Михаил вздохнул несколько раз, паутина отвратительна, он чувствовал это настолько ярко, что когда нарочито зацепил одну локтем, там вспыхнули зеленые огоньки, вся паутина скукожилась и сползла на землю неприятной слизью.

Осмелев, он пошел рядом с Азазелем. Обизат счастливо пискнула, даже Бианакит буркнул одобрительно:

– Вот что значит живой человек!.. Местная живность не то боится, не то брезгует…

Азазель взглянул испытующе, в его глазах Михаил прочел вопрос, но лишь молча кивнул, он в безопасности.

На деревьях помимо паутины начали попадаться прибитые к стволам черепа, а потом и человеческие скелеты целиком. Михаил с содроганием понял, что прикрепляли живых, а дальше то ли звери терзали и срывали еще живую плоть, то ли насекомые… Скорее, насекомые, звери хотя бы кисть руки оторвали, а здесь все цело, вот даже фаланги пальцев уцелели.

Иногда видел смутные тени, несколько раз слышал глухой рев, а дважды ощутил совсем близко хриплое дыхание огромного зверя.

– Да, – сказал он с сарказмом, – только больная психика может возрадоваться этому Темному или не Темному, но все равно Темному лесу.

Азазель посмотрел с сожалением.

– Какой ты прямой, Мишка. Не чувствуешь изысканности загнивающего декаданса?.. Он этим и прекрасен, как сыр с плесенью. Декаданс утончен и хорош, как Серебряный век или загнивающий мир капитала…

– Только как предвестник революции, – прервал Михаил. – Пусть сильнее грянет буря!

– Намекиваешь на того парня, которого мы переправили в безопасное место?

Михаил вздохнул, придержал одной рукой рюкзак на спине, ладонь другой опустил на лысую вершину опаленного древним жаром камня и перепрыгнул на ту сторону.

– А не сделает он Ад лучше мира людей? Для нас это опасно.

Азазель хмыкнул.

– Вроде бы должен нести прощение и смирение?

– Ну да, вон как смиренные христианские страны бомбят всех направо и налево! В том числе и христиан… Странно, я думал, смертные муки длятся вечно, а здесь все так быстро кончилось…

– Быстро? – спросил Бианакит. – Мне кажется, этих несчастных терзали долго.

– Но точно не вечность…

Азазель услышал, оглянулся, глаза насмешливо сверкнули.

– Это не грешники!.. Это либо нолы воевали друг с другом, либо демоны. А что? Нолы тоже научились драться. Тупо, дубинами, как питекантропы, но все же… Люди везде распространяют свою высокую культуру свободы конкуренции в виде мелкой, средней, полусредней и тяжелой преступности, которую почему-то называют высокой! Сразу бы и назвали одухотворенной или творческой! В Аду, как ты понимаешь, самые конкурентные особи. Слабые, больные, нищие и дебилы с ходу идут в рай…

Михаил нахмурился и не ответил. В подаче Азазеля рай для людей всегда выглядит как приют для бездомных калек, хилых и никчемных, а в Аду как раз энергичные и деятельные.

В прошлый раз, когда начал с ним спорить, Азазель просто напомнил про Авеля и Каина, первый ничего сделать не успел и угодил в рай, а преступник Каин выстроил города, наплодил потомства, как песка на морском берегу, его дети создали цивилизацию, а он после долгой и успешной жизни попал в Ад, где тоже вскоре в нарушение всех законов был освобожден от наказаний и начал подниматься по иерархической лестнице, как в раю сделал один из его потомков Енох.

Бианакит тихонько свистнул, Азазель моментально остановился, весь взъёженный и готовый прыгнуть в любую сторону, а когда Бианакит приблизился неслышными шагами, спросил тихо:

– Что заметил?

– Следят, – ответил Бианакит. – Впереди никого?.. Зато сзади по нашему следу идут.

– Много?

– Прибавляется, – ответил Бианакит лаконично.

Азазель сказал невозмутимо:

– Не показывайте виду. Идем, как шли, вот до тех камней. Там сами устроим засаду.

