Я вздрагиваю.

Мама снова осматривается вокруг.

– Я всегда хотела только лучшего для нашей семьи, Эмма. Меня воспитали, чтобы

усердно работать. Я усердно работала в медицинской школе, и на своей работе. Я думала, что твой отец – так называемая свободная душа, что он будет поддерживать меня. Я не

осознавала, что это будет значить, что я одна буду тяжело работать.

Я напрягаюсь.

– Папа тоже усердно работает.

Мама смотрит на меня.

– Ты правда так думаешь, Эмма?

– Я... я это знаю, мам. Он всегда работает...

– Он все время играет. – Ее голос звучит очень тихо. – Это большая разница.

– Я знаю, что разница огромная. – Я отодвигаю стул.

– Эмма. – Ее голос очень тихий. – Позволь мне кое-что тебе сказать.

Я не хочу ждать, но и не хочу убегать. Я глубоко вздыхаю.

– Ладно. Что?

Она встречается со мной взглядом.

– Твоего отца уволили. Снова.

Слова бьют меня, словно две отдельные пули, и я не могу решить, которая ранит

больнее.

– Снова? – шепчу я.

– У него всегда были проблемы с тем, чтобы продержаться на работе долгий срок.

Но как только он завершит выпуск своей игры на следующей неделе, его компания с ним

распрощается.

– Но... у папы всегда была работа.

– Нет. Эмма. Не всегда. У него всегда были игры, но не всегда была работа. – Мама

делает паузу. – Отчасти такова специфика его работы. Он много работает по контракту. Но

большей частью все зависит от него. Вот почему я иногда пытаюсь тебя одергивать. – Еще

одна пауза. – Поэтому я хочу, чтобы ты построила карьеру, которая даст тебе стабильность.

Я сглатываю.

Она снова кладет ладонь поверх моей.

– Мы справимся. Мы всегда справлялись.

Я не знаю, что сказать. Мы так сильно отдалились друг от друга, что я не уверена, что существует карта, которая смогла бы снова свести нас вместе.

Она указывает на тарелки.

– Я имею в виду, только посмотри. Ты приготовила нам завтрак.

– Это всего лишь яичница.

– Это завтрак. – Она делает паузу. Ее глаза прикованы к моим, и я ошеломлена тем

фактом, что едва ли помню, когда в последний раз мама уделяла мне внимание – или когда

я уделяла внимание ей. – Мне жаль, Эмма. Мне жаль, что нам приходится проходить через

это.

Я снова смотрю на нее.

– Мне жаль, что я не была хорошей дочерью.

– Ох, Эмма. – Ее голос срывается, и впервые мне кажется, что это искренне. – Мне

жаль, что я заставила тебя так думать. Я так сильно тебя люблю.

Эмоции в ее голосе поднимают мои собственные на поверхность. Мне приходится

приложить руку к глазам.

– Я тоже тебя люблю.

– Я просто желаю тебе самого лучшего.

– Я могу быть лучше, мам.

Она улыбается.

– Я тоже.

* * *

Я веду наблюдение за шкафчиком Рева. Сегодня утром я подвела глаза и нанесла

немного румян. Когда Кейт увидела меня в автобусе, у нее чуть глаза на лоб не вылезли.

А затем она одолжила мне свой блеск для губ.

Рева не трудно вычислить. На нем снова темная толстовка с капюшоном. Он снова

прячется. Я думаю о том, как прогнала его и гадаю, имею ли я к этому какое-то

отношение.

Но опять же, он отправил мне сегодня утром сообщение, в котором спрашивал, хочу ли я все еще встретиться с ним до начала уроков.

Нервное напряжение взрывается у меня в желудке.

Он останавливается передо мной и улыбается, хотя и чуть натянуто.

– Эмма.

Я краснею. Я могла бы сделать сальто от того, как он произносит мое имя.

– Привет.

Рев протягивает руку, чтобы убрать прядь волос с моих глаз. Его пальцы касаются

моей щеки, и я вздрагиваю.

Я хочу запрыгнуть на него прямо здесь, посреди школьного коридора.

– Все в порядке с твоей игрой? – спрашивает он.

– Ох! Ага. Да. – Я не могу перестать думать о наших поцелуях, и выпаливаю: –

Итан нашел парня, который это делал. Он послал снимки его директору.

Рев замирает.

– Он это сделал?

– Да. Он сказал, что знает людей, которые могут зайти на 5Core и...

– Я думал, ты сказала, что хочешь сама с этим разобраться.

– Я пыталась. Но я не знаю, как взломать систему, чтобы узнать чьи – либо данные.

Я не настолько продвинутый хакер.

– О. – Рев молчит короткое мгновение, но, кажется, что оно длится час. – Эй, мне

нужно поменять учебники.

Я отодвигаюсь в сторону и наблюдаю, как он вынимает то, что ему нужно. Его

движения быстрые и четкие, и он совсем на меня не смотрит. С его капюшоном, скрывающим почти все его лицо, трудно угадать его настроение – хотя, кажется, мы

немного отдалились от взаимных ласк.

Он плавно закрывает шкафчик, затем закидывает рюкзак на плечо.

– У меня матанализ. Мы можем пойти в ту сторону?

Его голос стал холодным. Я быстро киваю.

– Ага. Конечно.

Кажется странным идти рядом с ним по коридору. Люди никогда не уступали мне

дорогу, но они уступают дорогу ему. И он прав – они действительно на него пялятся. А

может быть, они пялятся на нас. Я вижу, как по мне скользит множество взглядов. И

гадаю, о чем они думают.

Я бросаю взгляд на Рева, чтобы посмотреть, как он воспринимает всеобщее

внимание, но все еще не могу увидеть его лица.

– Ты можешь опустить капюшон? – спрашиваю я его. – Или ты не хочешь..?

– Все нормально. – Он откидывает его назад и смотрит на меня. – Так лучше?

Он выглядит иначе при ярком свете ламп. Это первый раз, когда я вижу его с

опущенным капюшоном при дневном свете. Его волосы немного светлее, чем я думала, а

кожа не такая бледная, как я представляла.

– Да. – Я сглатываю. – Спасибо.

В данный момент я настолько выбита из колеи.

– Ты злишься из-за Итана? – предполагаю я.

– Я не злюсь, Эмма.

– Но ты и не рад, – говорю я быстро. – Я же сказала, что не могла сама решить...

– Я понял. – Его подбородок напряжен. – А вчера вечером я сказал тебе, что тебе не

обязательно решать все в одиночку. А ты кричала мне в лицо, что не нуждаешься в моей

помощи.

– Я и не хотела помощи! – говорю я. – И я не хотела помощи и от него.

– Значит, ты сказала ему не вмешиваться, а он все равно это сделал.

– Нет... он помогал... – Я теряю нить разговора. Это заявление. Я чувствую, что

один из нас ошибается, и отчасти беспокоюсь, что это я. – Итан просто решил проблему, потому что мог. Он думал, что помогает.

– Звучит здорово. Ты знаешь многих виртуальных людей, которые стали бы просто

так помогать незнакомому человеку?

– Да что с тобой такое? Я даже не знаю Итана! Как ты можешь ревновать