Зефир тайком глянула на Астрид, за которой по пятам ходил дя… «Просто Сморкала», — напомнила самой себе девушка. Мама больше не ходила с одной косой. Она завязывала волосы в узел. Иногда Зефир видела маму с распущенными волосами, слегка скрепленными на затылке, чтобы не лезли в глаза. Но так она делала обычно в праздничные дни. Папа любил перебирать светлые локоны пальцами.
Пока Зефир разглядывала, рассеянно слушая отца, своих родителей, Бьёрн подсматривал за своими. Отец на его памяти редко носил шлем, тут же он явно с ним не расставался. Бьёрн был приятно удивлён, что все рассказы о его силе и хороших физических данных были не выдумкой. Ну, может, слегка приукрашены только. Но он правда выглядел самым крепким здесь, самым сильным. Руки вождя по сравнению с бицепсами папы, выглядели, мягко говоря, совсем не впечатляюще. Впрочем Иккинга в их с Зефир времени ценили не за мышцы, а за мудрость.
Мама удивила его, если честно. Он никогда не видел её в таком странном наряде. Она носила красивые сарафаны: в будни короткие, закрывающие колени и попроще, в праздничные дни — длинные, расшитые красивыми узорами. Сейчас же на ней был какой-то несуразный костюм в точности, как на дяде Задираке. И снова шлем — мама не носила шлем. Что в маме осталось неизменным — так это длинные густые косы.
— Итак, для начала Сарделька — она у нас самая дружелюбная.
— Да, моя девочка очень ласковая, — вставил Рыбьеног, глядя чуть ли не влюблёнными глазами на свою дракониху. Зефир и Бьёрн переглянулись, едва скрывая улыбки. Тётя Марта, жена дяди Рыбьенога, была такая же большая и добрая, как он сам и, видимо, его Сарделька.
— А наш красавец самый хитрый, — Забияка погладила голову Барса, отпихнув голову Вепря.
— И самый взрывоопасный, — добавил Задирака.
Бьёрн осторожно протянул руку к дракону матери. Он слышал сотни историй, ключевыми моментами в которых был газ Пристеголова и следовавший за ним взрыв от искр.
— Можно? — спросил он, посмотрев на Забияку. Девушку удивила промелькнувшая в глазах парня мольба, словно он боялся, что ему не позволят.
— Валяй, — пожала плечами Забияка.
Бьёрн аккуратно положил руку на морду Барса, тот прикрыл глаза и втянул запах нового человека. Дракон открыл глаза, подозрительно прищурившись, от этого человека пахло очень знакомо. Похоже на его наездницу. Это подозрительно. Барс повернул голову к Вепрю и что-то рыкнул ему. Вепрь принюхался к Бьёрну, потыкавшись в его руки, спину и живот. Потом шумно выдохнул, растрепав тёмную шевелюру Бьёрна, и кивнул Барсу.
— Оу, что это с ними? — спросил Задирака, глянув на сестру.
— Откуда мне знать, — с раздражением отмахнулась Забияка, — не я у нас спец по драконам. Да, милый? — она расплылась в улыбке, глядя на Иккинга.
Оба близнеца повернулись к своему лидеру. Тот тоже внимательно наблюдал за необычной сценой. Они не каждый день знакомят своих драконов с новыми людьми. Может, так Пристеголов признавал, что это новые друзья их наездников и принял их? Он уже собирался повести ребят дальше к игравшим Беззубику и Громгильде — эти двое были настоящими друзьями. Но тут его отпихнул Сморкала и, встав между Зефир и Бьёрном, положил руки им на плечи.
— Да что там Сарделька и это двуглавое недоразумение, вот, оцените истинную мощь — Ужасное Чудовище! Настоящий дракон, а не эти летающие ящерицы, — он презрительно фыркнул в сторону Громмеля, лениво пережевывающего камни, и Пристеголова, головы которого затеяли какую-то игру.
Ужасное Чудовище вспыхнуло, сразу демонстрируя свой характер, и прищурившись посмотрело на пришельцев. Он не любил новеньких. Вообще не любил, когда его кто-то трогал, кроме его наездника. Да лучше бы и тот не трогал, но тут уж ничего не поделаешь. Он фыркнул, выпустив из ноздрей облачка пара.
— Тише, Кривик, — Сморкала погладил нос дракона, и тот недовольно рыкнул. — Ну, что я говорил — настоящая мощь! — восхищенно сказал парень, отдёргивая руку, от лязгнувших зубов Чудовища.
— Подумаешь, — притворно равнодушно отмахнулась Зефир. Ей стало несколько обидно за драконов своих родителей: Ужасное Чудовище и правда выглядело весьма внушительно.
— И всё же, Сморкала, — вставила Астрид, — Громгильда и быстрее Кривоклыка, и у неё есть ядовитые шипы.
— Ты абсолютно права, детка, — парень послал ей воздушный поцелуй. Астрид снова покрылась румянцем и отвела глаза.
Бьёрна передёрнуло.
— Фу! — вырвалось у Зефир, и она поспешно закрыла рот рукой. Но поздно, всеобщее внимание переключилось на девушку.
Астрид посмотрела на неё неодобрительно, Рыбьеног глянул на новенькую с удивлением, а близнецы покачали головами.
— А что я не так сказала? — внезапно рассердилась Зефир. Внутри неё всё клокотало. Одно дело — застукать своих родителей за всякими глупостями, которыми занимаются влюблённые. К этому Зефир была ещё готова. Другое — смотреть, как за мамой приударяет кто-то, папой не являющийся, а мама принимает это благосклонно. Всё это не укладывалось в голове Зефир. Она никогда не думала, что её мама и папа могут быть не вместе. Ей это и в голову не приходило.
— Давайте не будем ссориться, — примирительно сказал Иккинг. — И вернёмся к драконам. Беззубик, бери свою подругу и идите сюда.
Ночная Фурия отстала от хвоста Змеевицы и поспешила к своему другу. Дракон потёрся об ноги Иккинга и заурчал.
— Знакомься, приятель. Это Зефи и Бьёрн. Наши новые друзья. Обижать нельзя, защищать можно и нужно. Понял?
Беззубик согласно кивнул и подошёл поздороваться ещё раз с молодыми людьми. Они ему понравились сразу, как только он увидел их в лесу, и теперь он был только рад подружиться с ними. Беззубик потыкался носом в руки Зефир, вдыхая смесь знакомых запахов, и потом с удивлением посмотрел на Иккинга. Змеевица тем временем распушила свои шипы на макушке, стараясь произвести впечатление на Бьёрна. Он осторожно погладил клюв Громгильды.
— Ну что ж, кажется, они вас приняли в наш круг, а это важно, — поучительно произнёс Иккинг. — А теперь нам надо провести тренировку. Вы можете посидеть вон там, — он показал на скамейку в тени у стены Арены. — Всадники, на взлёт!
Все разом засуетились, осёдлывая своих драконов и поднимаясь в воздух.
Зефир и Бьёрн сидели молча, наблюдая за полётами драконов и их наездников.
— Ну как тебе? — прервал молчание Бьёрн. — Ты так себе это представляла, когда
