– И никто в тебя не попал? На тебе нет даже царапины.
Бегун презрительно передернул плечами.
– Чужаки! Чего от них ждать? Они бы даже в толстого Франклина не смогли попасть, будь он у них перед носом. Мне повезло, что за мной не погнался никто из воинов Стефена. Да и бежал я к тому же здорово, как я тебе уже сказал. От основной толпы я оторвался довольно быстро – через дюжину коридоров они уже безнадежно отстали. Только пара человек продолжала преследовать меня. Но с воином Человечества разве они могли тягаться, так что скоро и они сдались и повернули назад. Я отдохнул, восстановил дыхание и пришел сюда. Правда, я воспользовался другим выходом на территорию Чудовищ.
– Ты знал об этом месте? Был здесь раньше?
– Внутри нет, по крайней мере не здесь. Но знаешь, у нас в отряде все в той или иной степени стали приверженцами Чуждой Науки. Твой дядя в течение долгого времени воспитывал нас, обращая в свою веру. Каждый раз, когда мы отправлялись в экспедицию за пищей или чем другим, он специально делал крюк, чтобы попасть сюда, а нас оставлял на страже снаружи. Он объяснял нам, как добраться до этой пещеры и как связаться со штабом Чуждой Науки в случае необходимости. Я решил, что теперь как раз она и наступила – необходимость, и пришел сюда за помощью. За помощью! – Рой-Бегун окинул взглядом собравшихся и скорчил рожу. – А какая может быть помощь от этого стада полубезумных болтунов? Народу сползается все больше, а они только знай себе чешут языками.
Это единственное, что умеют Чужаки, – болтать, болтать и болтать.
Эрик проследил за его насмешливым взглядом и готов был согласиться с ним. Вокруг действительно слишком много говорили, подводя никому не нужные итоги. Но, с другой стороны, что еще оставалось делать?
Мощное политическое и религиозное движение, имевшее сторонников во всех пещерах, только что было сокрушено одним ударом, точно рассчитанным, нанесенным совместно всеми вождями, обычно находившимися в состоянии непрекращающейся вражды. Уцелевшие собрались в своем штабе, который располагался на территории Чудовищ именно в расчете на такие неотложные случаи. Они сходились сюда поодиночке и небольшими группами, чтобы перевязать свои раны, отдохнуть и обсудить дальнейшие планы. В этом опасном и совершенно непригодном для обитания месте они могли свободно говорить, более или менее не опасаясь нападения.
Но действительно ли они находились в безопасности? Наверняка среди такой толпы, двигавшейся к выходам на территорию Чудовищ, нашлось несколько легкомысленных, которые позволили проследить за собой. Такое массовое передвижение в одно и то же время в одном и том же направлении не могло остаться незамеченным в коридорах. А если на это обратили внимание и за ними проследили, то это укрытие может превратиться в смертельно опасную ловушку – многочисленная экспедиция, организованная вождями, могла уже приближаться к ним в это время, чтобы уничтожить раз и навсегда последний оплот еретической Чуждой Науки.
«Хотя вряд ли, – решил Эрик после некоторых размышлений. – Разделавшись с сиюминутной угрозой и избавившись от приверженцев Чуждой Науки в своих племенах, вожди скорее всего снова вернутся к состоянию вражды и взаимных подозрений. Более того, на некоторое время общение между племенами станет даже менее интенсивным, так как поспешно придется менять оборонительную систему, которую увидел противник в период временного союза. Человечество, например, сейчас явно обеспокоено тем, что удалось заметить Чужакам, находившимся среди них: количество боеспособных воинов, расположение центрального коридора и ведущих к нему подходов, а также особенно достойных женщин, стоящих того, чтобы быть похищенными. Среди обитателей коридоров снова начнет расползаться ксенофобия, и всякие союзы станут невозможными, особенно такие тесные и крепкие, какие требуются для организации столь значительной экспедиции. К тому же племя, как бы велика ни была нужда в пище и предметах обихода, никогда не посылало на территорию Чудовищ более полудюжины своих воинов. Так что вряд ли теперь они станут рисковать, отправляя на вражескую территорию крупные воинские силы».
Так что здесь приверженцы Чуждой Науки находились в относительной безопасности. И все же на всякий случай караул следовало бы выставить. Хотя бы потому, что они были военным отрядом. И если они хотят уцелеть, они должны до мельчайших деталей соблюдать воинскую дисциплину.
Рой-Бегун согласился с Эриком.
– Я сразу сказал это их начальнику – как его там? – Артуру-Организатору. Но эти проклятые Чужаки – чего от них ждать? У них нет ни малейшего представления, как руководить воинами. Он только покивал головой и начал расспрашивать меня, есть ли в других отрядах Человечества сторонники Чуждой Науки. Нам того и гляди надо будет уносить ноги, а его волнуют тайные организации!
– Ну, в этом он не виноват, – заметил Эрик. – Он ведь Организатор. Точно так же, как ты – Бегун, а я – Око. Если ты потеряешь ноги, а я ослепну, как мы будем себя чувствовать? Так и он – Организатор, потерявший свою организацию. Это большое несчастье для человека.
– Гм. Может быть. Но это его проблема, а не моя. Я по-прежнему могу обогнать любого в пещерах. Он еще сказал, что, если ты или твой дядя смогут добраться сюда, он хотел бы вас спросить кое о чем, так что пойдем, я отведу тебя к нему. Он сейчас собирает сведения от всех этих калек, чтобы нарисовать себе общую картину, как он говорит.
Пока они продирались сквозь толпу, Бегун нагнулся и зашептал Эрику на ухо:
– Если хочешь знать, Эрик, нам сейчас нужен не Артур-Организатор, а умелый военачальник, такой, как твой дядя. Я видел его во время побед и поражений, и он всегда знал, что надо делать. Он был настоящим мужчиной, настоящим воином! Он знал, когда нужно атаковать, когда отступить, когда перегруппироваться, когда нанести неожиданный удар, – на его приказы можно было полностью полагаться. Он знал, он просто знал все это. – Рой покачал головой. – А теперь его несет по канализационной трубе! Даже трудно поверить в это. Эрик… а что с моей женой? С моей женой они тоже что-нибудь сделали?
– Не думаю. Единственные замученные женщины, которых я видел, были жены Томаса-Капканолома.
Рой мрачно кивнул.
– Значит, мою не тронули. Значит, они ей доверяют. Могу
