— Завтра приезжают с официальным визитом Вейны.

— Что им нужно?

— Понятия не имею. Но я хочу, чтобы ты присутствовал при этой встрече.

— Конечно.

С тех пор, как ушли короли-колдуны, Менладрисом правят благородные Дома. Именно дед Элерис был тем, кто смог уговорить остальных признать Дом Крандор королевским, что позволяло решить многие внутренние споры. С тех пор минуло несколько поколений, но до сих пор не все Дома согласны с положением вещей. Особенно Дом Вейн.

Что вселяло опасения, так то, что похитители Элерис, скорее всего, были от Вейнов. Я не мог быть уверен, поэтому не выдвигал обвинений. Но мог поклясться, это они!

Теперь желающие аудиенции. И это не предвещало ничего хорошего.

— Подумаем об этом завтра, — вздохнула Элерис. — Помоги мне распутать волосы. Что-то невыносимое с этими прическами!

Встав за спиной сестры, я начал ей помогать, ощущая, что сама она почти засыпает. Поэтому, когда последняя коса оказалась распущена, и густые светлые волосы тяжелыми прядями упали едва ли не до пола, я без лишних разговоров подхватил Элерис на руки. Она не сопротивлялась. А стоило уложить ее в постель, как тут же уснула.

========== 2. ==========

Комментарий к 2.

Простите, тут много трепотни… надеюсь, вы хотели узнать больше о Домах, расстановке сил и магии.

Ты пахнешь чужой кровью. И смертью — тоже чужой. Я смотрю на твою фигуру, очерчиваемую лунным светом, на меч в руках, обагренный кровью. Трупы похитителей лежат у твоих ног, и накрапывающий дождь не может скрыть темных пятен, скапливающихся под телами.

Тесная, сейчас безлюдная улица как будто давит с двух сторон. Я никогда не бывала в городе, расположившемся у замка, ночью. Никто не позволял принцессе таких прогулок.

Сейчас карета без гербов, принадлежавшая похитителям, безжизненной громадой застыла за моей спиной. Впряженные лошади и кони, лишившиеся всадников, нервно бьют копытами, почуяв кровь, но не двигаются с места. Возница был последним, чью плоть пронзил твой меч.

Сейчас безжизненные глаза смотрят в небо Тарна, усыпанное звездами.

Ты нашел меня. Ты последовал за мной. Ты пришел один. Но…

— Ты убил их всех, — тихо говорю я.

И вижу в глазах решительность и ярость. Если бы мог, ты убил их еще раз. Увидел, как они захлебываются кровью. Услышал, как предсмертные вопли отражаются от низеньких домов, где жители благоразумно попрятались за закрытыми ставнями. И подглядывают сквозь щели, чтобы потом разнести новые слухи.

Твои ноздри раздуваются, как у дикого зверя. Твоя ярость могла бы снести врагов не хуже любого оружия. Ты похож на отца куда больше, чем думаешь.

Я не знаю, кем была твоя мать, но, если бы не уверенность, что она из иного рода, могла решить, что даже матери у нас одинаковы. Потому что в твоих глазах мне чудится отблеск безумия. И жажды крови, которую вряд ли сможет что-то удовлетворить.

— Некого будет допросить, — говорю я.

В твоих глазах отражается что-то вроде сожаления. О нет, не о том, что ты уничтожил их. Только о том, что не узнаешь, кто послал похитителей.

Меч в руках опускается, но ты не торопишься подойти. Вместо этого, смотришь на труп, лежащий у моих ног.

— Ты убила его.

— Его убил мой Дар.

Вскинув глаза, ты смотришь на меня с недоумением. И я знаю, хочешь задать тысячу вопросов, но, к сожалению, у меня нет ответа ни на один из них.

— Я… я не знаю, как это вышло, — шепчу я. — Услышала, как мы остановились, крики. Те, кто был со мной в карете, вылезли, остался один. Я видела, как он последним выскочил, видела, как подходил к тебе со спины, пока ты расправлялся с остальными. Я… испугалась. Захотела, чтобы он умер. Чтобы его сердце остановилось, лопнуло!..

Опустив глаза, я вижу дикий, отчаянный и навсегда застывший взгляд трупа. И его развороченную грудную клетку, раскрывшуюся, будто цветок. Мне кажется, это нереально. И только смотря на куски ребер, я начинаю осознавать, что это сделала я.

Говорят, подобная магия была доступна королям-колдунам. Но эти знания и силы ушли вместе с ними. И никто не слышал о подобном сотни лет.

Невольно делаю шаг назад. Чужая кровь неправдоподобно темная ночью. А меня начинает охватывать паника.

— Я не знаю, как это вышло… я хотела, но не думала… он же… я…

Подняв глаза, я смотрю на тебя. Вижу, как шагаешь ко мне, как сдергиваешь с плеч плащ и накидываешь мне на плечи. Твои платиновые волосы, такие же светлые, как у меня, в лунном свете кажутся совсем белыми.

— Тише, — говоришь, прижимая меня к себе. — Всё в порядке.

Я верю. Знаю, что всегда могу верить тебе.

Но не знаю, видишь ли и ты повторяющийся сон-воспоминание о той ночи похищения?

Придворный этикет строг и полон условностей. Беседующие могут не сказать друг другу ни слова, но их положение, их намерения будут читаться ясно. Я всегда страдал от скуки на уроках этикета, но отец заявил, что если я хочу жить при дворе, то обязан знать правила.

Да и как будто я мог противиться указу короля.

Я встретил Элерис у ее покоев как часть ее свиты. Но сестра тут же взяла меня под руку и решительно двинулась по замковым коридорам, пока ее фрейлины и охрана шагали позади. Я ощущал беспокойство Элерис, но не мог понять, это из-за встречи с Домом Вейнов или из-за ночных снов.

Конечно же, сестра, я знал, тебе снова приснилась ночь похищения. Но не успел поговорить об этом. Ты слишком быстро ускользнула в свои покои, чтобы подготовиться ко встрече.

Платье Элерис выбрала темно-красное — цвета королевской власти, цвета силы, которую она не боится демонстрировать. Многочисленные металлические цепочки позвякивали в такт ее шагам, а волосы, увитые в сложную косу, змеившуюся по спине, венчала тиара. Простое украшение, напоминающее о том, кому принадлежит настоящая корона.

Представители Дома Вейнов ждали в Янтарной комнате. Дорогая деревянная мебель светлых оттенков, ковры и гобелены. Комната для переговоров с важными персонами. Камин, конечно же, натопили заранее, а вино охладили.

Остановившись на миг перед дверью, Элерис сжала мою руку, а потом вошла в комнату. Ей навстречу поднялся сидевший в кресле человек, начиная долгую церемонию приветствия и вежливого расшаркивания, прежде чем они смогут перейти к важному. Я сделал шаг назад, а потом отошел к столу, чтобы разлить по бокалам вино.

Алавар Вейн. Похоже, дело серьезное, если старик Треус Вейн послал своего младшего сына.

Элерис уселась в резное кресло с бокалом вина. Ярко горящий слева от нее камин бросал теплые отсветы на ее фигуру. Гость устроился напротив, а я встал позади кресла королевы.

В простом темном мундире, я мог бы сойти