Мозг начало понемногу отпускать. И когда красные круги перед глазами поблекли и исчезли, я увидел совершенно психоделическую картину: лесник ножом вскрыл извлеченную из рюкзака желтую банку с надписью «Яловична тушкована», как положено, со дна, чтоб мясо сверху оказалось, а жир внизу остался – а это чудище своим языком ловко и аккуратно выжирает содержимое, так, чтоб не пораниться об острые края. Видать, не в первый раз армейской тушенкой балуется.

– Значит, бывал здесь, говоришь, – с трудом ворочая языком, проговорил я.

– Бывал, – кивнул лесник, не поворачивая головы.

– И Васю этого знаешь?

– Сам-то как думаешь? – вздохнул пожилой сталкер.

И правда, вопрос был тупой. Если б лесник не был близко знаком с этим монстром, сейчас бы он кушал не тушенку, а нас. Не зря вон около стен домов дочиста обглоданные и разгрызенные кости валяются. И черепа, расколотые, словно орехи, – и мутантовые, и человеческие…

– Ты кушай, Васенька, кушай, – слегка напряженным голосом произнес лесник, бросая на асфальт пустую банку и вскрывая следующую. – Говоришь, значит, плохие мутанты сюда приближаются? Тихо ползут, осторожно? Оно понятно, почему осторожничают, еще одной засады опасаются. Убить нас хотят? И не только нас, а всех, кто мешать им будет? Ну, ты же знаешь, что с такими делать, верно? Осторожнее только, они лучами бьют невидимыми, медленными, но опасными. Ну что, покушал? Теперь пора их встретить, Васенька. Ну да, так, как ты всех здесь встречаешь, кроме меня и моих друзей.

Вторая пустая банка покатилась по асфальту. После чего длинный, жирный язык душевно так лизнул лесника в бороду, отчего та немедленно встопорщилась чуть не до бровей.

– Опять те же шутки, сколько можно, – проворчал лесник, разглаживая своё подбородочное украшение. – Да знаю я, знаю, что ты меня уважаешь. Я ж тебя тоже уважаю, но это мы потом обсудим, Вася, после того, как нам незваные гости мешать не будут.

Похоже, лесник беседовал со своим жутким друганом словесно, а тот отвечал ему телепатически. И на то, что «гости» могут помешать их общению, отреагировал яростно. Зашипел, хлестнул по асфальту длинным, гибким хвостом, похожим на толстый хлыст, – и ринулся в ту сторону, откуда мы пришли. С места скакнув метра на три, помчался по улице длинными, грациозными прыжками.

И вовремя.

Потому, что из бетонной кишки в Припять-два медленно вползала первая турбоплатформа «мусорщиков».

Опасность они заметили сразу – и тут же стремительно удлиняющаяся тень потянулась в сторону ужасного друга лесника.

Но тот оказался стремительнее.

Подпрыгнул чуть не до потолка – и обрушился на турбоплатформу практически отвесно.

Страшные когти рубанули по водителю летающего транспорта «мусорщиков»… и завязли в плотном тумане, окутывающем пришельца из иного мира. Но лишь на мгновение.

Поняв, что защиту ему не пробить, Вася схватил водителя поперек туловища, легко выдернул его из кресла, и швырнул на стрелка, который пытался развернуть «смерть-лампу» в сторону неожиданно свалившейся сверху смертельной опасности.

Тело водителя, брошенное с ужасающей силой, сбило стрелка с ног, а «смерть-лампа», свободно проворачивающаяся на стойке, крутанувшись, резанула лучом не по противнику, а по самой турбоплатформе…

Это было эффектно – медленно, словно нехотя падающие с метровой высоты половинки летающего транспорта «мусорщиков», и примерно одна треть водилы, летящая по воздуху, следом за которой тянулся полупрозрачный шлейф из серой пыли.

Что стало со стрелком, я не видел, его загородило мощное тело Васи, у которого теперь было лишь три конечности – левую лапу начисто срезал луч «смерть-лампы», и из обрубка вовсю хлестала зеленовато-черная кровь. Что, впрочем, не помешало другу лесника прыгнуть на турбоплатформу, идущую следом за той, чьи жалкие обломки теперь валялись на асфальте.

Я успел лишь заметить, как вздымается кверху страшная когтистая лапа монстра, выведенного в подземных лабораториях Зоны лишь с одной целью – создать идеальную машину для убийства. Даже смертельно раненый Вася был страшен в своей ярости…

И «мусорщики» испугались. Сильно. И повели себя так, как поступают, испугавшись, очень сильные воины…

Ослепительная синяя вспышка резанула по глазам, и я невольно зажмурился, спасая зрение. А когда вновь открыл глаза, тоннеля, откуда мы пришли в Припять-два, больше не было. Вход в город был завален огромными бетонными блоками, заметно оплавленными по краям. Свод бетонной кишки не выдержал мощи бесшумного взрыва и обвалился, похоронив под собой и турбоплатформы «мусорщиков», и нашего боевого товарища, который только что спас нам жизнь…

– Самоуничтожились… твари… – проговорил лесник, смахивая одинокую слезу, покатившуюся по щеке. – И Васю с собой забрали…

– Это он их с собой забрал в Край вечной войны, – с надрывом произнес Рудик. – Души убитых врагов принадлежат тому, кто победил. А это была только его победа.

– Кто он был? – спросил я, взглянув на лесника. – И кто ты на самом деле, сталкер?

– Он…

Лесник вздохнул.

– Он был оружием, созданным в одной из подземных лабораторий. Кстати, стрелять ему в мозг было бесполезно. Это специально созданный отвлекающий и быстро регенерирующий нарост, по сути необходимый лишь для дезинформации противника. Интеллектуальное ядро у него находилось глубоко внутри, между двух сердец. Вася – единственный выживший экспонат из десяти…

– Остальные оказались неудачными и умерли? – поинтересовался я.

Лесник невесело усмехнулся.

– Остальные тоже оказались удачными, но в бочке Вася их всех убил и съел.

– В бочке? – удивился Хащщ.

– На арене, которую мы называли «бочкой», – пояснил лесник. – В старину моряки так делали крысиного волка. Несколько крыс помещали в бочку без еды и воды, и та крыса, что с голодухи убивала и сжирала всех своих сородичей, становилась крысиным волком, самым страшным охотником на себе подобных.

– Жуткое создание, – покачал я головой. – Причем во многом похожее на человека. И телом, и поступком, который он только что совершил.

– В ДНК Васи были и человеческие гены, – произнес лесник.

– И ты принимал участие в этом эксперименте? – вытаращил глаза Рудик.

– Я его создатель, – тихо проговорил лесник. – Вася – детище моей программы «Крысиный волк», которая была прикрыта в связи с чернобыльской аварией.

– Да ты больной ублюдок, – покачал головой Хащщ.

– Знаю, – так же тихо произнес пожилой сталкер. – Знаю. И до сих пор искупаю вину перед этой землей, зараженной людьми, перед живыми существами, что ее населяют. Да только, боюсь, нет мне прощения. Вот и Вася ушел в Край вечной войны. И мне пора уже. Задержался я на этом свете…

– Это ты брось, – сказал я. – Сдохнуть – оно всегда успеется. А вот помянуть тех, кто ради нас свои жизни отдал, необходимо. Иначе Зона не простит.

Лесник посмотрел на меня, кивнул и направился к одному из зданий, обветшавшему, пожалуй, побольше остальных – того и гляди обрушатся стены, просевшие то ли из-за давления многотонного потолка, то ли из-за фундамента, треснувшего от