Михаил чувствовал, как Обизат старается держаться рядом, а когда перебрались через массивные валуны, Азазель бросил короткое:

– Залечь!

Все трое рухнули за камни разом, стволы автоматов высунулись между щелями и застыли в ожидании.

Несколько минут прошли в томительном ожидании, Михаил чувствовал как растет тревога, а тело цепенеет в ожидании неприятностей. Подумал, что это дергается этот гад в нем, который элементаль, все еще не полностью растворился в нем, как обещал Азазель, потом пришла мысль, что элементаль ни при чем, раньше воевал в жарких арабских странах, бывал и в горячих точках других стран, но там привычный мир, а здесь преисподняя, а противники не люди, а непонятные все еще демоны, что могут быть совсем разными.

Вдали поднялась пыль, он рассмотрел бегущих в их сторону коренастых существ, похожих на людей, только вдвое шире, в руках дубины, а на плечах шкуры, вздохнул с облегчением.

– Это уже проходили, – проговорил он сквозь зубы, – это уже знаем…

Азазель покосился в его сторону с пониманием в глазах.

– Неизвестное пугает?.. Но люди все равно прут в неизвестное, иначе бы тут не оказался?

Михаил буркнул:

– Это ты затащил. Силой и пряниками.

– Только не поддайся слюнявой интеллигентности, – предупредил Азазель. – Дескать, они же глупые, как дети, невинные… Если пощадишь, эти дети с дубинами оставят от тебя мокрое место!

– Я не интеллигент, – ответил Михаил, защищаясь от оскорбления, – у меня профессия есть.

Он прицелился, выстрелил, перевел прицел на соседнюю цель, справа часто-часто захлопали выстрелы из винтовки Обизат.

К стрельбе присоединился Бианакит, Азазель некоторое время высматривал то ли цель, то ли как идет схватка, наконец переключил на автоматическую стрельбу и дал длинную очередь, когда уцелевшие нападавшие, оставляя кучи трупов, добежали до барьера.

Бианакит перепрыгнул камни, сбил с ног одного из самых лохматых, прижал к земле.

– Не двигаться! – велел он страшным голосом.

Азазель сунул пистолет в кобуру, уцелевшие демоны бросились бежать, еще не поняв, почему пали самые могучие воины, мчавшиеся впереди, но Обизат мстительно стреляла им в спины, пока последний не рухнул на бегу.

Азазель остановился над пленником, которого удерживал Бианакит. Бианакит поднялся и отступил, Азазель вперил грозный взгляд в распростертого дикаря.

Лохматый демон в испуге прикрыл такими же грязными, как и весь сам, руками лицо.

– Кто послал? – потребовал Азазель.

– Никто!

– Почему напали?

Демон вскрикнул:

– Это наша земля!.. Сюда лезут нолы из клана Синей Грязи. Мы только защищаемся!

– Но напали вы, – уточнил Азазель.

– Ну да, – ответил дикарь чисто и честно, – это же наша земля!.. Все, кто не наши, должны умереть…

– Романтично, – согласился Азазель. – Простые решения – самые понятные народу решения. Вам нравится?

Дикарь торопливо кивнул.

– Ну да…

– Живи каждый день так, – сказал Азазель с похвалой, – словно этот день у тебя последний! И очень скоро он станет последним.

Михаил вздрогнул, Азазель с такой скоростью выхватил пистолет из кобуры, выстрелил и вернул на место, что Михаил увидел только смазанное движение.

Демон с дыркой во лбу медленно повалился на спину. Михаил проговорил ошалело:

– Ты чего… так?

– А ты чего ожидал? – спросил Азазель с интересом. – Что отпустим?.. Или наложим штраф?.. А то и санкции за грубое обращение?

Михаил пробормотал:

– Да как-то слишком ты вот так вдруг…

– Все ускорилось, – сообщил Азазель покровительственно, как неожиданную новость, – так что не щелкай клювом. Иначе тебя самого… в общем, не щелкай. Всем подъем? Что, пообедать