– Ну, вот и первый сеанс радиосвязи. Я дал краткое описание случившегося. Нам приказано продолжать движение. Следующий сеанс – послезавтра утром. Надеюсь, мне больше не придется отправлять дурные новости. Ну что, через двадцать минут поднимаемся?

Научники нехотя встали, взяли снаряжение и выдвинулись на маршрут. Дважды им встретились локальные аномалии, о которых предупредил висевший на груди Сергея детектор. Они аккуратно обошли их и через час остановились на ночлег. Место выбрали скрытное, среди поваленных бурей деревьев. Тщательно замаскировав лагерь, Руди и Птица лично несколько раз осмотрели стоянку со стороны, проверяя, не видно ли каких-то выдающих стоянку деталей.

Иева и Фред занимались лечением раненых. Делали они это сноровисто и умело – видимо, обладали необходимой медицинской подготовкой.

– Что с ними? – Руди подошел к Фреду, который прикладывал к ране на боку Бронко какой-то замысловатый пластырь.

– У него, – Фред кивнул на словака, – рана оказалась гораздо хуже, чем думали. Пара мелких осколков застряла, пришлось вынимать. Боюсь, как бы не случилось заражения. Рану уже обработали, средства у нас хорошие, будем надеяться, что обойдется.

– А Марек?

– А вот с ним, наоборот, лучше, чем могло бы быть. Пуля прошла навылет, кость не задета. Вырвало кусок мяса, но это зарастет. Хорошо, вовремя кровопотерю остановили. Необходимую обработку провели, руку забинтовали. Надо бы его рюкзак разгрузить, впрочем, как и у Бронко, чтобы им идти легче было.

– Сделаем, – кивнул Руди и ушел обустраивать лагерь.

Палаток, вместо четырех, стало три. Иева разместилась вместе с Натаном и Бронко. Фред, Руди и Макс расположились во второй палатке. Птица разделил ночлег с Мареком. Поляк, обычно говорливый и шумный, теперь все больше молчал. Он сосредоточенно возился со своими приборами, вытряхивал обувь, чистил от грязи свой комбинезон. И все это – не произнеся ни слова. Да и остальные члены группы не были настроены на разговоры. В команде царило настроение меланхоличного опустошения: ели без аппетита, бродили туда-сюда, ища какое-нибудь занятие, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей.

Дежурили по двое. Народу стало меньше, так что и ночная вахта стала немного длиннее. На этот раз напарником Сергея выпало быть Фреду. Но беседовать им не пришлось, так и просидели они молча в своих засадах до следующей смены.

Птица сдал пост Иеве, показал сектор наблюдения, напомнил систему подачи сигналов об опасности. Девушка выслушала его внимательно, хотела было что-то сказать, но не стала. Только кивнула на прощание. Он положил ей руку на плечо, и они постояли так немного. Иногда, чтобы понять друг друга, слова не нужны. А потом Сергей ушел в палатку. Сон долго не приходил, и Сокольских еще долго ворочался с боку на бок. На рассвете он провалился в беспокойную, наполненную летней духотой дрему.

За пару часов до этого:

Радиошифровка: Зима – Центру. Сообщаю, что пенал с семью карандашами и одним маркером переложен на новое место, в широкий шкаф… и длинную полку… В ходе перемещения пенал столкнулся с неопознанным мной пользователем. Итог: один карандаш плохо пишет, четыре – сломались. В ближайшие часы предстоит новое перемещение. Зима.

Сергей остановился и задумчиво уставился на землю под ногами, потом посмотрел по сторонам.

– Что-то не так? – Его нагнал Макс, держащий автомат на сгибе локтя.

– Да вот не могу понять кое-что. В прошлый раз, на протяжении довольно большого отрезка пути к подстанции и обратно, мы часто натыкались на волчий помет. Собственно, поэтому мы и были готовы к встрече со стаей. Волки пытались подкараулить нас, когда мы возвращались.

– А что сейчас?

– Так нет больше никаких следов волчьей популяции. А ведь тут у них были охотничьи угодья.

– Ну и что в этом необычного? Стало нечего жрать, вот и ушли.

– Или их кто-то «ушел». Вопрос – кто? – Сокольских задумался.

– Или «что». Например, аномалии или загрязнение, ты же слышал, что животные их иногда чувствуют? Что прибор показывает?

– С прибором все нормально. Может, ты и прав, все-таки столько времени прошло. Но ощущение какое-то… пустоты, что ли? Как на болотах.

– Ох, не надо о них, вспоминать не хочу. – Макс постучал кулаком по стволу хлипкой сосенки.

– Ладно, идем дальше. Просто будьте повнимательней. – Сергей подтянул лямки ремня анализатора радиации и аномалий.

– Мы – сама внимательность, даже на сомневайся. – Макс махнул рукой, и группа продолжила движение.

К вечеру, когда до подстанции остался час хода, они увидели странную картину. Сначала, где-то вдалеке, взметнулась ввысь огромная птичья стая. Пернатых было так много, что они заполнили черными точками почти весь горизонт. Потом, далеко-далеко, побагровела кромка неба. Несколько раз в тучах сверкнули всполохи молний.

Отряд остановился. Натан быстро сверился с приборами и крикнул Руди:

– Посмотри свою рацию, связь есть?

Тот быстро достал аппаратуру, откинул крышку и проверил сигнал:

– Нет сигнала. Как отрезало!

– Это выброс! – Натан нервно задрал голову, рассматривая далекие небеса. – Достаточно далеко, но может и нас задеть, это сложно спрогнозировать.

Руди беспокойно посмотрел вдаль, на облака, сворачивающиеся в тугой, невообразимый рулон и бьющие из них сполохи молний.

– Проводник, здесь есть где укрыться? – озабоченно спросил он.

– От выброса? Нет тут ничего, кроме леса.

– А подстанция? Сколько до нее, если бегом?

– Минут сорок. Это если очень постараться.

– У нас нет столько времени. – Натан пощелкал кнопками на аппаратуре. – Если волна покатится на нас, то будет тут, самое большее, через пятнадцать минут.

Все начали беспокойно переглядываться. Руководитель научников сверился с какими-то показаниями на индикаторах:

– Будем надеяться, что все-таки пройдет мимо. Если же нет… По нашим сведениям, это сродни атомной ударной волне. Все знают, что делать?

Сергей не сдержался и мрачно пошутил:

– Да, надо максимально вытянуть руки с оружием вперед.

– Зачем? – не понял Натан.

– Чтобы расплавленный металл не капал на казенные сапоги. – И, глядя на недоуменные лица, добавил: – Это такой русский юмор. Не берите в голову.

– Спасибо за своевременную шутку. Не терять дух – это очень важно в данных обстоятельствах. А если по делу, то при приближении ударной волны держитесь подальше от стволов деревьев. При должной мощности их повалит на землю, есть риск быть раздавленным ко всему прочему. Далее. Ложитесь ногами к эпицентру выброса, прикрывайте голову руками. Всем надеть костюмы защиты и фильтрационные маски!

Переодеваясь в советский еще костюм химзащиты ОЗК, Сокольских подумал о том, что вряд ли членам группы пригодятся советы Натана. Все и так знали, что никто из попавших под волну выброса не выживет. За все время пребывания в Зоне Птица застал выброс трижды: два раза ему повезло пережить это в укрытии, и один раз у него было время добраться до убежища.

Сергей застегнул тугие кнопки комбеза, поправил газовую маску. Огляделся. Все уже надели необходимое снаряжение. ОЗК Птицы был «гадким утенком» на фоне костюмов коллег по группе –