Мария накинула плащ на плечи и застегнула у шеи золотую застежку в форме листа.

– Ощущение, будто одет в воздух, – пробормотала она.

– Тебе нравится?

– Терпеть не могу плащи. – Она в шутку бросила на меня хмурый взгляд, а затем обняла меня. Никто еще не обнимал меня так крепко.

Лилли, все еще поглаживающая перчатки, воскликнула:

– Эй, будь осторожна с ее волосами!

После всей неопределенности прошедших месяцев было просто чудесно осчастливить кого-то.

– Мне кажется, тебя ждут. – Мария присела у окна, все еще завернутая в плащ. – Спускайся-ка вниз.

Лилли вытерла щеки от слез, еще раз взбила мои юбки и проводила меня до лестницы.

Внизу хаотично двигалась толпа, с прибытием каждого нового гостя шум голосов становился все громче. Я нахмурилась, когда заметила, что леди Блэквуд внизу нет, она не встречала гостей.

– Ты выглядишь очаровательно, – сказал Блэквуд.

Он подошел и встал рядом со мной, приводя в порядок свои манжеты.

– Совершенно очаровательно, – повторил он, когда оторвался от них и оглядел меня с головы до ног.

Я могла бы сделать ему такой же комплимент, в самом деле. Обычно он носил темную одежду, но сегодня на нем был зеленый, как весенний лес, смокинг, украшенный золотой вышивкой в форме листьев плюща. Цвет подчеркивал зелень его глаз. Длинные ноги обтягивали светлые бриджи. Широкие плечи и узкая талия. До чего же он хорош… Совсем как принц из детской сказки.

Я почувствовала, что краснею. Я подала ему руку, и мы начали спускаться по лестнице.

– Мне надо, чтобы ты кое-что сделала, – сказал он тихо. – Пожалуйста, исполни роль хозяйки, встречающей гостей.

Он говорил о роли хозяйки дома.

– Я не уверена, буду ли на своем месте… – засомневалась я.

– Элизе надо готовиться к выходу, а мама не любит вечеринки, – в его голосе послышалось раздражение, а я подумала: неужели леди Блэквуд не спустится вниз даже ради дебюта собственной дочери?

– Тогда хорошо, – согласилась я. – Конечно.

Я почувствовала, как гости оценивают нас взглядами.

– Спасибо за стрелу, – поблагодарила я. – Хотя не знаю, что на тебя нашло, когда ты приказал ее сделать.

– Скажу тебе позже, – прошептал он и поднес мою руку к губам.

Он отошел, чтобы поздороваться с кем-то на другом конце холла.

Я старалась запомнить, как кого зовут, вежливо улыбалась и поддерживала коротенькие разговоры ни о чем. Здесь собралось столько надушенных, в роскошных нарядах людей, что хватило бы заполнить весь Лондон. По крайней мере, у меня было такое впечатление. То, что я играю роль хозяйки, некоторых определенно озадачивало.

Наконец, когда все собрались, я с облегчением растворилась в толпе. Настала очередь выходить Элизе. Прошло несколько минут, потом еще несколько, и я испугалась, что Блэквуд сейчас поднимется и стащит ее вниз силой.

Когда она все-таки появилась, раздались восторженные возгласы. Я гордилась своим платьем, но оно было простеньким в сравнении с ее нарядом. Вольтиана сшила его из тафты фиолетового оттенка, рукава были взбиты, юбки клубились, как облако. Волосы девушки цвета воронова крыла живописными локонами рассыпались по плечам. Она была похожа на греческую богиню, сошедшую с Олимпа. Элиза всегда была красавицей, но сегодня она была само совершенство. Я перехватила взгляд Блэквуда из толпы. Казалось, его грудь раздувается от гордости.

Мужчина в возрасте, должно быть Фоксглав, поклонился и учтиво подал ей руку. Он был довольно красив, и седина на висках придавала ему шарма. Элиза молча приняла его руку, и он повел ее сквозь толпу. Девушка не выказывала эмоций – со вздернутым подбородком шла мимо гостей так, будто их не существовало.

У меня испортилось настроение. Когда у нас с Блэквудом появится свободная минутка, надо попробовать убедить его дать Элизе выбор, пока еще не поздно.

Для гостей был открыт весь первый этаж. Из комнат, в каждой из которых был накрыт стол, плыла музыка. Вдоль стен порхали феи, рассыпая мерцающие огоньки. Дверные проемы обрамляли плющ и остролист, фиолетовые и желтые полевые цветы были составлены в букеты, помещенные в хрустальные вазы, в библиотеке трио волынщиков с козлиными копытцами наигрывало волшебные мелодии.

Еда была чудесная: жареный фазан, черепаховый суп и пищащие устрицы, персики с кремом, сладкие хлебцы в соусе, тушеные грибы, перепел, карамелизованный медом, варенье из роз и лаванды, печенья из крученого сахара в форме звезд и листьев плюща…

Я не могла пожаловаться на отсутствие внимания – ко мне все время кто-то подходил. Леди восхищались моим платьем, джентльмены поздравляли с победой над Каллаксом. Один даже спросил, нет ли возможности раздобыть еще больше оружия, чтобы послать его в отдаленные от Лондона земли. Беседуя со всеми этими людьми, я вспомнила, что чувствовала себя чужой, когда впервые приехала в Лондон. Сейчас, несколько месяцев спустя, я была частью этого мира.

Но меня снова сжигал ужасный секрет. И на этот раз колдуны были тут ни при чем. Несчастные обстоятельства моего рождения не давали мне покоя. Меня подташнивало в начале вечеринки, и теперь это чувство только усилилось.

Я столкнулась с Валенсом, который разговаривал с очаровательной молодой женщиной. Его улыбка испарилась, когда он увидел меня. Женщина едва сделала реверанс.

– Моя жена Летиция, – сказал капитан, прежде чем усадить женщину на диванчик. Она выглядела бледной, а по ее набухшему животу я догадалась, что она ждет ребенка. Лицо Валенса расслабилось, он улыбнулся. Его нежность меня удивила.

– Как успехи с вашими упражнениями? Вы еще практикуетесь? – спросил он.

Я едва сдержалась, чтобы не округлить глаза:

– Да, и, знаете, сейчас, когда меня не поправляют каждые десять секунд, успехи очевидны.

Он коротко рассмеялся.

– Я поправлял вас, чтобы вы были в наилучшей форме. А что касается тебя, то ты прошла недостаточно тренировок перед посвящением. У меня так заведено: если хоть один человек допускает ошибку, весь эскадрон повторяет упражнение. Было бы неправильно проявлять снисхождение к тебе только потому, что ты женщина. Разве не так?

– Думаю, да, – смиренно