Теперь «Красотка» была лишь в четырехстах километрах от европейской границы. Скоро уже на горизонте должны были появиться очертания цепи Уральских гор.

Могучая река Обь берет свое начало в Алтайских горах и, пополняемая многочисленными притоками, течет на протяжении четырех тысяч пятисот километров, а ее бассейн занимает пространство не меньше трехсот тридцати миллионов гектаров.

В географическом отношении река Обь могла бы служить естественной границей между Азией и Европой, если бы не Уральский хребет. Начиная с шестидесятого градуса широты, река и горы идут почти параллельно. Обь впадает в залив того же имени, а Урал спускается своими последними отрогами к Карскому морю.

Сергей Васильевич и его спутники, остановившись на правом берегу реки, наблюдали за ее течением. Там и сям выступали островки, поросшие ивой. У корней деревьев по воде расстилались длинные стебли водяных растений и высовывались пучочки свежих цветов. Вверх и вниз по течению сновали многочисленные суда. Волны катились чистые и прозрачные, точно горный кряж, из которого они взяли свое начало, послужил для них фильтром.

Перевоз при помощи парома был устроен недалеко, и скоро «Красотка» перебралась в посад Мужи, находящийся на левом берегу Оби.

В сущности, это был не посад, а деревушка, и здесь Наркину не грозило никакой опасности, потому что тут не было полицейского поста. Но надо было, ввиду близости Урала, помнить, что русская администрация требует, чтобы у каждого, явившегося из-за Урала, бумаги были в полном порядке.

Поэтому Каскабель решил предъявить свои бумаги в волостном правлении, указав, что Сергей Васильевич принадлежит к его труппе. Таким образом, Сергей Васильевич мог перейти через границу, не возбудив подозрений у полиции.

Каскабель радовался, что задуманный им смелый план подходит к концу. Теперь, когда они прошли всю западную Америку, всю северную Азию, им остается какая-нибудь сотня миль до европейской границы! Его жена и дети были здоровы и не чувствовали усталости после такого долгого пути. А он сам если и упал духом во время катастрофы в Беринговом проливе и плавания на льдине в Северном Ледовитом океане, зато сумел провести туземцев на островах Ляхова и доставил «Красотке» возможность добраться до континента.

— Положительно, все делается к лучшему! — охотно повторял он.

Жители деревни Мужи оказали путешественникам прекрасный прием, и они решили пробыть здесь сутки, чтобы немного отдохнуть.

К Каскабелю явился городничий и попросил показать бумаги, которые ему тотчас же и предъявили. В бумагах было сказано, что Сергей Васильевич — артист бродячей труппы.

Городничий удивился, узнав, что его соотечественник состоит членом французской труппы акробатов. Он спросил, как это вышло.

Каскабель обратил его внимание на то, что, кроме русского, у него есть в труппе американец — Жирофль и индеанка — Кайета. Он говорил, что при выборе артиста до национальности ему нет дела и что он требует от артиста лишь таланта и ловкости. Затем в цветистых выражениях он сказал, что он и его артисты будут счастливы показать свое искусство перед «господином начальником». Предложение было благосклонно принято.

Что касается Ортика и Киршева, то на них указали, как на двух русских, возвращающихся после кораблекрушения на родину, и никаких затруднений не возникло.

В этот же вечер вся труппа отправилась к дому городничего.

Это был довольно обширный дом, выкрашенный в желтую краску — любимый цвет Александра I, установившего этот цвет для казенных учреждений. Для семьи городничего, его жены и трех дочерей, а также и для наиболее именитых жителей посада были поставлены скамьи и табуреты, а «простой народ» довольствовался тем, что смотрел снаружи в окно.

Семейство Каскабель было принято приветливо. Оказалось, что долгое отсутствие упражнений не повлияло на ловкость артистов, и все сошло отлично. Акробатические проделки Сандра и грация Наполеоны, которая, за неимением проволоки, протанцевала какой-то танец на полу, были награждены аплодисментами. Жан восхитил всех своим искусством жонглера. Окончательно победили все сердца Каскабель и, особенно, Корнелия, которая одной рукой подняла и пронесла по комнате двух зрителей.

Сергей Васильевич тоже принял участие в представлении и довольно ловко проделал несколько фокусов. Как видно, уроки пошли ему на пользу. У городничего поэтому не могло возникнуть сомнения в том, что этот русский действительно один из артистов труппы.

По окончании представления всем присутствующим был предложен чай с пирожками и с вареньем. При прощанье городничий отдал Каскабелю подписанные бумаги. Теперь обитатели «Красотки» могли спокойно ехать в Россию — все было в порядке.

Надо прибавить, что радушный хозяин счел своим долгом вручить Каскабелю двадцать рублей как плату за представление.

Цезарь Каскабель хотел было отказаться от вознаграждения, но побоялся, что такое бескорыстие может возбудить подозрение.

«Да и двадцать рублей все-таки деньги», — подумал он про себя, и, рассыпавшись в благодарностях, положил деньги в карман.

Следующий день посвятили отдыху. Корнелия пополняла свои запасы, купив муки, рису, масла и кое- что из напитков. Все это стоило здесь очень не дорого. Что касается консервов, то здесь их нельзя было достать, но большой беды в этом не было, так как по дороге дичь водилась в изобилии.

Все закупки были сделаны к двенадцати часам дня. Обед прошел очень весело. Только Кайета и Жан не могли без сердечной боли вспомнить о том, что в скором времени им предстоит разлука.

Что предпримет Сергей Васильевич, повидавшись с отцом? Так как в России ему оставаться нельзя, то уедет ли он куда-нибудь за границу или вернется в Америку? Это очень занимало Каскабеля, и ему хотелось выяснить этот вопрос. После обеда он пригласил Сергея Васильевича пойти «пройтись» по окрестностям посада, на что Сергей Васильевич сейчас же согласился, поняв, что его друг хочет поговорить с ним наедине.

Матросы, сказав, что остаток дня они хотят провести в одном из здешних кабачков, незадолго до этого покинули «Красотку».

Сергей Васильевич и Каскабель отошли на сотню шагов от «Красотки» и сели на опушке небольшого леска.

— Месье Серж, — сказал Каскабель, — я потому просил вас пойти со мной, что мне хотелось поговорить с вами о вашем положении.

— О моем положении?

— Да, месье Серж, скорее о том, что будете вы делать, когда мы приедем в Россию…

— В Россию?..

— Не правда ли, если я не ошибаюсь, дней через десять мы перейдем Урал, а затем через неделю будем уже в Перми?

— Если не случится ничего особенного, то это так и будет, — отвечал Сергей Васильевич.

— Что может случиться особенного? Ровно ничего!.. — продолжал Каскабель. — Границу вы перейдете без малейшего затруднения. Бумаги наши в порядке, вы член моей труппы, и никому в голову не придет, что один из моих артистов — граф Наркин!..

— Действительно, мой друг, потому что, кроме вас и госпожи Каскабель, никто не знает моего секрета…

— Мы унесем его с собой в могилу, — отвечал с большим достоинством Каскабель. — А скажите мне, если это не тайна, что вы думаете делать, когда «Красотка» прибудет в Пермь?