— Нет, мэм. Простите. Сорвалось с языка.
Демельза взяла аккорд на фортепиано.
— Значит, когда-нибудь мимоходом эти слова снова сорвутся.
— Простите, — повторил Бен.
Демельза несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
— Так что же?
— Я виделся с Эстер раз шесть и увлекся ею. Если не считать Клоуэнс, это первая девушка, к которой я почувствовал подобное. Но подумал, что прежде чем приближаться к ней, надо сперва спросить у вас...
— Спросить о чем?
Он с виноватым видом улыбнулся.
— Вы уже дали ответ.
Демельза внимательно смотрела на него.
— Но я же говорила это несколько лет назад, когда Клоуэнс и Стивен поженились. В старой гостиной. Я дословно помню, о чем мы говорили.
— Да, мэм, знаю, хорошо помню. Но когда в одиночестве проводишь столько ночей и представляешь их вместе, а тебе не с кем об этом поговорить, каким-то образом сказанное вылетает из памяти, и начинаешь придумывать всякое. Я прекрасно понимаю, что недостаточно подхожу вашей семье. Клоуэнс слишком хороша для любого, с кем я ее видел... Она заслуживает герцога или кого-то подобного... Так что теперь...
— Что же?
— Мне кажется, я поступил неправильно, что пришел вот так к вам...
— Бен, ты поступил правильно. И если тебя мучили эти мысли, то теперь мы все прояснили, и тема исчерпана. Ты пришел еще по какой-то причине? Или подумал, раз ее мать далеко отсюда, то поскольку я родная тетка, меня можно спросить или рассказать о чувствах к ней, вместо родной матери?
— Да, именно так. Но раз уж вы как бы ответили, я решил должным образом попросить у вас разрешения.
Демельза сыграла еще аккорд. Он звучал гораздо благозвучнее прежнего.
— Дорогой Бен, сколько я тебя знаю? Ведь с самого рождения! Ты крестник Росса. Тебе всегда здесь рады. Если ты не знаешь об этом, мне остается только убедить тебя. Если бы Клоуэнс выбрала тебя, мы бы радовались такому зятю. Если ты неравнодушен к Эсси, а Эсси неравнодушна к тебе, мы оба только обрадуемся, когда вы поженитесь и будете счастливы. Я хорошо объяснила? Ты понимаешь?
— Вот теперь я все прекрасно понял, мэм. И спасибо вам. Простите, что побеспокоил.
— Хочешь пока сохранить это в тайне?
— Было бы хорошо.
Глава шестая
Филип Придо заехал в Пенрис-мэнор, прекрасный двухэтажный особняк с выступающими флигелями, находящийся на южном побережье, неподалеку от Сент-Остелла, и его провели в небольшой кабинет с видом на обширный парк с оленями и море. Декабрьским утром в косых лучах солнца море казалось бледнее обычного, а земля, наоборот, темнее, словно они ждали обещанный дождь.
Вскоре Придо предстал перед владельцем особняка. Сэр Чарльз Брюн Грейвс-Сол, известный человек графства и главный шериф Корнуолла, разменял шестой десяток. Низкий щеголеватый мужчина с военной выправкой поприветствовал Филипа Придо, с которым ему раньше не доводилось встречаться, по-дружески учтиво, как подобает дальнему родственнику. Вошел лакей, подал рейнское вино и португальское печенье.
— Мне сказали, вы участвовали в грандиозной кавалерийской атаке в Ватерлоо, Придо. Весьма похвально! — заметил баронет.
— Кто вам рассказал, сэр?
— Мой друг. Уильям Рэшли.
Филип кивнул.
— Да, сэр. Участвовал. Хотя поправлю вас, похвального тут ничего нет.
Лицо сэра Чарльза застыло.
— Почему вы так говорите?
— Атака была обоснована, но помешало самовольство и отсутствие дисциплины. Атака удалась, а затем вышла далеко за рамки тактического успеха и захлебнулась.
— Веллингтон охарактеризовал атаку как успешную.
— О да, он ведь защищал репутацию Аксбриджа. Тем более, он сказал это, когда сражение давно уже закончилось.
Сэр Чарльз задумчиво жевал.
— Я слышал, что вам не по душе говорить об этой бессмертной атаке.
— Верно, сэр. Как не люблю я и говорить о сражении, где кровь лилась рекой, таком беспощадном, таком безжалостном, таком...
— В противном случае моя жена очень бы хотела с вами познакомиться и услышать ваш рассказ. Как и другие мои знакомые.
Филип поправил очки.
— Прошло всего три с половиной года. Может, когда-нибудь я стану менее воприимчивым к воспоминаниям.
— Да, разумеется. Вам нравится жизнь в графстве, капитан?
— Очень. И теперь, получив новую должность, я надеюсь остаться здесь насовсем.
— Вот как. Надо же. Именно поэтому я хотел с вами встретиться. Еще вина?
— Не откажусь.
Пока он потягивал вино, сэр Чарльз направился к красочному французскому столу и покопался в бумагах. Филип засмотрелся на ряд семейных портретов, развешанных по всей комнате. Получив письменное приглашение, он впервые услышал фамилию Грейвс-Сол.
— Я беседовал с лордом Вэйси по поводу вас, — отрывисто произнес сэр Чарльз и снова сел в кресло с парочкой листов, где проглядывали какие-то имена и цифры. — Как нам представляется, если вы вправду намереваетесь остаться здесь, то можете принести бóльшую пользу, чем на должности, которую занимаете сейчас в герцогстве Корнуолл. Иными словами, это не замена вашей должности секретаря, но дополнение к ней.
— Я изучаю археологию.
— Об этом мне сообщили. Все это полезные занятия, исследования, начинания, называйте как хотите. Я собираюсь предложить вам третье.
Филип снял очки и отложил их, тишину в комнате нарушил только щелчок футляра.
— Я вас внимательно слушаю.
— Как на главном шерифе, на мне лежит обязанность поддерживать закон и порядок в Корнуолле. Как вы понимаете, это формальность. Я присутствую на суде присяжных, исполняю ряд формальных обязанностей на протяжении года, занимаю должность в совете принца Уэльского. Но обеспечивают должный порядок в графстве констебли и смотрители, которых назначают
