— Почти двенадцать. Я её отключил, а то она так истошно орала, что мне хотелось убить её, — он вдруг безумно расхохотался. — Было бы любопытно задушить её во время собственного оргазма.

— А Уизли? Это так ты отблагодаришь его за поставку десятка магловских девочек? — спросил Люциус. Он не мог понять, почему здесь именно эта девочка, когда есть сотни других. — Почему она? Почему дочь Грейнджер?

— Она просто попалась мне на глаза на перроне, я не смог устоять перед рыженькой киской, — он глумливо улыбнулся. — А Уизли я ничего не должен. Они сохранили с братом свой горе-бизнес, — он снял последний предмет одежды и направился к Розе. Он провёл тонкими пальцами по бледному бедру, задевая рыжие волоски на лобке. — Всё, отец. Иди. Увидишь Поттера, покажи ему сюда дорогу. Я, пожалуй, ещё его младшего сына трахну, в наказание.

Люциус Малфой понимал, что сейчас у него есть только один выход из положения: вырубить сына и отправить чужих детей домой, тогда, возможно, Поттер не тронет его лабораторию. Сейчас ему только нужно поднять палочку на сына, своего наследника, который совершенно тронулся умом. И почему-то на ум пришла фраза из исследований Грейнджер, которая однажды попалась ему на глаза: «Родственные браки — это кровосмешение, которое ведёт к безумию».

Даже если придётся убить Драко, у него ещё есть Скорпиус. Он будет жить ради него.

Драко посмотрел похотливым взглядом на маленькую девочку и начал поглаживать свой налившийся кровью член. Люциус понимал, что ждать больше нельзя. Он уже поднимал палочку, когда в тот же миг тишину комнаты разорвал невероятной силы грохот, потом ещё один и ещё.

Люциус закрыл уши руками и от испуга осел на пол. Таких звуков он не слышал никогда. Что это? Поттер взорвал здание?

Спустя несколько секунд он открыл глаза, обвёл комнату любопытным взглядом в поисках сына и тотчас начал захлебываться собственными рыданиями. От истинного аристократа не осталось и следа.

— Нет! Нет! — вопил он истошно. — Нет, мой мальчик, мой маленький Драко. Драко, пожалуйста, очнись! — он подлетел к своему сыну и отчаянно тряс его за плечи, пока по его рукам текла горячая, алая кровь.

Малфой-младший лежал у отца на руках с открытыми, остекленелыми глазами и зияющей дырой во лбу.

========== Глава 9. ==========

Вечер тихонько подкрадывался, и солнце садилось за горизонт, уступая свои права. Как оказалось, это место с виду было совершенно заброшенным, и обычные люди просто обходили его стороной. Сотрудники Генезис М же видели огромный лабиринтообразный комплекс белого цвета. С высокими наблюдательными башнями и большим квадратным зданием в центре, в котором были спальни владельцев.

Когда Гермиона с Гарри и Роном заходили в лабораторию, она мельком взглянула на закат и подумала, что Битва за Хогвартс тоже происходила ночью. Патруль, выставленный Гарри вокруг здания, успешно справился со своей задачей. Охрана была обезврежена и подчинена с помощью “империо” участниками операции. Когда Гермиона проходила мимо зачарованных людей, у неё возникла мысль, что всё это как минимум незаконно, но она была смыта волной отчаянного страха за детей.

Когда-то только Дамблдор мог пойти на любые, самые страшные методы для достижения целей, в которые верил во имя высшего блага. Впервые Гермиона его понимала. Сейчас она готова была преступить любой закон. Ради детей, которые наполнили её мир безграничным счастьем, она могла пожертвовать всем. Даже Гарри.

Она взглянула ему в спину и почувствовала, как сердце наполняется нежностью к этому суровому мужчине. Он стал непримиримым, порой жестоким, и она была одной из тех, кто был в этом виноват. Вот только вины своей она давно не чувствовала.

Он не стал бы столь сильным лидером без тех трудностей, которые выпали на его долю. Дамблдор готовил из него воина, и Гарри прекрасно стал справляться с любой поставленной задачей. Это знали все. И именно поэтому паника Гермионы отступила. Он всех спасёт. И если, то есть, когда это произойдёт, она готова будет согласиться на любые взаимоотношения, которых он захочет. Гермиона перестанет убегать от него.

Он вдруг повернулся, словно почувствовал её взгляд.

— Держись за мной, не смей импровизировать.

Ещё сутки назад Гермиона бы возмутилась подобному отношению, но сейчас готова была идти на любые уступки. Поэтому просто кивнула и судорожно вздохнула. Она напрягла всё своё существо, чтобы не начать бегать по коридорам с громкими криками-требованием вернуть ей детей.

«Главное, чтобы были живы», — думала она.

Внутренне Гермиона содрогалась от возможных событий, произошедших с ними, но в итоге смирилась. В конце концов, есть заклинание забвения, которым она ещё с юности владела в совершенстве.

Вдруг пальцев Гермионы что-то коснулось, но она отдёрнула руку.

Прикосновения Рона уже давно ничего кроме раздражения не вызывали. Она была недовольна, когда Гарри взял его с собой в первый отряд, готовящийся войти в лабораторию. Хотя она понимала, что, возможно, в этом поступке был скрытый смысл.

Нет, Гермиона не жалела, что вышла замуж за Рона. В тот момент это было единственной возможностью остаться частью семьи и быть рядом с Гарри. Пусть, как с другом. К тому же она знала, что Рон любит её, а после всей истории на шестом курсе для неё это очень много значило. Возможность быть любимой бесценна.

Тогда она была уверена, что Гарри любит Джинни и будет счастлив. Его счастье давно стало делом первостепенной важности для Гермионы. Но как часто она надеялась, что он вспомнит о чувствах к ней. Как же часто она об этом мечтала! И если бы он хотя бы намекнул или хоть словом обмолвился о своих снах — тайных желаниях, Гермиона даже не задумываясь ушла бы с ним куда угодно. Она бы стала парией в обществе, но тогда ей было наплевать. Наплевать до тех пор пока в её жизни не появились Роза и Хьюго.

Сам же Гарри тоже не особо стремился разрушить свою семью и соединиться с Гермионой. Даже после того, как они стали спать вместе, обоюдно наслаждаясь этими украденными моментами и постоянными стычками друг с другом, он не предложил жить вместе. Он воспринимал как наказание за предательство то, что Гермионе приходится возвращаться к нелюбимому мужу. Со временем так стала думать и она.

Эти мысли занимали её всё то время, что они следовали по коридорам лаборатории Генезис М. Пробираясь всё дальше и дальше, Гермиона за стеклом кабинетов постоянно видела знакомые наработки, от которых сама когда-то отказалась в силу их опасности для людей. Тут неожиданно она заметила генетическую таблицу, составленную ей