— И вы молчали? Вам же нужна спутница на прием? Вы обязательно должны взять меня туда, — ее голос был хриплым от волнения. Я не понимал, что за блажь каждый раз приходила в ее воспаленный разум? Зачем ей нужен этот прием?

— И не подумаю. С ума сошли? — сообразив, насколько нелепо звучит мой вопрос, я запнулся, но продолжил. — Это абсолютно невозможно для инквизитора появиться в высшем обществе с такой, как вы! Вы только взгляните на себя, да вы же ведете себя хуже… портовой девки! Даже не надейтесь…

Девица умоляюще сложила ладони и уткнулась лицом мне в колени в молитвенной позе:

— Я буду себя примерно вести, не беспокойтесь, честно! Мне очень надо туда попасть. И вы не пожалеете, уверяю вас. Сделаю все, что скажете…

Я приставил указательный палец к ее лбу, отодвигая ее от себя до тех пор, пока она послушно не села на место, и вгляделся в ее темно-серые глаза:

— Зачем вы так стремитесь туда? И не лгите, что только ради помчицы Малко.

Девица недовольно поджала губы, сделала попытку ухватить меня за руку, но я проворно отдернул ее.

— Не скрою, у меня есть и другие цели. Там будет весь высший цвет общества, а значит, я смогу вывести свое дело на принципиально новый уровень, понимаете? Завести полезные знакомства, заполучить новых клиентов… Да вы хоть знаете, сколько заплатит какой-нибудь помчик за сведения о неверности своей жены?.. — она похоже аж захлебнулась слюнками от жадности.

— Довольно! Вы помнится совсем недавно хвастались связями, а теперь…

Девица опять меня перебила:

— Среди моих клиентов купцы да ремесленники, рабочий люд. Но у меня уже есть своя сеть осведомителей, правда из низов, мелкая рыбешка. Вот вы наверняка еще не обзавелись собственными фамилиарами? Я могу…

— Святой Престол урезал расходы на фамилиаров… — я опять ляпнул лишнее. Все никак не мог привыкнуть к ее манере поведения! Инквизиторов боятся, глаз не поднимают в разговоре, поэтому мне было непривычно осторожничать, что следует говорить, а что нет.

— Ну так тем более, вы всегда можете обратиться ко мне! Ну пожалуйста…

Экипаж остановился напротив старой церкви. Я вышел, а девица тащилась за мной, цепляясь за рукав, и продолжала уговаривать. Она святого может довести до греха! Я резко остановился, освободил руку, схватил ее за плечо и начал говорить:

— Хорошо, но вы прекращаете ко мне цепляться, слышите! Это первое условие. Никогда, ни при каких условиях, слышите! — я угрожающе потряс пальцем перед ее лицом. — Не прикасаетесь ко мне!

— Даже если вы будете тонуть, я должна буду стоять на берегу и смотреть на вас, не смея подать вам руки? — девица изобразила на лице вселенскую грусть.

— Второе условие! Никогда, ни при каких условиях, вы не прерываете меня. Иначе я тут же разорву наше соглашение!

Девица молча кивнула, изображая теперь вселенскую покорность. Она даже потупила голову.

— Третье. — Я обошел ее вокруг, оглядывая с ног до головы. — Даже не вздумайте придти на прием в подобном виде! — Девица возмущенно вскинула голову, явно собираясь возразить, но я опередил. — Никаких декольте! — я кивнул на ее платье. — Немедленно застегнитесь на все пуговицы! — Она стиснула зубы, пробормотав что-то явно нелицеприятное в мой адрес, но стала застегиваться. — На приеме у вас будет самое скромное и закрытое платье, еще раз, никаких декольте, никакого эпатажа, яркого макияжа, немыслимых шляпок и прочего неприличия!

Девица вопросительно вскинула руку, подражая школяру на лекции. Я прикрыл глаза для успокоения, мысленно обратился к заступнику Тимофею, потом кивнул ей. — Говорите.

— Я никак не могу быть в скромном платье, понимаете! Я должна выглядеть богато и роскошно, ну поймите же, чтобы привлечь новых клиентов, но я обещаю, честно и торжественно, что платье будет самым закрытым! От шеи до пят все будет закрыто тканью!

Почему у меня подспудно возникло ощущение, что меня нагло обманывают?

— Учтите, если вы меня обманете, я без колебаний отправлю вас восвояси! И четвертое. И не надо так кривиться. Вы будете вести себя тише воды, ниже травы, никаких выходок, капризов и истерик. Я также надеюсь, что вы вспомните хорошие манеры и не опозорите меня за столом. И никакого общения с помчицей Малко. Я сам буду с ней разговаривать.

Теперь она вопросительно подняла палец.

— Ну что еще?

— Мне жизненно важно пообщаться с обвиняемой, но я обещаю сделать это в вашем присутствии…

— Нет, — я был категоричен. Девица надулась.

— Тогда я буду вам на ушко шептать вопросы, которые ей следует задать… Только боюсь, это будет выглядеть несколько странно и даже неприлично…

— Категорически нет. Если хотите, можете заранее сообщить мне вопросы, и я, возможно, сочту возможным их задать…

Девица недовольно надулась и буркнула, что согласна. Мы подошли к церкви, и я наконец задал вопрос, давно мучивший меня:

— Кстати, почему вы так уверены, что девочка мертва? Откуда такое знание?

Девица надулась еще больше и проворчала сварливо:

— Вам правду или соврать поприличней?

Я уже почти привык к ее отвратительным манерам, поэтому спокойно ответил:

— Правду, пожалуйста. Святой Инквизиции не рекомендуется лгать. Почему вы думаете, что Катрин мертва?

— Потому что она стоит у вас за спиной.

Я резко развернулся — сзади была полупустая узкая улочка, по которой спешили с вечерней службы редкие припозднившиеся горожане.

— Что за дурные шутки?

— Она ходит за вами, как приклеенная. Уже начала разлагаться и вонять. А еще она воет, на низкой ноте, словно скребет железом по стеклу.

Девица огорченно потупилась, потом продолжила.

— Да, ее никто не видит, кроме меня, но это не значит, что это выдумка моего разума. Все мои виденья оказываются правдой, к сожалению. Я предпочла бы многое из этого не знать и тем более не видеть. Но если вы мне не верите, то просто подумайте логически: куда делась Катрин? Перелезла самостоятельно через высокую ограду и сбежала к колдунье? Вы сами в это верите? Какой остается вывод? Колдунья провела ритуал прямо на месте, в саду, а вот что случилось с телом девочки, не знаю. Закопать помчица сама вряд ли бы смогла, спрятать тоже, я обыскала весь сад. В доме я не смотрела, но при такой-то жаре и скорости разложения мертвого тела ее бы уже точно нашли. Скорей всего, колдунья растворяет тела, под куклой в саду был участок мокрой земли…

Меня опять замутило.

— Довольно! Колдунья могла отвести глаза прислуге и просто вывести девочку к экипажу, — я хватался за эту спасительную мысль, поэтому перебил девицу, пытавшуюся мне что-то возразить. — Давайте уже зайдем в церковь.

Как всегда бывает в святых местах, на меня снизошло умиротворение и спокойствие. На встречу нам вышел отец Георг. Заглянув в его светлые и добрые глаза, я вдруг почувствовал, как все неприятности и тревоги этого безумного дня отступают