На мгновение его слова повисают в воздухе. Как будто они оба осознают, что он

только что сказал.

Деклан первым нарушает молчание.

– Я выполняю кое – какую работу в той автомастерской. Всякие заказы. Это

интересно. Я откладываю деньги для школы.

– Школа! Верно, ты же выпускаешься в этом году. Куда ты собираешься поступать?

– Эй, – говорю я, и они будто бы забыли о моем присутствии. Что и неплохо.

Вообще– То, это даже хорошо. – Я подожду у двери, чтобы вам не мешать. – Я смотрю на

Дека. – Ладно?

– Ага, – отвечает он. – Спасибо, Рев.

Я беспокоюсь, что охранники наорут на меня за то, что я не сижу рядом со «своим

сопровождающим», но я подхожу к двери, и охранник, стоящий ближе всего ко мне, спрашивает, готов ли я покинуть помещение. Я отвечаю, что лучше подожду здесь, если

это возможно, и он указывает на свободный стол.

– Правила все еще те же, – говорит он.

Сидя там, я не могу ни к кому прикоснуться, но, полагаю, он имеет в виду, что мне

нужно держать руки на виду. Это я могу сделать.

Хотя это и кажется странным – сидеть за столом, вытянув на нем свои голые руки.

Совершенно очевидно, что я снимаю одежду, когда иду в душ и переодеваюсь, но я

никогда себя не рассматриваю. Шрамов много и они все разные. Ожоги от плиты. Толстая

белая линия от пореза ножом, который, вероятно, нужно было зашивать, но что так и не

было сделано. Маленькие розовые пятна там, где меня жгли спичкой или зажигалкой.

Введенные под кожу чернила там, где мой отец хотел убедиться, что его послание

действительно останется со мной навечно.

Так же, как и вид Джима Мерфи, эти отметины мне знакомы, но в то же время и

нет. Я смотрю на них так долго, что начинает казаться, что я смотрю на кого-то другого.

– Рев. Мы закончили.

Я поднимаю взгляд на Деклана и он выглядит... помятым. Мой взгляд падает на

стол, где они сидели, но его отца уже нет.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Ага.

И он просто направляется к двери.

Он больше ничего не говорит, пока мы не выписываемся, не получаем назад наши

вещи и не покидаем здание. Солнце начало садиться, принося с собой прохладу. Когда

воздух касается моих рук, я не хочу надевать свитер. Я хочу вытянуть руки и чувствовать

его.

Я чувствую себя дураком, идущим рядом со своим другом, который так очевидно

«переживает Что-то Из Ряда Вон». Когда мы подходим к парковке, он вытаскивает ключи

из кармана и протягивает мне.

– Можешь сесть за руль?

Я не задаю лишних вопросов; просто обхватываю пальцами металл.

– Конечно.

Он избегает смотреть на меня, пока мы, наконец, не садимся в машину.

– Ты не надел снова свой свитер.

– Знаю. – Я завожу мотор и переключаю скорость. – Ты голоден? Я сказал маме, что мы, возможно, не приедем к ужину.

Она знает, где мы. Я больше не могу им врать, и я знаю, что она не скажет маме

Деклана.

– Нет. – Он смотрит на заходящее солнце. Затем переводит взгляд на меня. – Если

хочешь остановиться, я не против.

– Я в порядке.

Когда мы выезжаем на шоссе, он, наконец, произносит:

– Не знаю, чего я ожидал. Думаю, я превратил его в какого-то монстра в своем

сознании. Если в этом есть какой-то смысл. – Он смотрит на меня и не ждет ответа. –

Конечно же, есть. Но я так волновался, что он не захочет меня видеть, что все это время он

винил меня. Но он не винил. Он винит себя. И он так несчастен. Я не ожидал, что он будет

так несчастен. – Деклан трет ладонями лицо. – Он просто человек, который облажался, Рев. Он просто... просто человек. Не думаю, что я когда – Либо осознавал это. Это глупо?

– Нет, – говорю я.

Деклан больше ничего не говорит. В машине постепенно становится темнее, по

мере того, как заходит солнце, и мы заперты в безопасности этого небольшого кокона. Он

так непривычно долго молчит, что я бросаю взгляд в его сторону.

Кажется, он уснул.

Вау. По крайней мере, он попросил меня сесть за руль.

Я смотрю на часы на приборной панели. Мы почти дома, но сейчас только

половина седьмого. Еще девяносто минут до встречи с Эммой.

Так что я пропускаю наш выезд. И еду дальше. А Деклан спит.

Глава 32

Эмма

Сегодня в церкви состоится собрание, поэтому везде горит свет и парковка

переполнена. Несколько человек мелькают у входа. Я не была уверена, захочет ли Рев

снова встретиться у скамеек, но у нас и так нет этой возможности, если только мы не

хотим делить скамью с мужчиной, нянчащим двух малышей.

Я обхожу церковь с другой стороны, Текси покорно плетется рядом со мной. Я не

могу спустить ее с поводка, когда здесь собралось так много людей, потому что не хочу,

чтобы кто – либо из них орал на меня по поводу того «как я могу позволять своей собаке

гадить на газоне».

Так что я падаю в траву, достаю телефон и жду.

«У меня для тебя есть сюрприз».

Больше пока никаких сообщений от Nightmare. И с каждой минутой мои мышцы

наполняются все большим напряжением. Вне игры его сообщения полны подтекста, но не

содержат ничего явно угрожающего. У меня даже нет способа доказать, что они посланы

одним и тем же человеком.

Хотела бы я выключить свои мысли.

Должно быть, Рев взял машину Деклана, потому что я узнаю машину, которая

подъезжает и встает на парковочное место вдоль бордюра.

Когда он выбирается с водительского сидения, я вижу, как он натягивает свитер, затем взъерошивает волосы, чтобы выбить из них статическое свойство.

Он был без свитера. Интересно.

Текси рада его видеть, и я отпускаю поводок, чтобы она могла как следует его

поприветствовать. Она практически сбивает его с ног.

Он чешет ей морду и шею, и слегка ее обнимает. Я отсюда вижу его широкую

улыбку. Она озаряет все его лицо. Не думаю, что видела раньше, чтобы он так улыбался.

Он выглядит более... расслабленным, чем раньше. Я гадаю, что изменилось.

А еще я ревную.

– Привет, – говорит Рев. – Я не знал, что здесь будет столько народу.

– Я тоже.

– Хочешь пойти куда-нибудь?

Позволь мне просто упасть в твои объятия. Я смотрю на машину позади него.

– Твой друг не будет против собачьей шерсти в машине? И куда мы могли бы пойти

с Текси?

Он пожимает плечами.

– Я имел в виду, что мы могли бы просто прогуляться. Дек спит на пассажирском

сидении.

– Правда? Сейчас только восемь часов.

– У него был... трудный день.

– Можем прогуляться. Ничего, если мы оставим его одного?

– Ну, мы не совсем его