – усмехнулась подруга.

Спать в ту ночь Эленриэль так и не легла. Во-первых, все равно бы не уснула, а во-вторых, требовалась ее помощь в госпитале, который спешно устроили прямо на одной из площадок крепости. Бинтов и лекарств катастрофически не хватало, рабочих рук тоже, а от вида жутких ран и стонов умирающих солдат кружилась голова и подкашивались ноги. Однако, через пару часов Эленриэль не то чтобы привыкла к таким зрелищам, но уже не так остро на них реагировала. И даже начала чувствовать некоторую гордость за то, что помогает в таком благородном деле.

Ближе к утру, уставшая и совершенно измотанная, Эленриэль вернулась в замок. В горле ужасно пересохло, и если она сейчас не выпьет хоть глоток воды, наверняка протянет ноги.

Проходя мимо зеркала, Эленриэль, как ни старалась, не удержалась от соблазна посмотреть на собственное отражение. Собственно, она увидела примерно то, что и ожидала – грязные спутанные волосы, сосульками свисавшие по плечам и спине; вымазанное в грязи и саже лицо; разбитый нос с запекшейся кровью и в довершении всего здоровенная царапина на лбу. О синяках и ссадинах по всему телу она предпочитала не думать вовсе. «Зато живая...» – подумала эльфийка и бодро улыбнулась собственному чумазому отражению.

Вдоволь напившись воды, которая показалась ей божественным нектаром, Эленриэль направилась обратно в госпиталь. Через час должно было окончательно рассвести, а это означало, что все они двинутся обратно в Эдорас, а ведь еще предстояло погрузить на повозки почти половину раненых! На одной из лестниц она почти лоб в лоб столкнулась с Леголасом. На секунду дыхание перехватило, но в следующий момент Эленриэль взяла себя в руки и собралась уйти. – Подожди...

Он осторожно взял ее за руку.

Эленриэль остановилась.

– Мне нужно в госпиталь... Там еще много работы.

Он посмотрел на нее.

– Ужасно выглядишь...

Эленриэль скептически усмехнулась.

– А ты прямо мастер делать комплименты... – странно, но она почему-то совсем не обиделась.

А вот Леголас, казалось, немного смутился.

– Да нет... Я это лишь к тому, что тебе нужно отдохнуть. – Мне еще многое нужно сделать. Да и до рассвета чуть больше часа, а за это время не очень-то отдохнешь.

Странно, подумала Эленриэль, прошлой ночью они обнимали друг друга так, словно это было в последний раз в их жизни, а сейчас, когда опасность миновала, делают вид, словно ничего не произошло. Хотя, наверное, и впрямь можно списать все на уверенность в том, что до рассвета они не доживут. И все-таки, как приятно было...

– Мне надо идти, – Эленриэль «вырвала» руку и спустилась вниз по лестнице.

Только не хватало ей снова напридумывать невесть что!

Впервые за долгое время Боромиру приснился кошмар – вначале Фарамир на отцовском троне, надевающий на палец Единое Кольцо; злобно смеющаяся Астарта верхом на драконе кружащая над горящим Минас Тиритом; Келеборн, отдающий приказ заточить его в темницу...

Сон прервался также внезапно, как и начался, и Боромир резко открыл глаза.

Уже рассвело, и сквозь кроны деревьев слабо пробивались солнечные лучи. Хотя, здесь, внизу из-за ветвей и густых крон маллорнов все равно царил полумрак.

– Астарта...

На противоположной стороне дерева послышалось негромкое шуршание.

– Кажется, я вчера подвернула ногу... – И тебя тоже с добрым утром, – хмыкнул Боромир.

Астарта выглянула из-за ствола.

– Нет, ну надо же, какой мерзавец... Я ему, значит, на раненую ногу жалуюсь, а он еще и шутит...

Боромир рассмеялся.

– Хорошенькое дело! Я спас тебя из плена и после