– Я велел тебе ехать, – сказал Виктор, но затем заметил хитрый блеск в глазах Митча, странный изгиб рта, знакомый акцент, когда Митч вдруг поздоровался.
Джун.
– Отстань от меня, – приказал Виктор.
Джун не отступила.
– Ты должен ее остановить.
– Я здесь не из-за Марселы.
– А зря. Она нацелилась на Сидни.
– Из-за тебя.
– Нет, – запротестовала Джун. – Я никогда ей не говорила. Но она узнала и теперь хочет достать ее. И судя по тому, что я видела, Марсела…
Как по команде толпа расступилась, и золотая фигура поднялась на каменный помост в центре комнаты.
Виктор стряхнул хватку Джун, глянул туда, где стоял Эли, но тот уже исчез. Дерьмо. Он осматривал толпу, обыскивая море темных костюмов, пока не поймал движение. Большинство мужчин и женщин стояли на месте, их внимание было сосредоточено на Марселе. Эли проскользнул сквозь них, как акула, его цель была столь же ясна.
Виктор отзеркалил продвижение Эли, и оба они одним путем подобрались к постаменту, статуе и женщине в золотом.
И вот наконец Эли его заметил.
Холодные темные глаза скользнули мимо Марселы и задержались на Викторе. Удивление мелькнуло на лице Эли, а затем утонуло, сменившись мрачной улыбкой, когда ствол пистолета прижался к основанию позвоночника Виктора, и хриплый голос Стелла сказал на ухо:
– Достаточно, мистер Вейл.
* * *Марсела всю жизнь была на виду.
Но сегодня вечером ее наконец-то заметили.
Каждая пара глаз была сосредоточена на ней, когда она встала на помост, каждый с любопытством ждал откровения, потому что знал: она больше – больше, чем красота, больше, чем очарование. Понимали они это или нет, но они пришли, чтобы увидеть силу.
Когда Марсела заговорила, ее голос разнесся по мраморному залу над притихшей толпой, и их лица развернулись, как цветы, жаждущие света.
– Я так рада, – начала она, – что вы присоединились ко мне сегодня вечером.
Продолжая говорить, Марсела медленно обошла вокруг статуи, смакуя свою власть над собравшейся аудиторией – самыми влиятельными людьми в Мерите, или кем они себя считали.
– Знаю, приглашение было загадочным, но обещаю, лучшие вещи стоят того, чтобы их подождать, и то, что я могу предложить, лучше показать, чем описывать…
* * *Джун неслась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
Она сменила громоздкий облик Митча на более легкий и поднялась на балкон, который выходил на атриум с морем людей. По центру медленно кружила у основания статуи Марсела.
Джун обнаружила, что Джонатан прячется в тени, наблюдая за шоу. Он положил локти на перила из кованого железа и сосредоточился на сияющей фигуре Марселы.
– У некоторых из вас есть деньги, – говорила она, – а у некоторых влияние. Одни родились с силой, а другие построили ее из ничего. Но все вы здесь, потому что вы впечатляющие. Юристы, журналисты, руководители, правоохранительные органы. Вы ведете этот город. Вы формируете его. Вы защищаете его.
– Ты видишь этого человека? – сказала Джун, указывая на бледного блондина, что двигался сквозь толпу.
– Виктор Вейл, – мягко сказал Джонатан.
– Точно.
Если Виктор не поможет ей сам, Джун его заставит.
Он думал в первую очередь о своей шкуре.
Как и все они.
– Если он подойдет слишком близко к Марселе, – сказала Джун, – пристрели его.
Джонатан вытащил пистолет из кобуры под пиджаком, не сводя глаз с Марселы.
– Не убивай его, – добавила Джун. – Только в крайнем случае. Она не хочет его смерти.
Джонатан пожал плечами. Его молчание всегда раздражало ее, но на этот раз Джун была рада, что он не задает вопросов.
