====== 3 ======

Бутылка коньяка с претензией на пять звезд была наполовину заполненной, когда Максим и Андрей вели свою неспешную беседу. Коньяк этот явно был помечен маркировкой V.S.O.P по ошибке, так как ни цвет его, ни вкус не соответствовали заявленным стандартам. Ни лёгкого аромата пряностей, ни шоколада, ни ванили, ни кокосового ореха – всех обычных запахов, присущим хорошему коньяку, Максиму обонять так и не удалось. Не было сомнений, в этот коньяк добавили изрядную долю карамели. Он никак не мог отделаться от профессиональной привычки дегустировать напитки, где бы он ни находился.

И это несколько мешало наслаждаться процессом…

Но сейчас под приятную беседу, он старался хоть немного отвлечься от своего привычного разглядывания и вынюхивания. Оставив рюмку в покое, он снова переключился на рассматривание своего нового знакомого, который в свою очередь тоже изучал его глазами.

— Коньяк на голодный желудок — не самое лучшее решение, — заметил предусмотрительный Андрей.

— Кушать в одиночестве — это все равно, что срать вдвоем, уж прости, — ответил Максим с улыбкой, – слова не мои, а одной известной актрисы.

Андрей улыбнулся.

— Я не голоден… Я как раз поел перед твоим приходом.

Максим окинул его быстрым проницательным взглядом. Врёт, конечно же. Но ладно.

— Давно ты тут зависаешь?

— В смысле, работаю? Вот уже почти полгода.

— А перед этим где обретался?

— На кораблях.

— Это как?

— Ну, круизные лайнеры. Я работал там в ресторанах. Играл.

— И каков жир?

— Что, прости?

— Говорю, платили хоть нормально?

— Да, прилично. Не в сравнение с местными зарплатами.

— Оно-то и понятно… — махнул рукой Максим, — а что там интересного на кораблях-то?

— Да ничего особенного. Море, кубрик, куча пьяных клиентов в ресторане, еженедельный инструктаж, орущий арт-директор, всё одно и то же.

— И долго ты там плавал?

— Несколько лет.

— Так ты уже продал душу морскому дьяволу? — весело спросил Максим.

— Откуда ты знаешь эту шутку? — удивлённо переспросил Андрей.

— Не вчера родился… А зачем тебе эта благотворительность? Если не секрет, конечно…

— Ну не зря же коптить небо, – пожав плечами, ответил Андрей, — захотелось сделать что-то хорошее. Хотя бы иногда.

— Значит те, кто не занимается благотворительностью, просто небо коптят, по-твоему? — хитро спросил его Максим.

— Не всегда. Каждый делает что-то свое.

— А я вот нихера не делаю, — подливая коньяка, отвечал Максим, — вообще. Нихера хорошего. И если бы не ты, я бы хрен когда подумал про этих детишек из детдома.

— Что ж, значит я, спасая себя, невольно спас еще одну заблудшую душу, — смеясь, ответил Андрей.

— Ну тебе точно надо в проповедники… Где ты научился так складно болтать?

— Не вчера родился, — смущенно повторил его слова Андрей.

Максим почувствовал, как алкоголь ударил ему в голову. Ему вдруг захотелось остаться здесь до самого утра, и вообще никуда не уходить до понедельника. Давненько он не чувствовал себя таким свободным и готовым к приключениям, как сегодня. И хотя был только четверг, и завтра ему нужно было на работу, он не хотел даже размышлять об этом сейчас.

— Слушай, чувак, — продолжил весьма подпитым голосом Максим, — а лет-то тебе сколько, если не секрет?

— Не секрет. Тридцать семь.

— Ого, да ты пенсионер, — весело ответил Максим и тут же осекся, смутившись, — то есть, я хотел сказать, что ты меня старше…

— Да я не в обиде, — добродушно отозвался Андрей.

— А выглядишь ты на тридцатник, — продолжал сглаживать свое неловкое замечание Максим, — не больше.

— Спасибо. Все так говорят.

— В чем твой секрет, чувак? Ты — вампир?

— Возможно, — смеясь, отвечал Андрей, закуривая сигарету, — я питаюсь только юными мужчинами, и это позволяет сохранять мою молодость.

— Э-э-э-э, прости, что?

— Да так, ничего.

— А женщинами ты, значит, не питаешься?

— Время от времени.

— Вот как…

Максим задумался. С настойчивостью пьяного он пытался понять, что значили эти слова? Его друг признался в своей нетрадиционной ориентации или..? Что это нахрен было такое? Может, уточнить? А, нафиг этот бред…

— Слушай, чувак, а я вот давно один… — издалека начал Максим.

Он чувствовал, что еще немного и его понесет по бездорожью. По бездорожью пьяных излияний и откровений, которые его новому знакомому, скорее всего, и нахер не упали. Но соблазн поплакаться был так велик, и возможность для этого выпадала столь редко, что он начал было свой рассказ, как послышался голос бармена:

— Андрей…

Они синхронно посмотрели в сторону стойки.

— Мне нужно играть второй сет, — быстро сказал пианист, — это недолго, всего минут сорок. Ты подождешь меня?

— Как нехуй, — ответил опьяневший Макс, — я буду не просто ждать, а наслаждаться твоей божественной игрой, чувак. Я весь тут, душой и телом.

Андрей улыбнулся, и, кивнув куда-то в сторону, сказал:

— Туалет вон там, если что. Кстати, и ты мог бы заказать себе что-то, пока я играю. Здесь просто убойный коньяк… Поэтому тебе необходимо поесть.

— Ах, да это гребанная ослиная ссанина, а не коньяк! — смеясь, отвечал Максим, польщенный такой заботой, – иди уж, играй, зрители ждут…

Через несколько минут Максим провалился куда-то в анабиоз. Завороженный звуками рояля, он полулежал на столе, и думал, ну какого же хрена он не был здесь раньше? Вот всегда так… Ищешь что-то, ищешь у чёрта на рогах, а самое хорошее всегда оказывается у тебя под носом, а ты ни сном, ни духом…

Андрей играл фантастически. Блистательно. Божественно. А потом у Макса закончились наречия для характеристики. Он просто перестал думать о чём-либо ещё, кроме этих всепоглощающих разум звуках. И об этих глубоких зелёных глазах.

Медленно, но очень упорно он пробовал разобраться в своих чувствах, но вскоре оставил эти попытки, как заведомо провальные. Ибо логики в них не было. Ни логики, ни здравого смысла. Он снова погрузился в музыку.

Она была… странная. Большей частью какие-то блюзы или госпелы, и вообще какое-то древнее дерьмо двадцатых годов. Но, чёрт возьми, такое прекрасное дерьмо, что сердце от него наполнялось каким-то тягучим мёдом, и невозможно было удержать слёз умиления. Кроме шуток. Этот чёртов пианист просто трахал рояль с таким смаком, что хотелось к нему присоединиться.

«И откуда он только взялся на мою голову — думал пьяный Максим, — откуда такие, мать их, вообще берутся?»

Сет закончился поразительно быстро, и зрители пьяно проорали на бис, поэтому Андрею пришлось сыграть ещё несколько композиций. Макс, уже не стесняясь, лежал головой на столе, мечтая о чём-то странном, и стараясь не анализировать это.

Когда Андрей вернулся, он просто посмотрел на него