Девушка посмотрела на Руди, но ничего не сказала.
– Если «научная часть» заканчивается здесь, зачем мы со своей аппаратурой там? – поинтересовался Бронко.
– Для того, чтобы как специалисты вы смогли выразить свое мнение, имеет ли отношение место, в которое мы попадем, к вашему научному профилю. И если да, то вы дадите ему подробную характеристику исходя из имеющихся специфичных знаний. Я, например, ни черта не понимаю в биологии и, если встречу там какое-то соответствующее оборудование, буду смотреть на него… как это на русском… – Он пощелкал пальцами в воздухе.
– Как баран на новые ворота, – подсказал хмуро слушающий его Птица.
– Именно! В общем, ситуацию я вам описал, так что не будем больше терять времени на болтовню. Даю двадцать пять минут на сборы. Перекусить, справить нужду, проверить снаряжение. Макс, палатки и все ненужное сложи здесь. Распределите оставшиеся боеприпасы и провизию. Все, время пошло, господа.
Тело Натана завернули в его же спальник и, выкопав неглубокую яму, положили внутрь, присыпав сверху землей. Бронко поставил над свежей могилой импровизированный деревянный крест.
Проверили установленную научную аппаратуру, переведенную в самостоятельный режим сбора доступной информации. Да, без человеческого вмешательства это были жалкие крохи, самое поверхностное изучение окружающей природы, но хоть что-то. В течение отпущенного на сборы времени все бродили туда-сюда, что-то проверяли, перетаскивали и разбирали вещи. Кто-то успел перекусить, кому-то после похорон Натана кусок в горло не лез.
Оставив Мареку и Фреду все необходимое, группа двинулись к входу на подстанцию. Сергею было жаль оставлять поляка в таком положении, в одиночестве, с раненым товарищем на руках. Птица искренне сочувствовал толстяку, но иного выбора попросту не было. Все уходящие по очереди махали Мареку рукой, и он, в ответ, вытянул свою. Так поляк и стоял возле своего маленького лагеря, пока фигуру его не скрыл сумрак помещения Рассохинской подстанции.
Пятнадцатью минутами ранее:
Радиошифровка: Зима – Центру. Сообщаю, что в ходе последнего перемещения один карандаш сломался. Оставшиеся 5 карандашей и один маркер лежат в… широком шкафу… и длинной полке… Два карандаша останутся здесь же, один очень плохо пишет, второй относительно цел. В ближайшее время предстоит перемещение остальных канцелярских принадлежностей. Есть подозрение, что часть карандашей – цанговые. Окно зашториваю, наступление дня – по обстоятельствам. Зима.
Макс уже в третий раз обходил трансформаторный зал по периметру. Он был сейчас похож на средневекового лозоходца, который с помощью небольшого прутика искал колодец с живительной водой.
Сергей, Иева и Бронко расположились в стороне, с интересом наблюдая за его перемещениями. Руди находился чуть поодаль, напряженно ожидая чего-то от своего коллеги.
– Думаю, что это здесь, – Макс указал на ничем не примечательную стену с рядами пыльных металлических шкафов.
– Доводы? – Руди подошел к нему и быстро осмотрел шкафы.
– Траектория ничем не закрыта, удобно перемещать большие грузы, есть где развернуться. Легко кинуть временные рельсы и по ним произвести доставку внутрь или оттуда. Маршрут рельсов оптимальный, ничего не мешает, кривых изгибов почти нет. Шкафы эти, опять же, довольно удачно стоят. Предлагаю посмотреть, что за ними.
Руди и Макс достали из сумки слесарные инструменты, подвесили фонари и стали копаться в недрах старых советских конструкций.
Еще до того, как Птица успел докурить сигарету, в стенке что-то щелкнуло с характерным ржавым звуком. Макс, поднатужившись, потянул на себя и в сторону одну секцию шкафа, а Руди – другую. Створки, как дверцы волшебного ларца, нехотя распахнулись. Бронко присвистнул, Иева подалась вперед.
За фальшь-панелью, которой служили оба шкафа, находилась глубокая ниша. Она заканчивалась большой квадратной бронированной дверью. Даже дилетанту было ясно: такую махину не возьмет взрывчатка. Да и не каждый кумулятивный заряд одолеет. По всему основанию двери шли большие ромбовидные железные нашлепки. И старая надпись через трафарет – 391981. И все, больше никаких идентификационных меток.
Руди облегченно выдохнул:
– Ну что ж, по-крайней мере, все указывает на то, что это действительно цель наших поисков.
– А как мы это откроем? – Сергей недоуменно рассматривал тайный лаз.
– А мы скажем по-эльфийски «друг» и – грууумммм, скала распахнется, да Руди? – с иронией промолвила Иева.
– Макс, продолжай. – Руди никак не отреагировал на шутку.
Макс включил еще один фонарь, поменьше, и принялся снимать кожух с какого-то металлического щитка, который Сергей даже не сразу заметил. Электрощит был искусно вмонтирован в одну из стен рядом с дверью.
Научник повозился там с минуту, потом принес из рюкзака небольшой ящичек – как выяснилось, портативный аккумулятор. Накинул клеммы, просунул провода к щитку. Зажал фонарик в зубах и быстро стал работать отверткой и плоскогубцами мультитула. Когда закончил, подсоединился к щитку портативным ноутбуком. Пощелкал клавишами. В электрощитке тихо звякнуло, на секунду там мигнули старые, почти невидимые от пыли красные лампочки и тут же погасли.
– Не хватает мощности. – Макс задумчиво посмотрел на бегущие по экрану ноутбука цифры. – Автоматика уже не функционирует, и в этих условиях у нас нет возможности ее оживить.
– Твои предложения? – Руди был крайне сосредоточен.
– Ручное открытие. Подобные советские конструкции предусматривают открытие во внештатном режиме. Здесь – почти такая же, правда, с какой-то нестандартной модификацией. Но, думаю, я смогу разобраться. Есть некоторые особенности, может и не получиться. Но шанс неудачи небольшой. Надеюсь, нам повезет.
Сергей молча слушал все это, наблюдал, и его посещали странные мысли: «Что это за научный профиль такой – по вскрытию дверей секретных оборонных объектов времен СССР?»
– Давай, – Руди посмотрел на часы и отошел в сторону, чтобы не мешать.
Макс возился около часа. Он полностью разобрал электрощит, осмотрел нишу, в которую уходил силовой кабель. Даже начертил себе какую-то схемку в блокноте, что-то прикидывая и так, и эдак. Вручную переключил какие-то реле, потом, с заметным усилием, дернул вниз темный металлический рычаг. Подцепил отверткой небольшую коробку на щитке, и с нее на пол отлетела крышка. В коробке находились черные пластмассовые кнопки с белыми цифрами. Кнопок было двадцать, два ряда по десять штук.
– Ну что, попробуем? – Макс вытер рукавом пот со лба и сунул отвертку в карман.
– И какая комбинация? – Руди с интересом смотрел на кодовый замок.
– Теперь – любая. Если бы я заранее ее знал, не пришлось бы возиться с переключением.
Руди медленно, здоровой рукой, нажал подряд все двадцать кнопок. Каждая из них издавала характерный пружинный щелчок, говоря о том, что там задействована механика, а не бесполезная сейчас электрика.
Когда он утопил последнюю из двадцати кнопку, в недрах двери что-то грозно лязгнуло. Дверь тем не менее не распахнулась.
– Надо вручную тянуть, – подсказал Макс. – Много времени прошло. – Он с заметным усилием крутанул круглый вентиль, расположенный
