И Планету Двери, да.
Так это загадочное место прозвала пресса. На скромном куске камня обнаружили следы чужих технологий. Атмосфера поддерживалась искусственно, потому что никакой естественной атмосферы на маленьком каменном планетоиде существовать не может. Местами скальная порода была срезана непостижимо ровно. На планетоиде было только одно направление — сквозь множество парадоксов и пространственных искажений гости приходили к Двери, вплавленной в гору. Ученым только раз удалось попасть вовнутрь, но они тут же обнаружили себя на противоположной стороне планетоида, так и не успев ничего понять.
С тех пор миновали десятки лет, и почти каждый год к Двери отправлялась очередная экспедиция. Все тщетно. Диковинка упрямо хранила свои тайны.
Даже не вскрывая грузовой контейнер, не задавая вопросов, Клим знал цель полета, и это убаюкивало подспудную тревогу.
Спустя пару часов наступило затишье. Автоматика делала свое дело, позволив Климу небольшую прогулку. Сказать по правде, он не собирался сворачивать к грузовому отсеку. Но с некоторых пор события приняли необратимый ход.
Всего лишь стук, как будто дребезжит металл. Так случалось, если груз плохо закреплен и мелкая дробь просыпалась на пол.
Вот только вскоре Клим понял: никакая это не дробь. Из–за рельефной стенки доносился крик, настолько тихий, что Климу пришлось перестать дышать, чтоб расслышать. Крики, а потом снова стук, столь отчаянный, что пробился даже сквозь звукоизоляцию. Что они везут в этом ящике с собственным мотором и колесами? А вернее — кого? Кто отчаянно бьется об стены и зовет на помощь?
Словно чугунный молот ударил по голове: нужно вытащить пленника! Забыв обо всем, Клим рылся в ящике инструментов. Отвертки, разводные ключи, даже резцы по металлу вряд ли спасут. Клим попробовал вскрыть панель управления, жал на кнопки разгерметизации. Бесполезно.
Вот, нашел! В его руках оказался миниатюрный ЭМИ, самодельный излучатель. Без колебаний пилот направил его на груз. Как и следовало ожидать, капсула аварийно открылась. С шипением из металлической коробки повалил пар. А внутри… Клим выругался.
Серебристые стены и ремни перемазаны кровью. Человек забился в угол, обнимая себя разбитыми руками. Клим не увидел лица, не увидел одежды, но глаза незнакомца… В них такая печаль, такая безысходность, что Клим невольно подался назад. Зачем он его выпустил? Надо закрыть поскорее и уходить. Сейчас их застукают, и контракту конец.
Только не мог он сдвинуться с места, напуганный чужим страхом. Безнадежность, густая, как деготь, останавливала и не отпускала. Незнакомец едва шевелился, хотя еще недавно бился в отчаянии. Господи, что с ним сделали?! Как вообще такое бывает на свете?
— Ты… кто?
— Андрей. — Парень махнул рукой. — Помогите мне. Я… помогите! Выпустите меня!
— Я открыл. — Клим облизал губы. Вот и все, достигнута точка невозврата. И это придало голосу Клима твердости. — Ты больше не в железной коробке. Выходи.
На какой–то миг Андрей просиял. Руки шустро расстегнули ремни, ноги, точно пружины, бросили парня на свободу. Но вдруг пленник застыл, словно не понимая, где находится, почему и зачем. Он уперся кулаком в стену, потом коснулся стены лбом и стал медленно опускаться на пол.
— Тебе плохо? — Клим подался вперед. — Эй, Андрей, ты слышишь меня?
Собравшись было протиснуться в капсулу, пилот услышал шорох. Не от его нового знакомца, нет. Клим обернулся. За его спиной, как тени, стояли все трое нанимателей. Их лица ничего не выражали.
— Вы нарушили обязательства исполняющей стороны. Пункт «не вскрывать контейнер». Штраф за нарушение обязательств составит пятьдесят процентов вознаграждения.
Резкий переход с ты на вы огорошил Клима даже больше, чем сказанное. Деньги его сейчас не волновали. Все вылетело из головы.
— Что… да что вы с ним сделали? Что происходит?! Я сообщаю в полицию!
— Клим, — старший двинулся прямо на него, — ты не понимаешь. Он подписал контракт. Его тело завещано науке. Будет выплачена страховка, все бумаги в порядке. Не смотри на него. Это живой мертвец. Кто–то рождается, кто–то умирает. Разве тебя должно это волновать? Лети, куда велено. Избавимся от груза, получишь свои бабки, и свободен.
Вдруг пленник напомнил о себе. Он сипел — несчастный сорвал горло, крича в этом проклятом контейнере.
— Доктор, мне плохо. Доктор, я…
— Пациент номер три–пять–четыре–восемь, потерпи!
— Ему плохо. — Клим подступил к доктору, с вызовом впившись в него взглядом.
— Да не плохо ему, ерунда. Он совершенно здоров. Клим, займи свое место. А ты — свое. — Наниматель кивнул Андрею, поднимающемуся с пола. На миг пленник воодушевился, но сразу стал безучастным. Уронив голову на грудь, Андрей уснул на полу.
— Он умер? — Клим пошатнулся.
— Да нет, дышит. Идем.
Держа за локоть, его сопроводили в пилотскую рубку. И вовремя — наступило время последних маневров и финального разгона. При всем желании помочь Андрею Клим не мог позволить кораблю сбиться с маршрута. Ресурсы ограничены, умная автоматика могла запросто дать обратный ход, не окажись пилота на месте вовремя.
И все–таки Андрей не выходил из головы. И этот доктор, для которого весь мир — словно живые мертвецы, вроде его пациента. Получается, они везут не оборудование, а этого парня на необитаемый планетоид. Стоянка две минуты, а значит, его там оставят. И с этим ничего не поделаешь, контракт есть контракт.
Будь проклята эта работа! Не зря сверстники говорили: это не его.
Взгляд Клима уткнулся в экран. Нет, они не правы — его. Иначе он бы не сливался в одно целое с «Враном», чувствуя корабль лучше, чем себя. Космический зверь мог бы и взбрыкнуть, не признавая воли хозяина. Мог бы показать всю свою мощь! Так нет же! Слушается! Достаточно легкого нажатия клавиш.
В отчаянной надежде Клим бросил взгляд через плечо. Трое мужчин в костюмах сидели, дымя электронками. Лица нанимателей так и остались пустыми.
— Не курите в салоне, прошу вас!
— Клим, — голос старшего звучал устало, — у тебя первоклассные регенераторы воздуха, ты даже не почувствуешь.
— Я не почувствую, зато он… — Пилот многозначительно глянул на железный потолок, погладив край панели управления.
На него смотрели как на чокнутого. Клим узнавал этот взгляд — точь–в–точь как сторож на том космодроме.
«Вы, молодые, — говорил сторож, — привязываетесь к технике, думаете, у нее душа есть. Но все это бабкины сказки, слышишь? Как и любовь, долг, родина. Главное — куш побольше, чтоб кредит дали. Тебе, кстати, одобрили?»
Разумеется, пилота не послушали. Продолжая пускать ароматный дым, трое не смотрели друг на друга.
— Этот пациент — научная неудача, — наконец заговорил старший. — То,
