– Мама! Мама! Ты меня слышишь? – Она взяла мать за руку. Рука была вся в крови.
Изабелла перестала корчиться, как будто голос Серафины – спасательный трос, за который она ухватилась. Королева открыла глаза, но взгляд ее был отсутствующим.
– Заклинание получилось просто прекрасным, Серафина, – проговорила она. – Не успела тебе об этом сказать.
– Тс-с-с, мама, не нужно разговаривать, – пробормотала Серафина, но Изабелла будто не слышала.
– Все вокруг такое красивое, и эта комната тоже, тут такие чудесные цветущие анемоны, люстры сияют. А твои брат и отец, разве они не прекрасны?
Серафина поняла: мать думает, что они сейчас на праздновании в честь церемонии докими. Яд затуманивал ее разум.
– Почему ты здесь, Серафина? Почему не танцуешь с Махди? – взволнованно спрашивала Изабелла. – Почему не играет музыка?
– Музыканты прервались ненадолго, мама, – соврала Серафина, пытаясь успокоить мать. – Они вернутся через несколько минут.
– Он тебя любит.
«Мама не в себе», – с болью подумала принцесса.
– Я взглянула на него пару раз в Колизее. Жаль, что ты не видела его лицо, пока пела заклинание. Серафина, я рада за тебя и за Миромару. Узы между нашими двумя королевствами будут еще крепче, если их будет питать любовь. – Вдруг лицо Изабеллы исказила гримаса. – Мой бок… что-то не так.
– Лежи спокойно, мама, – успокоила ее Серафина. – Теперь тебе нужно отдыхать. Что, если сегодня вечером нам поменяться ролями? Я буду королевой, а ты – принцессой. И мой первый приказ будет такой: соблюдай постельный режим. Ты должна надеяться на лучшее, слушать каури со всякими сплетнями и есть много канджейяху.
Изабелла попыталась улыбнуться.
– Нила привезла?
– А еще чиллавонды, бинг-бэнги, джантишапты и зи-зи. Мои покои стали похожи на маталийскую лавку со сладостями.
Изабелла засмеялась, но смех немедленно перешел в ужасный приступ кашля, изо рта потекла кровь. Королева жалобно застонала, и глаза ее закрылись.
– Помогите ей, прошу! – зашептала Серафина, обращаясь к лекарю.
Целитель лишь покачал головой и тихо сказал:
– Я мало что могу сделать.
Через несколько секунд Изабелла вновь открыла глаза, но теперь они смотрели осмысленно. Королева сжала руку дочери.
– Ты еще так молода, моя дорогая. Я не подготовила тебя как следует. Тебе еще многому предстоит научиться. – В ее голосе звучала настойчивость.
– Мама, перестань разговаривать, ты должна лежать неподвижно, – взмолилась Серафина.
Изабелла прерывисто задышала:
– Нет… времени. Послушай меня… Запомни, что я тебе скажу. Граф Бартоломео – мудрейший из моих министров. Валерио, конечно же, будет регентом до твоего восемнадцатилетия, а граф единственный обладает достаточной силой, чтобы держать твоего дядю в узде. – Изабелла умолкла, чтобы перевести дыхание, потом продолжила: – Графу Орсино я доверила бы свою жизнь. Хорошенько приглядывай за Волнеро и ди Ремора. Сейчас они нам преданы, но если почуют свою выгоду, могут начать действовать против тебя.
– Мама, прекрати! – испуганно попросила Серафина. – Ты меня пугаешь. Я просто пошутила, когда говорила, что буду сегодня королевой!
– Серафина, послушай меня! – Голос Изабеллы слабел, и принцессе пришлось нагнуться, чтобы разобрать слова. – Если мы не сумеем отбить нападение, ты должна укрыться в подвалах. А потом, если сможешь, отправляйся в Царно. В крепость… – Она снова закашлялась. Серафина вытерла кровь с губ матери краем своего платья.
К ним подплыл Валерио, и лекарь, бросив на него быстрый взгляд, сказал:
– Пошлите за волшебницей.
Серафина знала, что это значит. Когда умирала королева, призывали волшебницу – хранительницу заклинаний, чтобы спеть древние песнопения, отпускающие душу русалки обратно в море.
