– Хана мне, – подтвердила Мэй, когда я перевела на нее взгляд. – Хотя мне в любом случае хана. В чужом теле домой я не вернусь, а свое, наверное, уже никогда не увижу… Я ведь в лимб в последний раз выходила в мае, а Лиану воронкой накрыло в конце июня, поэтому… А жить тут, как… как свиноматка какая-то…

   – Тш-ш-ш!!! – Лиана зашипела, округлив глаза. – Не ори! Давно в процедурной не была?

   Знал бы кто, какие кровожадные мысли преследовали меня в этот момент! И это я еще не в курсе, почему стоит бояться процедурной… Хотя, почему не в курсе. Фантазия у меня превосходная, в общих чертах могу представить, чем нам там грозят. Не физической расправой – это точно. Наши тела им нужны здоровыми и полными сил. Мозги, поди, промывают, коновалы чертовы...

   – Значит, так! – вынесла постановление я. – Не ныть и не паниковать! Если надо будет, научимся жить с новой внешностью. А что? Представим, нам сделали пластическую операцию. Делов-то… Какая разница, как ты выглядишь, если это по-прежнему ты? Короче, на эту проблему пока плюем. Выберемся – разберемся. Вы мне лучше объясните для начала, кто такие спонсоры.

   Мэй проверила, нет ли поблизости кого из недружелюбно настроенных сестер по несчастью (хотя какие они нам сестры? Я уж скорее Регину в родню запишу, чем этих дискриминаторш доморощенных), а Лиана торопливо зашептала, то и дело сбиваясь на едва слышное бормотание.

   Оказывается, сами спонсоры не очень любили, когда их так называли. Часть из них все же считала себя родителями и женихами, другим по душе было слово «меценат», но по своей сути все они были сутенерами. Читай, людьми, которые получали свою выгоду от торговли женщинами. И с моей точки зрения, было совершенно не важно, что они продают: тела, души или, как в нашем случае, матки на ножках.

   – Ты знала о том, что все они, – Лиана кивнула на «местных» пациенток, – своего рода оборотни? Я себе слабо представляю, как это выглядит, но нас тут уверяют, будто все К'Ургеа умеют перекидываться в животную форму.

   Я мысленно хмыкнула. Да уж. До недавнего времени я подписалась бы под каждым ее словом, а сейчас...

   – Трансформироваться, – исправила Мэй.

   – Да один черт! – отмахнулась от подруги рыженькая и продолжила рассказ:

   – Главное, у них тут какая-то жопа с тем, что, нажравшись своего озверина, они опять в человека превратиться не могут. И, я так поняла, чем дольше обратного оборота не происходит…

   – Обратной трансформации.

   – Да, отстань ты, Мэй!.. Тем меньше шансов, что она вообще когда-нибудь случится. Ну, то есть без постороннего вмешательства.

   Я нахмурилась и потянулась к волосам, чтобы по привычке перебирать пальцами кончик косы, но, наткнувшись на коротко стриженный затылок, негромко выругалась.

   – А потом?

   – Ничего. Приезжают родители зверушки, знакомятся с тобой, решают, от кого ты им должна родить внука. Если у вас получится найти общий язык, то ты и после родов останешься в этом теле.

   – А если не получится?

   Лиана пожала плечами.

   – Что-что? Я же вроде уже упоминала свиноматку, – вместо нее проворчала Мэй. – Или ты с первого раза не поняла?

   Как там Рик говорил? Не думай о них хуже, чем они есть? Да куда уж хуже-то? Мерзость какая... Это не инкубатор, а прямо какой-то бордель получается… Меня передернуло от отвращения.

   – Ладно, – сглотнула горькую слюну. – А твои спонсоры, Мэй? Это кто? Родители… м-м… тела?

   Девчонку перекосило.

   – Родители три недели назад были, – ответила она. – Теперь вот торгуются с женихами, кто больше заплатит за то, чтобы заделать наследника от девочки с сильной кровью.

   – Ох, ты ж... – выдохнула я и покосилась на тех девушек, которые попали в Питомник по своей воле. – Тогда я вообще ничего не понимаю. Ладно мы, но они-то, зная обо всем, ради чего?..

   – Да дуры они! – воскликнула со злостью Мэй, и на этот раз мы с Лианой зашипели вдвоем, потому что к нам стали прислушиваться.

   – Дуры и сволочи! – процедила девчонка. – Своих-то девок они по кругу не пускают. Один переход из тела в тело – а потом живи, как хочешь.

   И добавила после секундной паузы:

   – После того, как родишь… Это только мы у них для многоразового использования… Эх, сняли бы они меня с блокатора хоть на денек, я бы так далеко в лимб ушла, проклятые волонтеры меня с собаками бы не нашли.

   – С птицами, – уточнила я. – Они души в лимбе при помощи птиц ищут. Большущих таких. На грифов из старых мультиков похожи. Или на орлов.

   Мы помолчали. И без того поганое настроение стало хуже некуда, хотелось плакать или, на худой конец, побыть наедине со своими мыслями. Но, к сожалению, в расписании дня значилось «Пребывание в общей гостиной», поэтому об уединении не стоило и мечтать. Я уже подумывала, не пойти ли к книжной полке, проверить, найду ли я на ней что-нибудь для себя, как меня окликнула Лиана.

   – Что, прости? – переспросила я.

   – Спрашиваю, ты-то как сюда попала? Тоже воронкой накрыло?

   – Нет. Меня… я в аварию попала…

   Я все-таки решила посмотреть, что тут читают, и поднялась на ноги.

   – Долгая история, не хочу сейчас об этом говорить… Слушайте, а что тут читают? Научно-популярненького, случаем, ничего нет?

   Гончие еще не успели мне ответить, когда лампочка над дверью в общую гостиную внезапно мигнула красным светом, и одновременно раздался противный звуковой сигнал, после чего в комнате появились уже знакомые мне санитары, какая-то тетка в жутковатом парике, молодой врач в компании прехорошенькой медсестры, миляга Франкенштейн и…

   …я выдохнула, не в силах поверить своим глазам. Ну, почему я такая дура? Почему раз за разом верю людям, а они снова разочаровывают и обманывают? Раз за разом, будто я несмышленый ребенок, дурочка с однодневной памятью.

   – Мэй, детка, поди сюда, – добрый доктор поманил Гончую коротеньким пальчиком. – К тебе приехали.

   Трое мужчин в штатском синхронно обернулись, и я встретилась глазами с Молчуном (тем самым, что с той стороны Перевала), но он, само собой, меня не узнал. Ха! Я бы и сама себя не узнала, но… Проклятье! Как же обидно! Мы с Риком принимали его под