– Собираемся праздновать! – Вольф вытащил пробку и, салютуя, поднял пенящуюся бутылку. Ди стащил Блэквуда вниз, и мы все последовали за Магнусом.

В итоге мы оказались в музыкальном салоне. Обычно здесь полукругом стояли стулья, чтобы гости могли насладиться приватным концертом. Но сейчас комната была расчищена для дебютного бала Элизы, до которого оставалось несколько дней. Отполированный паркетный пол слепил глаза.

– Хоуэл, ты не хочешь сыграть? – спросил Магнус, показывая на пианино. Я нажала на две клавиши. Инструмент был в отличном состоянии, но музицировать я не любила.

– Нет, извини.

– Ди, а у тебя хорошо получается играть на флейте, – улыбнулся Магнус.

– Никогда раньше не играл, – признался Ди.

Магнус пожал плечами, хлопнул Ди по спине и по-братски обнял Вольфа. Не хватало только Ламба, но он до сих пор был на севере, в Домбрийском приорате.

В коридоре послышались шаги, и в комнату, запыхавшись, вбежала Мария.

– Вы прогнали его! – изумленно воскликнула она.

Магнус жестом указал на инструмент:

– А ты не умеешь играть?

Мария озорно улыбнулась:

– Нет, но если кто-то любит танцевать…

Махнув рукой, Магнус попытался сам наиграть простенькую мелодию, но не очень в этом преуспел, а я забрала у одного из слуг бокалы. Ди и Вольф разлили шампанское, Вольф ухарски отпил из бутылки, облившись.

Блэквуд выглядел так, будто понятия не имел, как он сюда попал, но я и не ожидала от него другого. От шампанского он не отказался.

В комнату стремительно вошла Элиза. У нее горели щечки, глаза метали молнии. Судя по ее виду, сейчас должна была разразиться ссора.

– Джордж, – девушка непонимающе уставилась на брата. – Ты устроил вечеринку?

– Просто так получилось, – ответил Блэквуд; вид у него был такой, будто его обвинили в попытке кого-то убить.

– Сыграй! – Магнус поцеловал Элизе руку. – Мы все знаем, какая ты одаренная.

Элиза мило покраснела.

– Ну, если этого хотят все…

Магнус подвел ее к фортепьяно, и она заиграла бойкую мелодию. Ди церемонно пригласил Марию, и они начали танцевать. Мария закружилась, приподняв юбки. Вольф хлопал в ладоши в такт музыке. Магнус и Блэквуд стояли у стены. Было так непривычно видеть, что они не пытаются друг друга придушить: воистину это был день, полный чудес.

– Похоже на старые добрые времена, – сказала я.

Я вспомнила, как Ди учил меня танцевать в доме Агриппы. Магнус потешался над нами, а Блэквуд, посматривая на нас поверх какого-нибудь документа, качал головой и говорил, что мы неисправимы.

Но я не позволила воспоминаниям испортить мне настроение. Предполагалось, что мы празднуем.

– Агриппа был бы счастлив увидеть нас такими, – тихо сказал Магнус. Он поднял бокал в честь нашего учителя и отпил. – А Элиза прекрасно играет.

– Да. – Блэквуд с гордостью посмотрел на сестру. – Наверное, ей нужен человек в помощь, чтобы переворачивать страницы.

– В самом деле. – Магнус осушил бокал и подошел к инструменту. Элиза просияла, глядя на него, а Блэквуд подошел поближе ко мне; с мгновение мы молча стояли рядом. Я тайком изучала его. Он и вправду был красавцем: четкая линия челюсти и полные губы делали Блэквуда одновременно и воином, и мягким, чувственным человеком. Он весь был в этом – сплошное противоречие.

– Эта ночь как нельзя подходит для танцев. Хочешь потанцевать? – спросил он.

– Возможно. – Я наклонила голову. – Ты меня приглашаешь?

– А это идея. – Он протянул руку, в его глазах был вызов. – Ты принимаешь предложение?

Я вложила руку в его ладонь.

– Что ж, давай.

Мария с Ди прекратили танцевать, и все пространство было наше. Блэквуд вывел меня в центр комнаты.

– Как насчет вальса? – Он кивнул сестре.

Пальцы Элизы запорхали над клавишами, и музыка приняла меня в свои объятия. Блэквуд обвил рукой мою талию, я деликатно коснулась его плеча. Мы двигались как единое целое, кружились, кружились, и мне не хотелось останавливаться.

– Спасибо, что соврал Уайтчёрчу, – прошептала я. Мы были близко друг от друга, и никто не мог этого услышать. – Боюсь, я всегда втягиваю тебя в неприятности.

– Ты не должна меня благодарить, в особенности сейчас. – Он сжал мою руку. – До сегодняшнего вечера я не знал, что такое триумф. – Он произнес это слово, будто смакуя его, хотя, возможно, на него действовало шампанское.

Блэквуд танцевал все быстрее, но я, задорно улыбаясь, поспевала за ним. Я удивилась тому, какое сильное и грациозное у него тело. Он нежно обнимал меня за талию, лица вокруг нас слились в мелькающие пятна. И раз, два, три… И раз, два, три…

– А ты неплохо вальсируешь, – рассмеялась я. – Вот уж не думала.

Он посмотрел мне в глаза, и у меня пропал дар речи. Его взгляд странно бодрил и немного пугал. И… мне трудно было отвести глаза. Пожалуй, он может заглянуть в самые потаенные уголки моей души. Эта мысль меня взволновала.

Я слишком много выпила, вот в чем дело. Я представила, как воздвигаю между нами стену. Это сработало. Танец снова стал просто танцем. Глупо думать, что это было чем-то еще.

Музыка смолкла, мы остановились. Мария с мальчиками с энтузиазмом зааплодировали, но не Магнус. Он наблюдал за нами с застывшим выражением лица.

Я приготовилась сделать реверанс, но Блэквуд отпустил меня не сразу. Его рука все еще лежала у меня на спине – тепло сквозь шелк платья, – и я все еще не убрала руку с его плеча. Наконец мы отошли друг от друга.

– Спасибо, – пробормотал он и поклонился.

Крышка пианино внезапно резко захлопнулась, заставив всех вздрогнуть. Элиза вихрем пронеслась к двери. Ее лицо побелело от гнева.

– Думаю, мне лучше подняться наверх. Здесь все ведут себя слишком свободно, – сказала она.

Никто из нас не знал, что ей ответить.

– Элиза, я могу поговорить с тобой в кабинете? – спросил Блэквуд.

– Как тебе угодно, братец. Ты всегда поступаешь так, как тебе угодно.

Элиза бросилась вон, стук ее каблучков разносился гулким эхом. Блэквуд последовал за ней, и