– Нет! – вскрикнула принцесса. – Она поправится! Вылечите ее!
– Ваша Светлость, – сказал целитель, не отводя взгляда от Валерио. – Пошлите за волшебницей немедленно.
Валерио начал что-то говорить, но Серафина не услышала ни слова: все перекрыл оглушительный рев, звук такой силы, словно наступил конец мира. Содрогнулся фундамент дворца, вода задрожала от взрывной волны. Серафину отшвырнуло в сторону. Несколько секунд она бестолково барахталась, а потом все-таки сумела вновь обрести равновесие. Ошарашенная, она огляделась и увидела, что огромный кусок восточной стены зала для приемов обвалился. Придворные завизжали и бросились врассыпную. Некоторых, недостаточно проворных, раздавило огромными камнями, других охватило пламя – проложенные в стене отопительные трубы лопнули, и из них хлынула раскаленная лава, поджигая все на своем пути.
Вооруженные янычары дружным строем метнулись к пролому, крича:
– Эждерха! Эждерха!
«Нет, – мелькнула у Серафины мысль. – Это невозможно».
Цепляясь за трон своей матери, принцесса подтянулась повыше и…
И увидела его.
Эждерха.
И тогда она пронзительно закричала.
15
Стену проломил крупный чернопалый дракон – его голова была размером с косатку. Чудовище просунуло в брешь морду, потом лапу (когти на ней были в фут длиной) и смело ближайших янычар.
Солдаты атаковали зверя, но их мечи и заклинания оказались бессильны против толстой чешуи, покрывающей его тушу, защищающего морду бронзового наголовья и веера копьеподобных шипов вокруг шеи. К спине дракона крепился бронированный паланкин, в котором сидели русалы в черных одеждах и защитных очках – они правили драконом с помощью уздечки и поводьев.
Дракон со всего размаху ударил головой в дворцовую стену, и от нее отвалился еще один огромный кусок.
– Остановите его! Остановите его! – заверещали вокруг.
Вот только сделать это не представлялось возможным. Зал для приемов располагался в глубине дворца. Дракон уже протаранил толстые внешние стены, а уж внутренние для него и вовсе не препятствие. Через несколько секунд зверь окажется здесь.
Серафина услышала, как кричит дядя: «Отнесите королеву в подвалы! Принцессу туда же! Живо!»
Она знала, что дядя имеет в виду сокровищницы, в которых хранилось золото королевства. Ведущий туда проход слишком узок для дракона, а бронзовые двери сокровищницы толщиной около фута и тщательно заколдованы. К тому же там хранятся еда и лекарства, заготовленные на случай осады.
Двое янычар устремились к Ниле, еще пятеро метнулись к Изабелле и попытались ее поднять. Королева закричала от боли и принялась отбиваться.
– Мама, перестань, пожалуйста. Позволь им понести тебя. Там ты будешь в безопасности, – попросила Серафина.
Изабелла покачала головой.
– Поднимите меня на мой трон, – приказала она охране. – Я не собираюсь умирать на полу.
У Серафины защемило сердце.
– Ты не умираешь. Просто нам нужно отнести тебя в сокровищницу. Нужно…
Изабелла сжала лицо дочери окровавленными ладонями.
– Я останусь здесь и встречу нападающих. А ты, Серафина, отправляйся в сокровищницу. Теперь ты королева, нельзя допустить, чтобы тебя схватили. Живи, мое драгоценное дитя. Ради меня. Ради Миромары. – Она поцеловала Серафину в лоб и отпустила.
– Нет! – взвизгнула Серафина. – Я тебя не брошу! Я…
Ее слова утонули в оглушительном грохоте: дракон обрушил очередной кусок стены. Потом тварь убрала морду из проема, и десятки одетых в черное солдат хлынули внутрь. Их предводитель указал на трон и приказал:
– Вон они! Схватить их!
В воде засвистели стрелы; многие янычары, заслонявшие королеву и принцессу, упали.
– Ну же! Скорее! – выкрикнула Изабелла.
– Я не могу тебя оставить! – зарыдала Серафина.
Измученный
