Маленький мягкий комочек вылетел из его рта, и Эрик раскрыл глаза, чтобы проследить, куда именно он попадет. Сначала ему нигде не удавалось его разглядеть, но потом Эрик заметил странное выражение лица Стефена и его устремленные вверх глаза.
Посередине лба военачальника виднелась маленькая красная клякса.
«Интересно, что будет дальше?» – подумал Эрик. Он точно выполнил все указания, насколько мог в сложившихся обстоятельствах, но он не имел ни малейшего представления, чего ждать от красного шарика, размякшего от слюны. Он лишь смотрел, волнуясь и надеясь.
Потом Стефен Сильная Рука медленно поднял свободную руку, чтобы стереть со лба клейкую субстанцию. И Эрик перестал надеяться – больше ждать было нечего.
«Чужаки, – с отчаянием подумал он, – вот что получается от доверия к Чужакам…»
Взрыв прозвучал с такой оглушительной силой, что сначала Эрику показалось, будто обрушился потолок. Его отбросило к стене, и он рухнул, словно пронзенный копьем. Сначала ему пришло в голову, что это эхо кашля, который он издал, выплевывая красный комок. Неужели такое запоздалое эхо – громогласное, оглушительное?
Когда отголоски взрыва затихли, Эрик поднял голову. Кто-то кричал – вопли накатывали волнами один за другим.
Это вопила Сара. Она смотрела на Стефена сзади, так как стояла непосредственно за ним. С расширенными от ужаса глазами она смотрела ему в спину и равномерно издавала пронзительные крики.
Рот у нее был раскрыт так широко, что казалось, он вот-вот разорвется. И при каждом крике она резко поднимала руку и указывала на шею Стефена, словно пытаясь оповестить всех присутствующих о причине своего крика.
У Стефена не было головы. Его фигура заканчивалась шеей со свисающими на грудь рваными лохмотьями кожи. Из шеи, на которой только что находилась голова, с журчанием бил фонтан крови: Тело Стефена все еще держалось на ногах, которые были широко расставлены в боевой стойке, одна рука держала занесенное копье, другая все еще тянулась к голове, чтобы стереть красное вещество. Тело стояло удивительно прямо и выглядело абсолютно живым.
Потом что-то случилось, и оно стало медленно оседать.
Сначала копье, медленно выскользнув из правой руки, рухнуло на пол. Потом опустились руки, подогнулись колени, и все огромное мускулистое тело обрушилось на пол, словно лишившись костей. Все члены беспорядочно повалились на пол – где вздымалась рука, где изгибалась нога – эта куча походила на кожаный мешок странной формы, который бросили у стены.
Несколько секунд она еще шевелилась, пока бурлящий фонтан крови не превратился в вялый ручеек. И наконец, вся эта груда замерла. Того, что осталось от головы, нигде не было видно.
Сара-Лекарка перестала кричать и, дрожа, повернулась к своим спутникам, которые не могли отвести глаз от лежащего на полу тела.
И вдруг они словно спохватились.
Все вокруг огласилось дикими, безумными криками страха, будто они пели хором, а Сара исполняла роль дирижера. Не прекращая кричать, они бросились к узкому выходу, слившись в единое толкающееся, извивающееся существо с дюжиной рук и ног и с болтающимися обнаженными грудями. Они увлекли вслед за собой охранника в центральный коридор, тут же огласившийся паническими воплями.
Эрик слышал, как удаляется по коридорам грохот бегущих ног, наконец он совсем стих, и наступило безмолвие. Не было слышно ни звука, если не считать незатихающего бормотания Томаса-Капканолома.
Эрик заставил себя подняться. Он никак не мог понять, что произошло. Чужак Вальтер сказал, что этот красный шарик – оружие, но Эрик никогда в своей жизни не слышал, чтобы оружие действовало таким образом. Разве что во времена предков: возможно, тогда существовали такие приспособления, разрывающие человека на части и не оставляющие никаких следов. Но это было чуждое вещество, собственность Чудовищ, каким-то образом найденное и выкраденное Вальтером Охотником за Оружием. Что же это такое? Каким образом оно уничтожило голову Стефена Сильной Руки?
В ранце Эрика осталось еще достаточно этого вещества. А пока следовало торопиться: долго так продолжаться не могло. Трудно было предугадать, когда уляжется паника и будет выслан разведывательный отряд. Эрик осторожно переступил лужу крови, вытекшей из обезглавленного трупа. Присев на корточки, он ухватил руками копье и, сжав его за спиной завязанными руками, неуклюже поднялся.
На то, чтобы избавиться от пут, времени не оставалось. Они смогут этим заняться потом.
– Дядя Томас, – позвал Эрик. – Мы можем идти. Нам предоставилась такая возможность. Вставай!
Раненый смотрел на него с непонимающим видом.
– …Ты никогда в жизни не видел таких коридоров, ты даже не можешь себе представить, что это такое, – продолжал он тихим монотонным голосом. – Они не носят налобных ламп, потому что везде светло. Все коридоры освещены, все коридоры, все коридоры…
Эрик задумался: Томас будет тяжелой обузой, но бросить его он не мог. Это его последний оставшийся в живых родственник, единственное существо, не относящееся к нему как к врагу или нелюдю. И в каком бы он ни был состоянии, он оставался его военачальником.
– Вставай! – повторил Эрик. – Томас-Капканолом, вставай! Это – приказ, воинский приказ. Вставай на ноги!
Надежды его оправдались, и дядя откликнулся на привычную команду. Он подобрал под себя ноги и попытался встать, напрягая их изо всех сил, но тщетно – у него не было сил.
Бросив взгляд в сторону проема, Эрик ринулся к Капканолому. Стоя спиной к Томасу, он сумел пропихнуть древко копья под одну из его рук. Затем, используя свое собственное бедро как опору, он изо всех сил принялся нажимать всем телом на свой конец копья.
Это было больно и неудобно, кроме того, он не видел, что делает. Время от времени Эрик выкрикивал приказ: «Вставай! Вставай! Вставай, черт возьми!» С большим трудом ему удалось протиснуть копье до конца, и дядя смог встать. Его шатало, но все же он держался на ногах.
Неловко волоча копье, Эрик начал подталкивать дядю к выходу. В центральном коридоре не оказалось ни души. Оружие, посуда и другая утварь валялись тут и там в полном беспорядке. Перед Тронным Холмом высилась покинутая Сцена. Трупы жен дяди Томаса были уже убраны.
Когда вождь, женщины и военачальники выскочили из кладовой, вероятнее всего, они устремились налево и, уже пробегая мимо Эшафота, в панике увлекли остальное Человечество за собой.
Эрик повернул направо.
Вся сложность заключалась в дяде. Томас-Капканолом то и дело останавливался с изумленным видом и начинал пересказывать историю о народе Аарона, поведанную ему человеком, который утверждал, что совершил путешествие в коридоры этого далекого таинственного племени. И Эрику снова и снова приходилось его подгонять.
Как только они добрались до отдаленных коридоров, настроение у Эрика улучшилось. Но только после того, как они миновали десятки поворотов и ответвлений
