Волк был явно не в себе. Его покачивало, из носа тонкой струйкой текла кровь.

Треклятый Берти. Судя по всему, значительная часть яда, запасенная дворецким, каким-то образом досталась именно Торвалю. Именно его он сначала принял за собаку.

Волку пришлось обернуться, чтобы животное не погибло, но и полностью справиться с отравой он не мог и теперь стоял, качаясь и белея от злости с каждой секундой. Так как при всей своей слабости видел Торваль прекрасно.

На мне эффектно и многозначительно лежал Франц.

Как-то Саня вычитала в Интернете, а потом развесила у себя в комнате в виде транспаранта очень подходящую к ситуации житейскую мудрость: «Долгое ожидание принца на белом коне отлично скрашивает садовник».

Решать пришлось за мгновения. Буду хлопать глазами дальше, Виктор накрутит себе в фантазиях насчет меня и Хоффа черт знает что. Потом не разгребу.

Если я сейчас добью Франца и спасу Виктора… Я очень мало знаю местные закидоны, но Торваль — альфа-самец со всеми их комплексами. Один раз он с моей помощью вернул свой титул, потом зверя. Если я еще и не позволю себя спасти… Это все равно что попробовать познакомиться с понравившимся парнем, предложив ему пощупать ваши бицепсы.

Н-да.

Я для надежности еще раз наподдала коленом Францу.

Виктор и так на ногах еле стоит, волк его такой больной, что Берти его за собаку принял. Здесь риск неуместен.

И простонала, пытаясь перекрыть визги задергавшегося на мне Хоффа:

— Виктор! На помощь!

Откуда силы взялись. Товраль заревел. Только что в грудь себя кулаками не застучал. Но последующее низкое рычание примирило меня с «неполной идеальностью» спасителя. Как он рычал!

Ах, как рычал! Франц от испуга пытался сползти с меня, но кто ж ему даст.

— Умоляю! Любимый, ты пришел!

Согласна, перебор. Но пусть запомнит этот момент, как запомнила его я. В голом Викторе были о-о-очень достойные личной благодарности места, очень. Просто огромный потенциал победы у волка.

Он набросился на Хоффа, сдернув его с меня и замотав из стороны в сторону, как такса грязный носок. Рычал и тряс. Красота.

Я доковыляла до стены с обручами, схватила притихший уже молоток и старательно треснула им по тут же хрустнувшему металлу.

— Да! — закричала я. — Я уничтожила проклятый венец!

Франц, уже и так еле дышавший, вскрикнул и потерял сознание. Потративший последние силы Виктор уронил отважно побежденного противника и сел прямо сверху.

Я подошла и обняла Виктора, усевшись рядом.

— Спасибо…

— Твой дворецкий сказал мне «Сидеть», — вдруг пожаловался грустно Торваль, — и еще «Фу».

И положил голову мне на плечо.

— Фира, ты жива, — прошептал счастливо.

— Жива наша девочка, счастье какое, — заголосило-запело снизу. Из-за косяка осторожно показалась усатая морда. — Фира, мы еле выжили, этот вражина о нас бутыль ядовитую разбил. Представляешь?

Эпилог первый

«Про это»

Кровать была большая. Самое то для крупного мужчины и активной девушки.

— Я сейчас умру, — сказал Торваль, крупно дрожа.

— Терпи.

— Фира-а-а!

— Еще немного…

— Да-а-а… Да-а-а… О! Р-р-р-р…

А вот кусаться не дам. Победитель и спаситель получал сейчас заслуженную награду, от которой не смог отказаться. Тем более перед этим он отлично порадовал ласками меня. С пылом, достойным поощрения.

— Что это было? — сквозь тяжелое дыхание.

— Демонстрация тени того, что ты можешь получить. Хорошо?

— Небеса, я улетал. Ты ведьма.

— Знаю.

Сколько эмоций от простого петтинга. Надо же, такого красавца и никто раньше не связывал. Я осторожно сняла с глаз волка повязку. И поцеловала в теплые, жадные губы.

— Развяжи! Больше ты меня на эту уловку не поймаешь.

Удивительно, но меня впервые порадовало полное отсутствие в этом мире Интернета и, следовательно, прожженных соперниц. Как только я освободила волку запястья, он перевернул меня, счастливо обнюхивая и прижимаясь.

— Теперь я тебя свяжу… Будешь у меня часами связанной стонать. И настаиваю на помолвке.

И все-таки прикусил в сгиб шеи и плеча. Обдав знакомым томительным ароматом тимьяна.

Некоторые девушки мечтают потерять невинность только после брачных клятв. Я уважаю чужую позицию, но это не значит, что сама готова принимать непроверенный товар. Любовь любовью, а вдруг избранный, стесняюсь сказать, бревно? Или хуже того, слюну пускает на первой минуте? Торваль был хорош. До итоговой пробы мы еще не добрались, волк, видите ли, слово мне дал «не делать это до брака» и нарушать принципиально не будет.

Да бери свое слово обратно, я его не просила.

Торваль-Торваль. Ты моя вредина… Мы еще посмотрим, кто кого.

— Вить, а Вить…

— Не называй меня так, Фира.

— Ладно, Тотошка. Ай, перестань кусаться. Лучше скажи, почему ты так приятно пахнешь?

Мышцы под кожей реагировали на движение пальца плавными сокращениями. А на животе ощущались каменной твердостью. Его было приятно исследовать, поглаживать выпуклости и впадинки, наблюдать, как он живо реагирует, как срывается ранее ровное дыхание.

Мою шаловливую ладонь прихлопнула широкая мужская рука. Крепкие костяшки загорелых пальцев, ровные аккуратные ногтевые пластинки. Хорошо, что при обороте он сразу превращается в полноценного волка, а не обрастает по частям. Было бы обидно видеть, как эти мужские пальцы обрастают страшными когтями.

— Когда оборотень выбирает пару, он может впадать в состояние сильного эмоционального желания — гон. При обоюдном выборе для некоторых видов оборотней, например для волков, гон закрепит отношения навсегда. — Он прижал меня телом к кровати и навис сверху. — Люди не чувствуют гона, но некоторые — чувствуют запах.

— Ты начал на меня гнать на балу?

Торваль фыркнул.

— Сорвался как юнец. У совсем неопытных случаются такие неконтролируемые связи, когда реагируешь ярко, и все доводы рассудка вдруг срывает волной, тяга становится непреодолима. — Он потерся кончиком носа о мой нос. — Я просто с ума сошел, когда поцеловал тебя в библиотеке, такую горячую, искреннюю, мягкую…

— То есть