— А если нет?
Чернавка задумалась.
— Ну, а коли нет… Авось нам Демьян этот окаянный на глаза попадётся, уж мы его к стенке припрём! Заставим заклятье снять!
Рассмеялась Забава, так нелепо выглядела чернавка с угрозой во взоре, будто и в самом деле способна злодея одолеть.
— Чего смеёшься? — спросила та.
— Хорошая ты, Глаша. Верная. Не думала, что и вправду со мной отправишься.
— Да как бы я тебя отпустила-то? Чего удумала… Неужто позволю одной разгуливать? — чернавка осуждающе качнула головой. — Я ж за тебя ответ держу. Царь-батюшка велел от бед и напастей тебя оберегать, а посему, давай-ка, побыстрее поскачем, солнышко уже вновь к горизонту клонится, вот-вот исчезнет.
Чем ближе к Лукоморью подъезжали, тем чаще слышался весёлый гомон и громкий смех.
— Что там? — нахмурилась Забава. — Неужто праздник?
— Сейчас узнаем.
Глаша подъехала к одинокому старику, стоявшему на обочине.
— Здравствуй, добрый человек.
— Ась? — сдвинул брови он, поворачиваясь левым ухом.
— Здравствуй, дедушка!
— А-а… И тебе не хворать, девонька.
— Торжество у вас, что ли?
— Ась?
— Торжество, говорю, или просто горло дерут?!
— Торжество, девонька. Сам Кощей Бессмертный празднество устраивает! Ох и пир закатил!
— А по какому поводу праздник-то?
— Ась?
— Праздник, говорю… Кхе-кхе, чуть не охрипла. Праздник, по какому поводу?!
— Ась?
Забава махнула рукой.
— Оставь, Глаша. Дай ему монетку за наше здоровье выпить, и не надрывайся, а то, и правда, осипнешь. Да и нет нам никакого дела до повода. Жуть какая, если честно. Боязно с Кощеем в одном граде ночевать. Может опять, в лесу?
— Ты царевна или нет? На перине спать должна!
— Да мне сейчас всё одно: перина, любо голая земля. Пойдём в лес, Глашенька, пойдём подальше.
В лесу было тихо и мрачно.
Лукоморская чаща вообще сильно отличалась от Золотого и Медного. Не виднелись тонкоствольные деревья, не бежали весёлые ручейки. Монолитные, многовековые дубы, да низинные болота, вот и вся красота. Нет, конечно, и полянок было предостаточно, но видимо находились они в другой стороне, не в той, куда заехали путешественницы.
— Хмарь какая… — протянула Глаша, оглядываясь.
— И мгла, — поддакнула Забава, и тут же дёрнулась. — Ой!
— Что такое?
— Закат.
Р-раз и вот уже вместо царевны, на крупе коня восседает лягушка. Утирает лапёшками мордочку, хмурит зелёные бровки.
— Нда… — чернавка вздохнула. — Наверное, никогда не привыкну к такому диву. Ладно уж, давай спать ложиться.
Лягушка кивнула.
— Я вот тут примощусь, а ты подле сиди. Не уходи. То есть… не упрыгивай. Потеряешься!
Лягушка вновь кивнула, дёрнула ножкой, и, соскочив в траву, квакнула.
— Ага, — поняла Глаша. — Вот там и спи. Сладких снов, царевна.
Вслед за закатом подоспела ночь. Застрекотали кузнечики, залетали комары, заиграли светлячки.
Красиво в лесу по ночам, даже в таком, как Лукоморский. И вроде уже не так страшны высоченные деревья, не так пугают нехоженые топи. Наоборот, даже заманчиво мошкара кружится над болотной тиной.
Прыгнула лягушка в сторону, ещё раз прыгнула… Сама не заметила как ускакала далече, не видно Глаши, не разглядеть лошадей.
Хотела кликнуть, да разве услышит кто столь привычное для трясины, раскатистое «ква»?
