Бабник, плюхнувшись на один из ящиков, спросил:
– Девочка, ты не хочешь побыть хозяйкой?
– В смысле? – не поняла Диана.
– Вон печка, вон ящик с тушенкой. Если разогреешь, будем признательны. Нам всем порубать не помешает. Придется до рассвета тут торчать, так, может, в картишки перекинемся, чтобы время убить?
– А не лучше ли поспать?.. – задумчиво предложил Карат, пристраиваясь на ящике.
– Можно и поспать, если нервы позволят. Я вот ни разу здесь не уснул.
– Почему?
– Это место мы называем Сеткой.
– Какие-то браконьерские дела, что ли?
– Да ну, брось дураком прикидываться, ты же не тупой парень, какое тут может быть браконьерство. Так говорят, потому что здесь по сетке с квадратами около двух километров внешники понаставили мачты высотой с пятиэтажку. На вершине каждой работает блок автоматического отслеживания. Электроника умная, ночью мимо них карась незаметно не проплывет. Мачты стоят с таким расчетом, чтобы создавалось двойное перекрытие. Если вывести из строя одну мачту, слепое пятно не получишь. Как только блок засекает активность, данные сразу поступают операторам. Здесь у них система отлажена четко, реагируют почти мгновенно. Ты и «мама» сказать не успеешь, как повесят тебе над головой беспилотник. А это в плавнях почти верная смерть, даже если до черноты дотянуть успеешь, все равно могут достать. У них все нижнее течение Дона так охвачено. Не сплошная сеть, конечно, а вроде таких вот плотин поперек русла.
– А почему не вдоль? Какой смысл поперек барьеры ставить, если между ними можно переправиться?
– Хороший вопрос. Умный. Я бы на их месте так и сделал, да только не забывай, где мы находимся. Вдоль сплошную линию не сделаешь, только на некоторых участках. Улей тут хитро кластеры поставил, стабы почти всегда вот так группируются, поперек, а не вдоль. Ставить мачты на стандартах, это мачт не напасешься.
– А чего мы в сеть полезли, если можно проскочить между сетями? – очень недовольным голосом поинтересовался Шуст.
– Потому что мне так захотелось. Ну так что, перекинемся в картишки?
– А на что играть? – буркнул Шуст. – На задницу твою, что ли? Так она никому, кроме Чака, неинтересна, вот с ним и перекидывайся.
– Не злись, я ведь к тебе как к приличному человеку отношусь, – беззлобно ответил на хамство Бабник и снизошел до пояснения: – Между сетями таких, как мы, они и караулят. Здесь как бы стенка загона, в который мы сами себя загоняем. Тут контроля много, но сплошь автоматика. Автоматика, это не живые мозги, она тупая, если самому не тупить, обмануть ее почти всегда можно.
– Ты всегда по этим сетям переправляешься? – заинтересовался Карат.
– По-всякому бывает: и между могу, и по ним. По обстановке смотрю. Нельзя раз за разом топтать одну тропу, быстро спалишься.
Склонившись, коротышка попытался погладить проходившего мимо кота. Но тот, злобно шикнув, ускакал к Диане, где остановился, хищно выгнув спину и нехорошо косясь на Бабника.
Тот покачал головой:
– Ишь ты, грозный какой.
– Гранд не любит, когда его гладят, – сказала Диана.
– Да ты же прямо сейчас его гладишь.
– Мне можно.
– А чем я ему не нравлюсь?
– Да ты всем не нравишься, – встрял Шуст.
– У тебя претензии, да? Я даже догадываюсь какие. Шуст, ты не мне их предъявляй, а тем, кто тебя ко мне послал. Мне приказали везти вас и ящик по одному маршруту. Я честно делал то, что сказали, вез и вас, и ящик, пока не нарвался. Сейчас я без приказа работаю, сейчас я просто пытаюсь выкарабкаться. И вас вытащить заодно. Чего скривился? Не веришь? А ты головой попробуй подумать, вдруг получится. Мне вас убивать никакого смысла нет, от вас живых польза может быть, а от мертвых ее не дождешься. Я вам сейчас лучший друг, получается. Уж извиняй за банальность, но мы все в одной лодке.
– Шуст, хватит уже выступать, – попросил Карат. – Бабник прав, он делал то, что должен был делать. Какие к нему претензии? Он не наш человек и ничем нам не обязан. Тут целиком наш косяк, надо было не связываться с сектой. Подстава получилась. Да, они вряд ли хотели так подставлять. Но почему именно нас подвязали?.. Вот это я так и не понял… Ладно… что имеем, то имеем.
– В Улье всегда так, – кивнул Бабник. – Задумаешь одно, а получается другое.
– А как мы утром пройдем мимо мачт?
– Есть у меня фирменный способ, но он только у меня работает.
– Дай догадаюсь: какое-то хитрое умение развито?
Бабник покачал головой:
– Вот я прямо сейчас возьму и все свои секретные дела сдам. В принципе, можно уже и сдать, конечно, но это не деловой подход.
– Ты о чем сейчас?
– Да так… о жизни… Конкретнее спрашивай, если хочешь, чтобы тебя поняли.
– Ты сказал, что уже можно секреты сдать. Секреты так просто не сдают.
– Сусаниным мне больше здесь не поработать. Валить надо из этих мест. И валить как можно дальше. А потом никогда не возвращаться.
– Почему? Из-за Сабины?
– А из-за кого же еще? Сабина – это монстр. За ней века накопленного опыта и десятки, если не сотни развитых умений. Она как бессмертный динозавр, я не верю, что ее обнулит эта хитроумная ребятня. Видал, как старуха их сделала? Легко порвала шаблоны, сломала планы, и пришлось нам драпать, как зайцы не драпают. За Сабиной опыт веков, ее даже нолды поймать не могут, а уж возможности у них о-го-го. Но все попытки провалились. Эта бабка нас всех переживет, вот увидишь. А если я останусь на северном берегу, меня она переживет в первую очередь. Я для нее ничто, пылинка на каблуке, но порядок у старухи строгий. Всякий, кто хоть как-то ее задел, должен заплатить. А плата у нее, сам догадываешься, какая.
– Ты говорил, что и на южном берегу она тебя достанет.
– Я же не говорю, что прямо на берегу устроюсь. На берегах здесь никто не живет, что на южном, что на северном. Видал, сколько нам до воды проехать пришлось?
– Это понятно. Я, в общем, о том, что ты мог бы осесть там, на стабе, вроде Донского.
– Там все не так, как здесь. Там Придонье – сплошной фронтир. Муры на особом положении, много их там расплодилось. Какие-то шайки при них или вообще непонятно кто. Есть даже что-то вроде государства муров, ты представляешь такое?
– В смысле, крупная банда?
– Это уже не банда, это уже, блин, целая империя. Местного уровня, конечно, но масштабы впечатляют. С