– Спасибо, Джонни, – сказала она, летя вниз по лестнице.
* * *– Стелл. – Виктор стиснул зубы, а Эли продолжил медленно и методично подбираться к возвышению, где Марсела все еще держала речь.
– Вы понимаете важность власти, – говорила она. – А вот что вы не понимаете, так это то, что ваши идеи власти устарели.
Стелл вонзил пистолет в спину Виктора.
– Я не позволю тебе все испортить.
– Правда? – Виктор оглядел толпу.
– Вот почему я здесь, – продолжила Марсела. – Чтобы открыть вам глаза.
Эли был почти на возвышении, когда ее рука легла на бронзовые одежды статуи.
– Чтобы показать вам, что такое реальная сила.
Виктор выбрал человека наугад и скрутил ему нервы.
Крик расколол воздух и на мгновение заглушил голос Марселы, интерес толпы сместился. В то же мгновение Виктор развернулся и врезал Стеллу локтем по голове.
Пистолет Стелла выстрелил, но Виктор уже был вне траектории пули, решительно двигаясь к платформе, к Марселе, к Эли. При звуке выстрела напряженная толпа запаниковала. Гости бросились прочь, волна тел неистово пробивалась к выходу. Только Виктор и Эли все еще двигались внутрь, к центру комнаты и золотой фигуре на постаменте.
Виктор был почти там, когда раздался еще один выстрел. Пуля ударила по мрамору в футе от него, посыпались искры. Он поднял голову и увидел на балконе Джонатана, понял намерение ЭО, а тот уже готовился выстрелить снова.
Пуля пробила плечо Виктора, вспыхнула боль, горячая и белая, мгновенно полилась кровь.
Он выругался, взялся за нервы Джонатана, прежде чем тот успел выстрелить в третий раз.
Виктор поймал их, вывернул рубильник, как тогда, в художественной галерее, и, как и в галерее, вспыхнул сине-белый свет силового поля Джонатана, мгновенно прикрывая его. Виктор почувствовал, как его хватка ослабла, но на этот раз он не сдался.
У каждого объекта была точка разрушения, ограничение прочности.
Приложите достаточно силы, и он сломается.
XVIIIПоследняя ночьСтарое здание судаПять лет Виктор Вейл жил в голове Эли. Сначала как призрак, потом как фантом. Но оба, как теперь понял Эли, были бледным эхом его соперника, застывшим в янтаре, неизменным – как и он сам. Настоящий Виктор носил следы каждого прожитого года, а еще сильно похудел. Он выглядел больным – как и подозревал Эли. Неважно.
Он все исправит.
Но сначала – Марсела.
Она спускалась от статуи прямиком к Эли, ее лицо исказилось не от страха, а от ярости.
– Ты меня прервал?
– Прошу прощения, – сказал он, – я просто так хотел с тобой встретиться.
– Ты пожалеешь об этом, – усмехнулась Марсела, шагнув в пределы досягаемости.
Эли потянулся схватить ее, но между ними вспыхнул сине-белый свет и оттолкнул его руку. Отбил его, но не ее. Марсела подошла к Эли вплотную и прижала пальцы к его щеке.
– Тебе действительно следовало бежать вместе с остальными, – сказала она. Ее рука засияла красным.
Боль пронзила лицо Эли, волна агонии, когда кожа распалась, обнажив зубы, челюсть. Но даже пока гниль распространялась, он чувствовал, как мышцы и кожа заживают. Веселье улетучилось из глаз Марселы, сменившись удивлением и шоком.
– Зачем мне бежать? – сказал Эли. – Я здесь, чтобы убить тебя.
Марсела отстранилась, внезапно охваченная неуверенностью.
Он скучал по этому – выражению их лиц перед смертью. Тому, как весы дрожали, прежде чем снова обрести равновесие. Как будто ЭO знали, что неправы, что их жизни – то, что они принимали за жизнь, – украдены. Что пришло время