Забеспокоилась Забава. Затревожилась. Права была Глашка, нельзя уходить далеко, так и потеряться недолго. Решила на месте сидеть, рассвета ждать. А там, превратившись обратно в человека, можно и на поиски отправиться.
Только подумала, как рядом что-то упало. Глухо, молниеносно. Да и неподалёку, всего в паре шагов. Любопытная царевна сморщила зелёный носик, огляделась и, не заметив посторонних, двинулась к странной вещице. Шаг за шагом, прыг за прыгом, всё ближе и ближе… Раздвинула траву, а там стрела лежит. Охотничья.
Что такое? Вот невидаль. Это кто же по ночам так бездумно стрелы пускает? Прошлась по оперению лапкой, обхватило древко покрепче, словно сдвинуть с места хотела и… замерла.
Рядом послышались шаги и чей-то тихий смех.
— Так вот ты какая, суженая! Не ожидал. Глупо как получилось-то… А впрочем, иди-ка сюда.
Мужские руки подхватили Забавушку под брюшко, осторожно приподняли и положили на широкую ладонь.
— Давай знакомиться, что ли, хоть ты и зверушка безмозглая, а всё ж стрела к тебе прилетела, — вновь рассмеялся незнакомец. — Тебя, как я понимаю, Жабой Водяновной звать? Или Лягухой Пупырчатой? Хотя разницы-то никакой нет, — весело произнёс он. — А меня Финистом кличут. Ну, вот, стало быть, и познакомились.
Глава 4. Финист
Всем хороша царевна Забава, вот только в лягушке этой прелести не разглядеть.
Смотрел Финист на зелёное чудо и диву давался. Смех да и только. В кои то веки решил не сам жизнь строить, а на судьбу понадеяться и что? Вот! Глазёнки навыкате, перепончатые лапки, и язык длиной в два раза больше, чем она сама. Невеста, называется…
— Ну что ты так квакаешь? — Финист усмехнулся. — Покажу тебя людям, посмотрим, что скажут, а то только и слышно: жениться тебе пора, жениться. Вот, пусть полюбуются, кто мне в жёны напророчен.
Слушала его Забава, слушала, а потом вдруг взяла и кивнула.
— Что за чудеса… Неужто понимаешь?
Лягушка опять мотнула головой.
— Умная животинка попалась. Даже жалко обратно в болото отпускать.
Вышел Финист из лесу и в сторону лукоморского дворца направился. Тут уж Забава испугалась. Чужое царство, чужие люди, да и царь в Лукоморье, неизвестно какой. А ко всему прочему ещё и Кощей сегодня тут празднество справляет, как бы ему не попасться.
Прикрыла царевна мордашку лапками, зажмурилась.
Слышит, как с кем-то перемолвился Финист, посмеялся, а потом решительно зашагал в сторону.
Что такое? Неужто, и правда, во дворец понёс?
Приоткрыла глаза, окинула любопытным взором округу и успокоилась. На конюшню торопится, значит, вреда не причинит.
А Финист осторожно завернул добычу в платок и в карман опустил. Вскочил на коня, да и поскакал по мощёной дороге. У незаметного лесного домика остановился и сказал:
— Ну что, квакушка, вот тут ночевать и будем. Не царские хоромы, ну да тебе, после болота, не привыкать.
***
Рассвет Забава встретила под лавкой.
Только успела вылезти, как зевнула, встрепенулась и вновь стала человеком.
— Эх, хорошо-то как! — потянулась она и тут же испуганно глянула на спящего мужчину. — Суженый стало быть… Гм… Ну хоть не урод, — сама себя успокоила Забава и торопливо вышла во двор.
Суженый суженым, а умывание по утрам никто не отменял, значит надо найти колодец, да красоту свою девичью подправить.
Царевна улыбнулась.
— Пришло время осчастливить молодца.
Финист проснулся чуть позже обычного. Праздник вчера был на всё Лукаморье, отмечали до поздней ночи. А потом ещё и сны какие-то чумные снились, про болото, про лягушку… жуть просто.
И всё бы ничего, да только распахнулась в это время дверь и
