Элерис послушно кланялась и улыбалась выученными правилами этикета. А потом сбегала ко мне, где могла быть собой без чужого контроля.
Я был ее братом. Позже — личным клинком и телохранителем.
Я был ее любовником.
И иногда — только иногда — мы правда могли как будто перемещаться в сознание друг друга. Как объясняла Элерис, это тоже проявление Дара. Пусть короли-колдуны давно не правят Менладрисом, но их наследие всё еще струится по нашим венам. И не зависит от ритуалов как прочая магия.
В тот вечер Его Величество Дакарус отправил меня в одиночку за преследователями. И меня вели мое чутье и наша связь. Я догнал похитителей, смог спасти Элерис.
Но в это время в замке убивали короля.
И когда мы вернулись, принцесса превратилась в королеву. Которой не хватало только официальной церемонии и принятия вассальных клятв.
Многие подозревали меня в убийстве отца. Поэтому я хотел выяснить, кто на самом деле это сделал.
Но Элерис вручила мне королевский меч. Тем самым показав свое отношение ко мне на виду у всех напыщенных вельмож. Она знала, что я верен ей. И всегда буду. Не важно, лежит на ее голове корона или нет.
Я с трудом дождался окончания церемонии. Но не стал расшаркиваться с аристократами, а незаметно ушел. И шагая по коридорам замка, купающимся в закатных лучах сквозь стрельчатые окна, я думал, что один. Гобелены со сценами охоты окрашивались в кровавые цвета, а одна моя рука невольно покоилась на эфесе меча в ножнах. Шаги казались оглушительными, отражаясь от камня под ногами, дробясь и возвращаясь ко мне лучами солнца.
Но не было больше в коридорах безумных королев или щебечущих фрейлин. Первая давно мертва, а вторые все еще в церемониальном зале.
Среди этих кровавых стен только призраки и мои сомнения.
В покоях я первым делом расстегнул пояс с мечом и положил на стол. Потом скинул официальные одежды и переоделся в простую рубашку и штаны. Подумав, все-таки налил в кубок вина и уселся с ним за стол, смотря на королевский меч.
Он переходит от отца к сыну и вручается, когда наследник восходит на престол. Это знак власти, такой же, как корона. И Элерис вручила его мне.
Я залпом допил вино и налил еще. Зажег свечи, потому что успело стемнеть.
В дверь постучали. Но я знал этот стук и не стал отвечать — она может заходить в любой момент.
Сидя спиной к двери, я не мог ее видеть. Но услышал легкие шаги и шелест платья, а потом маленькие ладони легли мне на плечи.
— Думала, эти клятвы никогда не закончатся.
Она обошла меня и встала рядом со столом, так что я мог ее видеть. Элерис даже не заходила в свои покои: она так и осталась в расшитом металлом церемониальном платье. Длинные волосы, такие светлые, что казались белыми, прядями ниспадали на спину, а на голове представляли собой сложную конструкцию из кос разной толщины. При свечах я не мог видеть, какие почти медовые глаза у Элерис, да и косметика на узком лице как будто меняла мою сестру.
Говорили, что мы очень похожи. Но во дворце много о чем говорят.
Я видел, что сейчас на лице Элерис только усталость.
— Помоги снять платье, — попросила она. — Слишком тяжелое.
Она повернулась спиной, а я поднялся и начал ловко расшнуровывать — в этом деле у меня имелся опыт. Элерис убрала волосы вперед, чтобы мне было удобнее. И в этот миг я снова был одновременно и собой, и ею. Наши сознания как будто соприкасались, сливались, так что не представлялось возможным понять, где заканчивается одно и начинается другое.
Его пальцы расправляются со шнуровкой, хватка вшитых металлических пластин ослабевает, давая вздохнуть полной грудью. Киран наклоняется, я ощущаю его дыхание у себя на шее. Кожи касаются его губы, осторожно, как крылья бабочки.
Он отстраняется, помогая стянуть вниз платье. Оно падает, будто тяжелые оковы. Я наконец-то могу дышать полной грудью и, оставшись в нижнем платье, поворачиваюсь к брату.
Он смотрит так, будто готов убивать за меня. Разрушать империи и возводить их из пепла, если я только попрошу.
Но я только говорю:
— Нальешь и мне вина?
И усаживаюсь на второй стул. Киран придвигает мне бокал, наполненный вином. Я ничего не ела… кажется, уже много часов. Поэтому даже пара глотков приносит тепло и легкость. Выпив половину, я откидываюсь на спинку стула и начинаю расплетать многочисленные косы.
Она расплетала волосы. Уставившись на пламя свечи то ли задумчиво, то ли просто отстраненно. Она устала, я мог бы ощущать ее усталость даже без Дара.
— Зачем ты это сделала?
В первый момент Элерис как будто не поняла. Нахмурившись, посмотрела на меч. Потом пожала плечами и продолжила заниматься волосами.
— У меня есть корона, но я не хочу меч. Мне нужен клинок.
Так меня обычно называют. Клинок королевской семьи. Бастард, способный только убивать и разить врагов. Темный рыцарь на страже короны.
— Но это меч королей.
— Ты мой брат. В тебе тоже есть королевская кровь.
Элерис снова пожала плечами, как будто ей пришлось растолковывать что-то само собой разумеющееся какому-то глупцу.
Но я не отступал:
— Это может вызвать ненужные разговоры. Я не претендую на трон.
— Ты — мой клинок. У кого же еще может быть королевский меч?
Оставив волосы в покое, Элерис нагнулась и провела кончиками пальцев по рукояти меча. Никаких сложных украшений, но резьба, секреты которой давно утеряны. Один из редких артефактов времен королей-колдунов. Говорят, как и все прочие, он несет владельцу проклятие. Но никто не знает, какое заключено в этом мече.
Рука Элерис скользнула по столу и коснулась моей. Ее ладонь легла на мой сжатый кулак.
— Ты не можешь оставаться тут на ночь, — сказал я.
И увидел, как брови Элерис приподнялись вверх. Светлые от природы, сейчас они были подкрашены для церемонии и хорошо видны.
— Почему?
— Потому что ты королева. И моя сестра.
— Будучи принцессой, мне это не мешало.
— Потому что отец закрывал глаза на твои якобы тайные побеги из комнаты. Но теперь ты королева. За каждым шагом следят тысячи глаз королевства.
— Они меня не волнуют.
— А что тебя волнует?
— Только ты. И благополучие Менладриса.
Я видел, что она хочет продолжить, но как будто… нет, не сомневается, но не желает говорить сейчас. Элерис всегда становилась такой, когда приходилось заниматься делами, хотя хотелось ей совсем
